ВВЕДЕНИЕ…3

ГЛАВА I. Становление художественного метода Л. Андреева

1.1. Жизненный путь писателя…8

1.2. Место рассказа «Иуда Искариот» в творчестве Л. Андреева…18

ГЛАВА 2. Истоки и интерпретация сюжета о предательстве Иуды Искариота в мировой культуре

2.1. Библейская первооснова сюжета, архитипические черты образов и их символическая функция…27

2.2. Переосмысление евангельской идеи и образа предателя Иуды в литературной традиции…38

ГЛАВА 3. Специфика философской проблематики и системы образов рассказа Л. Андреева «Иуда Искариот»

3.1. Основные морально-нравственные идеи рассказа и характер их подачи в рассказе…47

3.2. Своеобразие системы образов «Иуды Искариота»…56

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…76

ЛИТЕРАТУРА…78

ВВЕДЕНИЕ

Творчество Л. Андреева актуально для любого времени и любой эпохи, несмотря на то, что пик его популярности приходился на далекие 1902 — 1908 годы, когда были написаны и опубликованы основные произведения: «Жизнь Василия Фивейского» и «Тьма», «Иуда Искариот» и «Жизнь человека». Несомненно и то, что писатель был одним из самых издаваемых и читаемых авторов России. Его популярность была сравнима с популярностью Горького, по тиражам он вряд ли уступал Толстому и Достоевскому. Но даже в годы творческого расцвета Леонид Андреев продолжал оставаться объектом нападок критиков и самых разных публицистов, обвинявших его в анархизме и безбожии, в отсутствии чувства меры и в слишком пристальном внимании к психопатологии.

Время все расставило по своим местам и у потомков и сегодняшних исследователей творчества Л. Андреева не вызывает сомнений ни его художественная ценность его творчества, ни их глубина затрагиваемых в них философских и морально-этических вопросов. Литературоведы отмечают своеобразие эстетического метода писателя: его художественный мир — предчувствие и предвестие эстетических систем столетия, искания и страдания его героев — пророческий знак грядущих катастроф, многие из них происходят в сфере сознания. Социально-исторический и литературно-философский процессы ушедшего века косвенно оправдали парадоксальный и во многом провокационный метод Леонида Андреева, показали, что его как будто бы искусственный трагизм — свойство времени, а не произвол играющего художника. А потому, затрагиваемые писателем философские проблемы и изображаемые характеры являются как отражением времени и эпохи, в которую он жил и творил, так и так и несут в себе концепцию «вечных» тем и общечеловеческих идей. Этим и характеризуется актуальность нашей работы, поскольку в небольшом рассказе «Иуда Искариот», как становится уже из названия, данные темы являются центральными.

СОДЕРЖАНИЕ.

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………………………..3

ГЛАВА I. Становление художественного метода Л.Андреева…………………………...5

1.1 Жизненный путь писателя……………………………………………………………....5

1.2 Место рассказа «Иуда Искариот» в творчестве Л. Андреева………………………...8

ГЛАВА 2. Истоки и интерпретация сюжета о предательстве Иуды Искариота в мировой культуре. Специфика философской проблематики……………………………10

2.1 Библейская первооснова сюжета……………………………………………………10

2.2 Интерпретация образа Иуды в мировой литературе…………………………………14

2.3 Основные морально-нравственные идеи рассказа и характер их подачи в рассказе……………………………………………………………………………………...16

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………………………….21

ЛИТЕРАТУРА……………………………………………………………………………...22

ВВЕДЕНИЕ.

Творчество Л. Андреева актуально для любого времени и любой эпохи, несмотря на то, что пик его популярности приходился на далекие 1902 - 1908 годы, когда были написаны и опубликованы основные произведения: «Жизнь Василия Фивейского» и «Тьма», «Иуда Искариот» и «Жизнь человека». Несомненно и то, что писатель был одним из самых издаваемых и читаемых авторов России. Его популярность была сравнима с популярностью Горького, по тиражам он вряд ли уступал Толстому и Достоевскому. Но даже в годы творческого расцвета Леонид Андреев продолжал оставаться объектом нападок критиков и самых разных публицистов, обвинявших его в анархизме и безбожии, в отсутствии чувства меры и в слишком пристальном внимании к психопатологии.

Время все расставило по своим местам и у потомков и сегодняшних исследователей творчества Л. Андреева не вызывает сомнений ни его художественная ценность его творчества, ни их глубина затрагиваемых в них философских и морально-этических вопросов. Социально-исторический и литературно-философский процессы ушедшего века косвенно оправдали парадоксальный и во многом провокационный метод Леонида Андреева, показали, что его как будто бы искусственный трагизм - свойство времени, а не произвол играющего художника. А потому, затрагиваемые писателем философские проблемы являются как отражением времени и эпохи, в которую он жил и творил, так и несут в себе концепцию «вечных» тем и общечеловеческих идей. Этим и характеризуется актуальность нашего реферата, поскольку в небольшом рассказе «Иуда Искариот» данная тема является центральной.

Об Андрееве написано достаточно много работ. При жизни Андреева о нем писали очень часто, особенно в 1903 - 1908 годах, когда его талант достиг кульминационной высоты.

Это прежде всего статьи Мережковского, Волошина и Блока, в творчестве которых философская проблематика также занимает видное место.

Советское литературоведение (конец 50-х - 80-е годы), несмотря на вынужденный социологический и идеологический контексты, стремилось к максимально объективному прочтению творчества Леонида Андреева и в целом оценило его как талантливого художника, вполне адекватно переживавшего кризис своего времени и отразившего его в сложных, противоречивых образах на границе реализма и модернизма.

Интенсивно изучается творчество Л.Андреева и в 90-е годы прошлого века. Это: творчество Андреева в контексте русской классики; Андреев и XX век: проблема влияний и типологических контактов; Андреев и зарубежная литература: проблема единого мировоззренческого и эстетического пространства; философские основы андреевского метода; религиозный подтекст творчества Андреева; поэтика и ее лингвистические аспекты; творчество Андреева в современной российской школе.

Однако, несмотря на обилие работ, мы считаем, что Леонид Андреев - художник, творчество которого не может быть изучено до конца, как невозможно охватить разом всю философскую глубину его произведений. Поэтому нами и был выбран для анализа один из его рассказов «Иуда Искариот» как наиболее показательный для художественно-нравственной системы писателя.

Таким образом, цель реферата - анализ рассказа Леонида Андреева «Иуда Искариот» в контексте философской проблематики.

Объект реферата - философская проблематика рассказа Л. Андреева.

Предмет реферата - постановка морально-нравственных вопросов в произведении.

Задачи:

Изучение основных периодов творчества Л. Андреева и выявление в нем места рассказа «Иуда Искариот»;

Рассмотрение евангельских истоков проблематики рассказа и их преломления в мировой культуре;

Анализ особенностей морально-нравственной позиции автора в рассказе;

Синтез выводов о художественной и философской ценности «Иуды Искариота».

ГЛАВА I. Становление художественного метода Л.Андреева.

1.1 Жизненный путь писателя.

Долгое время творчество и личность писателя Л. Андреева предавались забвению. А между тем, многогранная философская система писателя и его несомненный художественный талант явно не заслуживают пренебрежения. Кроме того, с первых шагов в литературе Леонид Николаевич Андреев вызвал острый и неоднородный интерес к себе. Начав печататься с конца 1890-х гг., к середине первого десятилетия XX в. он достиг зенита славы, стал чуть ли не самым модным писателем тех лет. Но известность некоторых его сочинений носила почти скандальный характер: Андреева обвиняли в склонности к порнографии, психопатологии, в отрицании человеческого разума

Бытовала и другая ошибочная точка зрения. В творчестве молодого писателя находили равнодушие к действительности, «устремленность к космосу». Тогда как все образы и мотивы его произведений, даже условные, абстрагированные, были рождены восприятием конкретной эпохи.

Непрекращающаяся полемика, пусть с перегибами в оценках, свидетельствовала о властном притяжении к Андрееву. Вместе с тем, конечно, и о неоднозначности его художественного мира.

Такая особенность индивидуальности писателя в известной мере была обусловлена обстоятельствами его жизни. Он был старшим в многодетной семье орловского чиновника. Жили они более чем скромно. Юношей Андреев был смелым, энергичным. Однако уже в те годы его посещали приступы депрессии. Видимо, болезненно отзывалась безрадостная обстановка: пошлой провинции, унижений бедности, мещанского быта в родном доме.

Сложность собственных переживаний, контрасты внутренних побуждений дали Андрееву первое представление о взлетах и безднах человеческой души. Возникают мучительные вопросы о сущности жизни, интерес к философии, прежде всего трудам А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Э. Гартмана. Их смелые рассуждения о противоречиях воли и разума во многом усиливают пессимистическое мироощущение Андреева, вызывая тем не менее и полемические раздумья в пользу человека.

Интерес к общественным наукам приводит после окончания орловской гимназии на юридический факультет Московского университета. К тому времени Андреев (после смерти отца) становится главой семьи. По окончании курса (1897) занимается адвокатской практикой и публикует судебные очерки, фельетоны, чаще в газете «Курьер».

С конца 1890-х гг. у Андреева завязываются контакты с писателями. Его первый рассказ «Баргамот и Гараська» (1898) высоко оценил М. Горький, привлек автора к сотрудничеству в известных журналах «Жизнь», «Журнал для всех», познакомил с членами литературного кружка, получившего название «Среды». Здесь Андреев сблизился со своими сверстниками Н. Телешовым, Ив. Буниным, А. Куприным, став одним из самых активных участников этих собраний. Успешно вошел Андреев и в творческий коллектив, сгруппированный Горьким под эгидой издательства «Знание».

И все же нельзя сказать, что Андреев обрел верных соратников. Начавшаяся теплая дружба с Горьким очень скоро обернулась резкими идейными разногласиями между ними. Бунину, Куприну тоже оказались чуждыми художественные искания Андреева. На какой-то период его творчество взволновало А. Блока; состоялось их знакомство, однако тесного общения не получилось. Писатель стал явственно ощущать пустоту вокруг себя. Растерянность Андреева была понятна: многих писателей реалистического направления - Чехова, Гаршина, Толстого, Достоевского - он высоко ценил как своих учителей; но он остро чувствовал и свою оторванность от литературных традиций XIX века. Новая эпоха - эпоха отчаяния и надежд - диктовала новое содержание его творчеству и требовала для этого содержания новых форм.

Андреев оставался равнодушным к социальным процессам, его интересовало их отражение во внутреннем бытии людей. Поэтому писателя упрекали в абстрактном истолковании важных общественных событий. А он создавал психологический документ эпохи.

С верой в непогрешимое совершенство строителей новой жизни, в их действенное влияние на бессознательную человеческую массу принял Андреев первую русскую революцию. В. Вересаеву он писал: «И благодатный дождь революции. С тех пор дышишь, с тех пор все новое, еще не осознанное, но огромное, радостно страшное, героическое. Новая Россия. Все пришло в движение». Взрыв мертвой, застойной атмосферы приветствовал писатель. И сам с живостью принял участие в демонстрациях и митингах. Сочувствуя освободительному движению, Андреев предоставил свою квартиру членам ЦК РСДРП для заседания, за что был арестован и заключен в Таганскую тюрьму.

В феврале 1906 г. Андреев стал свидетелем первомайской демонстрации в Гельсингфорсе, выступал против самодержавия на июльском митинге, наблюдал съезд финской красной гвардии. Подавление Свеаборгского восстания усилило пессимистические настроения. Иной реакции быть не могло, поскольку перерождение народа Андреев понимал максималистски. Исход 1906 г. был вообще непереносимо тягостным для писателя, он потерял любимую жену (Александру Михайловну Велигорскую).

Скоро, в феврале 1907 г., Андреев закончил повесть «Иуда Искариот и другие», где в корне переработанный библейский сюжет выразил его представление о смысле и характере развития мира. Связь «с общим, человеческим» состоялась, хотя волнения текущего времени забыты не были. Необыкновенно глубокую, страстную и очень сложную вещь создал Андреев. Справедливо отнес ее к литературным шедеврам Луначарский. Проникновеннее всех об «Иуде Искариоте» снова сказал Блок: «Душа автора - живая рана» .

В дальнейшем творчестве Андреева конца 1900-х гг. нет крупных, под стать «Иуде Искариоту», вещей. Однако и на этом отрезке времени видна прежняя тенденция - сочетание на редкость «жестоких» («Тьма») произведений с просветленными, даже романтическими («Из рассказа, который никогда не будет окончен», «Иван Иванович»). И те и другие были вызваны раздумьями о революции.

Первая русская революция принесла Андрееву глубокие - не без основания - разочарования, одновременно насытила его мечту, раздумья о мире и человеке новым содержанием, а творчество - яркими свершениями.

В последнее десятилетие перед своей ранней смертью Андреев испытал много тяжелых душевных невзгод. Одно из самых, видимо, болезненных переживаний было вызвано заметным спадом интереса к его сочинениям критики и читателей. Факт этот, думается, можно объяснить изменившимися запросами эпохи.

Разъединению Андреева с прежним литературным окружением способствовали некоторые моменты личной биографии писателя. Он женился вторично - на Анне Ильиничне Денисевич, поселился в Петербурге. Этот брак не был счастливым, как первый, хотя Анна Ильинична боготворила мужа. Новая семья вела светский образ жизни, летом выезжая на дачу в Финляндию. Сроднившись с местностью, Андреев купил на Черной речке землю и построил большой дом, где проводил много месяцев в году, а с началом первой мировой войны жил почти постоянно.

Неумолимо распадался взлелеянный писателем мир, отступали прежние светлые идеи. Болезненно была воспринята антигуманная волна в литературе. Для Андреева наступала трудная пора нового самоопределения.

Рассказы Андреева 1910-х гг. многотемны. Он писал об истоках внутреннего опустошения или бесконечной усталости, о гибели прекрасного в обстановке эгоизма и пошлости, о превратной судьбе человека.

Андреев с сочувствием отнесся к участию России в первой мировой войне. Андрееву казалось, что сражение с германским милитаризмом соединит всех для «общего блага и священной цели: человечности».

За пятилетие с 1912 по 1916 г. Андреев написал одиннадцать многоактных пьес и ряд сатирических миниатюр. Большинство из них отразило напряженные моменты внутренней жизни героев. В ряде случаев болезненным состояниям было сообщено самодовлеющее значение. Воздействие пошлой обыденности на человеческую душу приобрело космические размеры.

При жизни Л. Н. Андреева его называли декадентом, символистом, неореалистом - характер художественного миропостижения не был определен. Спустя десятилетия писателя стали сближать с экспрессионистами.

Наследие Андреева, постоянно подвергавшееся резким, обвинительным оценкам,- неотъемлемая часть русской культуры. Да и сам писатель, живя в Финляндии и оказавшись в эмиграции, не мог существовать вне родной атмосферы. Тоска ускорила его смерть.

Л. Андреев был и остается поэтической, романтической, эмоционально-импульсивной натурой, оригинальным и противоречивым художником-мыслителем, создавшим свой неповторимый художественный мир.

1.2 Место рассказа «Иуда Искариот» в творчестве Л. Андреева.

Творчество Л. Андреева и духовные, философские основы его позволяют выявить многие тенденции в литературно-художественной жизни России начала XX века. Андреева можно назвать одной из ярчайших фигур своего времени, он оставил оригинальный след в культуре. В его творческом методе причудливо переплелись традиционное и новаторское, реализм и новейшие веяния; художественный путь писателя отразил все основные приметы своей эпохи, стремившейся выработать цельное мироощущение, восстановить распавшуюся «связь времен». «Он синтез нашей эпохи, - сказал о нем его современник К.И. Чуковский, - под сильнейшим увеличительным стеклом». Действительно, такие особенности андреевского творчества, как стремление к интеграции литературы и философии, тяготение к притчеобразности и мифологизму, полное отрицание канонов существующих эстетических систем, позволяют говорить об андреевском феномене синтетизма, одновременно выражающем существенные тенденции всего искусства рубежа XIX - XX вв. Органическая связь художественных поисков Андреева с искусством своего времени и стала одной из причин, обусловивших интерес современных ученых к его фигуре.

Рассказ «Иуда Искариот» занимает в творчестве писателя особое место, именно его многие современники, коллеги по цеху и критики признавали художественной вершиной писателя.

Написан рассказ был в нелегкое для Андреева время, что также несомненно оказало влияние на глубину его идейно-проблемного плана. Закончен он был в 1907 году, а несколько раньше - 28 ноября 1906 - умерла горячо любимая жена писателя Александра Михайловна. Всего несколько слов посвящения говорят нам очень много о том, что значила в жизни Андреева эта женщина. Вот как описывает Андреев В. В. Вересаеву свою жизнь на Капри, куда он уехал в декабре 1906 года: «...Для меня и до сих пор вопрос - переживу я смерть Шуры или нет,- конечно, не в смысле самоубийства, а глубже. Есть связи, которых нельзя уничтожить без непоправимого ущерба для души».

Первое, что написал Андреев на Капри и был рассказ «Иуда Искариот», замысел которого он вынашивал уже давно - с 1902 года. Поэтому не только событиями русской истории - поражением первой русской революции и отказом многих от революционных идеей - вызвано появление этого произведения, но и внутренними импульсами самого Л. Андреева. С исторической точки зрения тема отступничества от былых революционных увлечений в повести присутствует. Об этом писал и Л. Андреев. Однако содержание рассказа, тем более с течением времени, выходит далеко за рамки конкретной общественно-политической ситуации.

Рассказ Леонида Андреева - это художественное философско-этическое исследование человеческого порока, а основной конфликт - философско-этический.

Если выстраивать героев Андреева в генеалогические цепочки, то прямым предшественником Иуды следует назвать Царя Ирода («Савва»), приблизившего себя к Христу муками самоистязания, вечной и страшной епитимьей в наказание за убийство собственного сына. Но Иуда сложнее Ирода. Он не просто хочет быть первым после Христа, чтобы упиваться горем своего предательства. Он хочет встать по крайней мере рядом с Христом, положив ему под ноги недостойный его мир.

В рассказе, созданном по евангелистскому сюжету, легко читается реакция Андреева на события текущего времени. Писатель доносит во всей их остроте свои чувства: ненависть к жестоким и ухищренным в политике властям (первосвященник Анна и его приспешники), болезненное восприятие темных бессознательных горожан и селян, иронию по отношению к части интеллигенции, ищущей только для себя место под солнцем (ученики Иисуса), и - мечту о подвижниках, жертвующих собой во имя спасения человечества. Но конкретно-временные акценты лишь доля достигнутых в рассказе обобщений.

Надо отдать должное художнической смелости писателя, рискнувшего обратиться к образу Иуды, тем более попытаться понять этот образ. Ведь с психологической точки зрения понять означает в чем-то и принять. Леонид Андреев эту опасность, разумеется, предвидел. Он писал: рассказ «будут ругать и справа, и слева, сверху и снизу». И он оказался прав: акценты, которые были расставлены в его варианте евангельской истории («Евангелии от Андреева»), оказались неприемлемыми для многих современников, в числе которых был и Л. Толстой: «Ужасно гадко, фальшь и отсутствие признака таланта. Главное зачем?». В то же время высоко оценили рассказ М. Горький, А. Блок, К. Чуковский и многие другие.

Полярность оценок произведения Л. Андреева и его центрального героя в литературоведении не исчезла и в наши дни, и она вызвана двойственным характером образа андреевского Иуды.

Безусловно негативную оценку образу Иуды дает, например, Л. А. Западова, которая, проанализировав библейские источники рассказа «Иуда Искариот», предостерегает: «Знание Библии для полноценного восприятия рассказа-повести и постижения "тайн" "Иуды Искариота" необходимо в разных аспектах. Нужно держать в памяти библейское знание,.. - для того хотя бы, чтобы не поддаться обаянию змеино-сатанинской логики персонажа, чьим именем назвало произведение»

Иная точка зрения получила не меньшее распространение. Например, Б.С. Бугров утверждает: «Глубинным источником провокации [Иуды] оказывается не врожденная нравственная порочность человека, но неотъемлемое свойство его природы - способность мыслить. Невозможность отрешиться от "крамольных" мыслей и необходимость их практической проверки - вот внутренние импульсы поведения Иуды». Р. С. Спивак утверждает: «Семантика образа Иуды в повести Андреева принципиально отличается от семантики евангельского прототипа. Предательство андреевского Иуды - предательство лишь по факту, а не по существу».

ГЛАВА 2. Истоки и интерпретация сюжета о предательстве Иуды Искариота в мировой культуре. Специфика философской проблематики.

2.1 Библейская первооснова сюжета.

На протяжении долгих веков одним из наиболее прочных нравственных ориентиров для мировой литературы являлось такое идейно-этическое учение как христианство. Несомненно, библейские темы и образы можно отнести к «вечным», благодаря неисчерпаемости их духовного содержания и универсальному, общечеловеческому смыслу.

Иуда традиционно относится исследователями к «вечным» образам. По происхождению - это библейский персонаж.

Многие библейские образы, к которым на протяжении многих веков не раз обращались в своем творчестве и художники, и поэты, и музыканты, принято относить к разряду «вечных». В определениях «вечных образов» подчеркивается их повторяемость (встречаются в творчестве писателей разных эпох и культур) и символичность, т. е. неисчерпаемость духовного содержания и универсальный, общечеловеческий смысл. Переходя из произведения в произведение, попадая в новые контексты, они переосмысляются каждый раз заново - в зависимости от времени, эпохи, культуры, «приютивших» их. «Кочуя» из текста в текст, они обогащают содержание нового текста, привнося в него смыслы, «наработанные» в предыдущих контекстах, а с другой - новый контекст неизбежно влияет на дальнейшее понимание этого образа.

В Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона - одном из самых авторитетных справочных дореволюционных изданий - об Иуде сообщается: «Иуда Искариот - один из 12 апостолов, предавший своего Учителя. Свое прозвище он получил от г. Кериофа, из которого был родом (Иш-Кериоф - человек из Кериофа); впрочем, мнения в этом отношении расходятся. Во всяком случае, он был единственным иудеем среди апостолов, которые все были галилеяне. В обществе апостолов он заведовал их кассой, из которой скоро начал похищать деньги, и затем, обманувшись в надежде, что Иисус Христос явится основателем великого земного царства, в котором все иудеи будут князьями и утопать в роскоши и богатстве, он продал своего Учителя за 30 серебреников (или сиклей: 3080 к. = 24 р. зол.), но от угрызений совести повесился. Немало было попыток разгадать его переход от апостольства к предательству...».

Согласно Евангелиям, Иуда был сыном некоего Симона и, вероятно, единственным уроженцем Иудеи среди учеников Иисуса, выходцев из Галилеи (Галиль) - северной части Земли Израиля. В общине учеников Иисуса И. И. ведал общими расходами, т. е. был казначеем и носил с собой «денежный ящик» для подаяний. Именно с этой обязанностью Иуды связывается его корыстолюбие, послужившее своего рода лазейкой для дьявольского внушения. Особенно очевидно это в интерпретации Евангелия от Иоанна. Так, когда Мария из Вифании, сестра Марфы и Лазаря, помазала ноги Иисуса драгоценным нардовым маслом, И. Иуда сказал: «Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим?» . По мнению евангелиста, «сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому, что был вор: он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали».

Согласно Евангелиям, Иуда отправился к «первосвященникам» и предложил за определенную мзду выдать Иисуса: «И сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребреников...». Однако исследователи уже давно обратили внимание на некоторый парадокс: тридцать сребреников - слишком ничтожная сумма по тем временам, чтобы удовлетворить алчность, да еще ценой такого поступка; к тому же, само действие Иуды оказывается странно ничтожным, чтобы подлежать оплате вообще, ибо Иисуса нетрудно было схватить, так как Он был, исходя из самих же Евангелий, хорошо известен «первосвященникам и «книжникам», в особенности последним, ибо во многом их взгляды соприкасались со взглядами проповедника из Галилеи.

Согласно Евангелиям, с момента своей договоренности с «первосвященниками», Иуда искал удобного случая предать своего Учителя. Такой случай представился в связи с наступлением иудейской Пасхи и некоторыми законами ее встречи. На Тайной Вечере, которая и представляет собой первую праздничную трапезу в Иерусалиме, где запрещено открыто собираться для встречи праздника, Иисус и апостолы возлежат, как и положено по иудейскому обычаю той поры, на особых кушетках вокруг пиршественного стола. Судя по всему, Иуда оказывается в самой непосредственной близости от Иисуса, равно как один из учеников, «которого любил Иисус» и который «возлежал у груди Иисуса»; последнего церковная традиция единодушно отождествляет с Иоанном Богословом. У этого ученика, «которого любил Иисус», Симон Петр просит спросить Учителя, кого Он имел в виду, произнося горькие и страшные слова: «...истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня». Ученик, «припадши к груди», спрашивает: «Господи, кто это?». Ответ слышит Иуда, находящийся рядом, и именно ему Иисус подает обмакнутый кусок хлеба, указывающий на предателя: «Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту». Согласно остальным синоптическим Евангелиям, Иисус не указывает на предателя, но просто говорит о том, что им является один из двенадцати, находящихся с Ним за одним столом. При этом Иисус вновь загадочно говорит, что так и должно быть, т. е. предательство одного из ближайших учеников - необходимое звено общего плана Спасения, однако «горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться». Таким образом, самим евангельским текстом задана странно-тревожная диалектика «пользы» предательства и «запрограммированности» поступка Иуды, что будет далее вызывать разноречивые и достаточно «крамольные» интерпретации. Согласно Евангелию от Иоанна, именно после конкретного указания Иисуса на предателя, неслышного для других, в душе раздосадованного Иуды окончательно созревает дьявольский план, причем Иисус читает в его душе и даже побуждает действовать как можно быстрее: «И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. // Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему» (Иоан 13:27-28). Иуда встает из-за пиршественного стола и уходит в ночь. Затем, пока Иисус с остальными учениками уже находится в Гефсимании, Иуда ведет к известному ему месту целую толпу - «множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных» - и выдает его своим поцелуем («поцелуй Иуды», вошедший в поговорку). Однако и этот эпизод содержит в себе некоторую долю парадоксальности и даже алогичности: вряд ли нужно было указывать каким-либо знаком народу на Иисуса среди двенадцати, ибо народ и без того Его знал; указывать, пожалуй, нужно было для римских легионеров, ибо для них все эти иудеи были «на одно лицо».

Однако после того, как Учитель был арестован, т. е. еще до суда, бичевания и казни Его на кресте, в душе Иуды происходит нечто не совсем объяснимое логически и не мотивированное психологически: он раскаивается, признает свою страшную вину и возвращает тридцать сребреников тем, от кого их получил. При этом он во всеуслышание признает свой страшный грех: «...согрешил я, предав Кровь невинную» (Матф 27:4). После этого он кончает жизнь самоубийством: «И бросив сребреники в Храме, он вышел, пошел и удавился» (Матф 27:3). Сребреники же «первосвященники», посовещавшись, решили не оставлять в храмовой казне, ибо они осквернены кровью, и «купить на них землю горшечника, для погребения странников».

Обращает на себя внимание то, что самоубийство Иуды выглядит как акт суда человека над самим собой, суда совести, что не совсем вяжется с образом бессовестного и изначально корыстного предателя и порождает загадки и различные интерпретации. Более того: именно Иуда переживает случившееся острее и болезненнее всего, в то время как трижды отрекается от Учителя Петр, т. е. тоже совершает предательство, но платит за него не собственной смертью, а только слезами и душевными терзаниями. Важно также, что Иуда выбирает намеренно тот способ смерти, который считался по законам Торы наиболее позорным и отвратительным: «...проклят пред Богом всякий повешенный на дереве...». После предательства и самоубийства И. И. его место среди двенадцати апостолов было передано Матфию, чтобы восстановить сакральное число, символизирующее полноту.

Впоследствии возникает множество легенд о смерти Иуды. Согласно легенде, зафиксированной Папием Гиерапольским, Иуда был снят с дерева еще живым и умер затем от какой-то таинственной болезни, от которой его тело чудовищно распухло. Вокруг образа Иуды складывается огромная художественная, научная и научно-популярная литература, пытающаяся разрешить «загадку Иуды», парадокс, заданный его образом в Евангелиях: с одной стороны, предатель, нарисованный абсолютно черными красками, полюс зла, орудие дьявола, с другой - избранник, находящийся в странной близости к Иисусу, любящий Его так, что не выдерживает даже Его ареста и кончает с собой еще до Его казни, работающий, в сущности, на посмертную славу и величие Учителя.

И все же, заметим, что в большинстве своем в представлении человечества под влиянием христианства Иуда стал символом самого черного предательства.

Однако в XIX и в XX веках, в условиях общего процесса дехристианизации культуры, в мировой литературе и искусстве явственно обозначилась новая тенденция - постигнуть мотивы, проникнуть в психологию евангельских персонажей, напитать их «кровью и плотью мира». А это, в свою очередь, привело к нетрадиционному толкованию канонических библейских сюжетов и образов. Переосмыслению подвергся и образ Иуды. Конечно, эта тенденция вызвала резкое неприятие у большинства читателей, воспитанных в традициях христианской культуры и нравственности. Очень многие восприняли обращение к образу Иуды, к его «торговому дельцу» негативно, усматривая в этом всего лишь стремление оправдать предателя. Против такого понимания авторской позиции с обидой восставал Л. Андреев и удивлялся непониманию им написанного: «Или ты тоже думаешь, - писал он одному из своих корреспондентов, - что я оправдываю Иуду, и сам я Иуда, и дети мои Азефы».

Загадку Иуды порождает само Евангелие, в котором отсутствует психологическая подоплека этого ключевого эпизода. Ведь, как мы уже рассмотрели выше, канонические Евангелия не объясняют события и поступки евангельских персонажей, а только излагают их, повествуют о них. И, разумеется, не содержат психологических мотивировок. В этом заключается особенность Ветхого и Нового Заветов и их загадка. Загадка потому, что, несмотря на краткость, лапидарность, внешнюю беспристрастность, текст Священного Писания вот уже почти две тысячи лет волнует и притягивает к себе. Библия, в частности, потому и оказывает такое воздействие на читателя, что ничего не объясняет, а завораживает своей недосказанностью.

Отметим следующее: несмотря на то, что в литературе XX века к данному библейскому сюжету обращались неоднократно, исследователи довольно редко уделяли внимание образу Иуды. Большинство работ на эту тему касаются, прежде всего, анализа произведения Л. Андреева «Иуда Искариот». Также существует немало исследований, рассматривающих библейский сюжет в романе Булгакова «Мастер и Маргарита». Однако основополагающих статей, где бы образ Иуды был рассмотрен с точки зрения его эволюции в художественной литературе и в связи с историческим процессом, существует немного.

С.С.Аверинцев в статье «Иуда» в энциклопедии «Мифы народов мира» помимо евангельского сюжета, упоминает и о существовании традиции неоднозначного толкования этого образа: «Гностическая секта каинитов понимала предательство Иуды Искариот как исполнение высшего служения, необходимого для искупления мира и предписанного самим Христом». Аверинцев замечает, что такая точка зрения, противоречащая христианской традиции, возникла еще во 2 веке и нашла отголоски в литературе XX века, например, у Волошина и у аргентинского писателя Х. Л. Борхеса.

Но Иуда на протяжении человеческой истории воспринимается уже не только и не столько как евангельский персонаж, но и как универсальная метафора, выражающая темную часть души человека, человечества. И этот образ-метафора евангелистами гениально угадан, он глубоко оправдан психологически. З. Косидовский, например, основываясь на более раннем в сравнении с Евангелиями свидетельстве апостола Павла, у которого в описании Тайной вечери Иуда не упоминается высказывает предположение, что «при Павле сказания об Иуде еще не существовало, это легенда, возникшая несколькими десятилетиями позже». Но даже если легенда об Иуде и не основана на реальных исторических фактах, ее появление, безотносительно к сакральному ей содержанию, было закономерным и неизбежным с точки зрения психологии восприятия: «герой» обязан иметь своего «антигероя», чтобы реализовать, воплотить во вне свою внутреннюю суть. Вне этой антиномии (противостояния «света» и «тьмы») герой может существовать лишь в потенции. Гениальность, одухотворенная оригинальность мистерии Христа заключается, однако, в том, что своего антипода «герой» (Христос) в данном случае поражает не силой оружия, но силой любви, Кровью Неповинной.

2.2 Интерпретация образа Иуды в мировой литературе.

Противоречивый и многогранный образ Иуды в таком многомерном качестве и закрепился в мировой литературной традиции, где в отличие от библии он отнюдь не трактуется однозначно как предатель, во всяком случае, в новое время.

Неизменная актуальность библейских тем и символичность образов позволили писателям создать в своих произведениях совершенно разных, но одинаково ярких героев, имеющих единый прообраз - евангельского Иуду Искариота.

Многие выдающиеся произведения мировой литературы, прежде всего «Божественная комедия» Данте Алигьери, закрепили за Иудой «славу» предателя. У Данте Иуда, вместе с другими предавшими (Брутом и Кассием, предавшими императора Цезаря в Древнем Риме), находится в самом ужасном месте Ада - в одной из трех пастей Люцифера. То, что было совершено Иудой, не позволило поместить его ни в какой из кругов Ада, так как это было бы для него слишком малым наказанием.

«Канонический» образ Иуды, представление о нравственной сути его черного злодейства закреплялись в сознании человечества на протяжении многих столетий. И в XIX веке А. С. Пушкин вновь заклеймил предательство «всемирного врага», саму идею предательства в стихотворении «Подражание итальянскому».

Интересна статья Ю. В. Бабичевой «Библейские образы в пространстве русской художественной литературы», в которой автор рассматривает, как «библейский персонаж, превратившись в художественный образ, активно внедрялся в сферу насущных общественных проблем разных этапов русской общественной жизни». Ю. В. Бабичева выделяет три «эпизода», в каждом из которых дается собственная интерпретация образа Иуды в зависимости от социально-исторической обстановки в стране.

Итак, первый этап Ю. В. Бабичева связывает с классической литературой XIX века, когда евангельский сюжет рассматривался, прежде всего, как «торговое дельце». Во времена денежного торжества материальные ценности становились на первый план, в этот период, так же, как и в древние времена, «слова «предать» и «продать» воспринимались как синонимы». Именно так Бабичева объясняет «иудин грех» преступного старосты в поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо».

В этом же освещении проник древний миф в структуру известного романа М. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы»: героя-стяжателя Порфирия домашние прозвали «иудушкой-кровопивушкой».

Концентрацией тенденции появилась в 1890 году поэма Павла Попова «Иуда Искариот». Вся история заглавного героя с момента зачатия, когда буйно кощунствовал против Бога его отец «заимодавец-фарисей», и до позорной смерти на осине - это обличение «беспокойного и продажного века» господства капитала.

Божественное проклятье за грехи отца и порочное воспитание Иуды сплелись здесь в цепь причин, сформировавших предательство, но вторая причина явно главенствует. Представив древнюю историю в новом освещении, автор поэмы признает, что его упования на воспитательное значение древней легенды невелики: продажный век ежедневно порождает столько нравственных преступлений на почве стяжательства, что литературный («бумажный») Иуда кажется на этом фоне почти безвредным.

Следующий этап интереса писателей к Вечному образу Ю. В. Бабичева отнесла ко столыпинской реакции, «когда социально-психологическая проблема предательства стала злободневной в связи с массовым ренегатством в рядах вчерашних приверженцев революционной мечте. На какое-то время библейский персонаж стал чем-то вроде героя дня». В мировой литературе обозначилась новая тенденция - прослеживать психологические мотивации поступка Иуды. Бабичева связывает трактовки евангельской темы этого периода с мудростью: «Понять - значит простить». Мы можем наблюдать такую психологическую подоплеку в повести Тора Гедберга «Иуда, история одного страдания», в драме А. Ремизова «Трагедия о Иуде, принце Искариотском».

Также в этот «эпизод» Ю. В. Бабичева включила рассказ Л. Андреева «Иуда Искариот», в котором автор не оправдывает предательство, но выставляет «напоказ иные, не столь явные, но типичные его формы».

Третий эпизод Бабичева описывает, как период, когда Иуда становится для писателей XX века не героем, а «орудием злодейства». Искариот принимает облик «рядового обывателя - без идеалов, без принципов». Данный эпизод Бабичева связывает с романом М. Булгакова «Мастер и Маргарита» и повестью Г. Бакланова «Меньший из братьев», в последней мягкий, добрый, безвольный, наивный Иуда совершает цепь мелких предательств.

Приближая библейский образ к злобе дня, Булгаков в современно-сатирическом пласте повествования нарисовал новейшего двойника Иуды - пакостника Алоизия Могарыча, составившего на Мастера ложный донос и получившего гонорар в квадратных метрах освободившейся жилплощади. Всесильный Воланд советует Мастеру, если он исчерпал тему Пилата, заняться Алоизием. Мастер ответил коротко: это - неинтересно. Ошибся Мастер, недооценил живучести явления. А вот сам писатель, по свидетельству вдовы, до последнего вздоха не потерял к нему интереса и уже на смертном одре диктовал страницы о «странной» дружбе Алоизия с Мастером.

В итоге Ю. В. Бабичева в своей статье делает вывод, что образ Иуды «помогал отечественной литературе на разных этапах ее развития исполнять свою общественно-воспитательную роль, вмешиваясь в сложные проблемы смены социальных систем, банкротства религиозных устоев, больных тенденций общественной психологии - с целью утвердить некие абсолютные, общечеловеческие нравственные основы».

Таким образом, мы можем отметить, что рецепция образа Иуды в мировой литературной традиции осуществляется в русле разнообразнейших интерпретаций. Особое место среди интерпретаций 20 в. занимает «крамольная» с точки зрения официального христианства и восходящая по своей сути к учению каинитов интерпретация Х. Л. Борхеса в новелле «Три версии предательства Иуды», где писатель в предельно лаконичной форме дает сложнейшую систему мотивировок поступка Иуды, имеющих единое основание - беспредельную любовь к Иисусу, глубочайшее Его понимание и высшее Ему служение, оговаривая при этом как отличную от трех версию о том, что «Иуда предал Иисуса Христа, дабы вынудить его объявить о своей божественности и разжечь народное восстание против гнета Рима».

И, конечно, одной из самых примечательных интерпретаций истории Иуды, по нашему мнению и по мнению других исследователей, является повесть Л. Н. Андреева «Иуда Искариот», в которой глубоко исследуются психологические причины предательства.

2.3 Основные морально-нравственные идеи рассказа и характер их

подачи в рассказе.

Философская повесть Андреева - о громадной роли творческого свободного разума в судьбах мира, о том, что самая великая идея без творческого участия человека бессильна, и о трагической субстанции творчества как такового.

Интерпретаторы повести Л. Андреева обычно проходят мимо особенностей поэтики, которые в произведениях усложненной структуры могут служить проводниками в лабиринт мысли автора. Поэтика повести Л. Андреева отчетливо сигнализирует читателю о структуре философского метажанра, особенности которой глубоко содержательны.

Основная сюжетная оппозиция повести Л. Андреева: Христос с «верными» ему учениками и Иуда - носит, как это и свойственно философскому метажанру, субстанциальный характер. Перед нами два мира с принципиально разными жизненными установками: в первом случае - на веру и авторитет, во втором - на свободный, творческий разум. Восприятию сюжетообразующей оппозиции как субстанциальной способствуют заложенные автором в образы, составляющие оппозицию, культурные архетипы.

В изображении Иуды узнаваем архетип Хаоса, маркированный автором с помощью ярко выраженной экспрессионистской (т. е. откровенно условной и жестко концептуализированной) образности. Она неоднократно находит воплощение в описании головы и лица Иуды, как бы разделенных на несколько несогласных, спорящих друг с другом частей, фигуры Иуды, то уподобляющей его серой груде, из которой вдруг высовывались руки и ноги, то вызывающей впечатление, что Иуда имел «не две ноги, как у всех людей, а целый десяток».

В этих и других зарисовках облика Иуды настойчиво повторяются закрепленные культурным сознанием за хаосом мотивы беспорядка, неоформленности, переменчивости, противоречивости, опасности, тайны, доисторической древности. Древний мифологический Хаос проступает в ночной тьме, которая обычно скрывает Иуду, в повторяемых аналогиях Иуды с рептилиями, скорпионом, осьминогом. Последний, воспринимаемый учениками как двойник Иуды, напоминает об исходном водном Хаосе, когда суша еще не отделилась от воды, и одновременно являет собой образ мифологического чудовища, населяющего мир во времена Хаоса. Иуда не отрицает своей связи с демоническими силами Хаоса - Сатаной, дьяволом. Непредсказуемость, загадочность Хаоса, потаенная работа стихийных сил, незримо готовящая их грозный выброс, являет себя в Иуде непроницаемостью его мыслей для окружающих. Неслучайно также, в плане ассоциации с Хаосом, с Иудой сопрягаются образы гор, глубоких каменистых оврагов. Иуда то отстает от всей группы учеников, то отходит в сторону, скатывается с обрыва, обдираясь о камни, исчезает из виду - пространство изрезанное, лежащее в разных плоскостях, Иуда движется зигзагообразно. Пространство, в которое вписан Иуда, варьирует тесно связанный с Хаосом в античном сознании образ страшной бездны, мрачных глубин аида, пещеры.

В описании же Иисуса с его учениками оживают все основные атрибуты архетипа Космоса: упорядоченность, определенность, гармония, божественное присутствие, красота. Соответственно семантизированна пространственная организация мира Христа с апостолами: Христос всегда в центре - в окружении учеников или впереди их, задает направление движению. Мир Иисуса и его учеников строго иерархизирован и потому «ясен», «прозрачен», покоен, понятен. Фигуры апостолов чаще всего предстают читателю в свете солнечных лучей. Каждый из учеников - сложившийся цельный характер.

Но в авторской концепции повести архетипические параллели получают нетрадиционный смысл. В мифологическом и культурном сознании творение чаще связано с упорядочиванием и вместе - с Космосом, и гораздо реже Хаос получает положительную оценку. Андреев развивает романтическую трактовку амбивалентного Хаоса, чья разрушительная сила одновременно являет собой могучую жизненную энергию, ищущую возможность отлиться в новые формы. Она уходит корнями в одну из античных концепций Хаоса как нечто живого и животворного, основы мировой жизни, и древнееврейскую традицию видеть в Хаосе богоборческое начало. Русское культурное сознание начала ХХ века часто акцентирует в идее Хаоса творческое начало (В. Соловьев, Блок, Брюсов, Л. Шестов). И в Иуде Андреева Хаос заявляет о себе могучей силой субъективности, проявляющейся в блестящей логике и дерзкой творческой мысли, сокрушительной воле и жертвенной любви свободного бунтаря. В этой связи отношение автора к Иуде в повести Андреева принципиально отличается от отношения евангелистов и признанных авторов богословских сочинений (Д. Ф. Штрауса, Э. Ренана, Ф. В. Фаррары, Ф. Мориака) - как оценкой его роли в истории человечества, так и самой проблематикой его образа.

Противостояние Иуды Христу и будущим апостолам не идентично подсказываемой Библией антитезе зло - добро. Как и для других учеников, для Иуды Иисус - нравственный Абсолют, тот, кого он «в тоске и муках искал... всю... жизнь, искал и нашел!». Но андреевский Иисус надеется, что зло будет побеждено верой человечества в его Слово и не желает принимать в расчет реальность. Поведение Иуды продиктовано знанием реальной сложной природы человека, знанием, сформированным и проверенным его трезвым и бесстрашным разумом. Его «предательство», как он его задумывает, - последняя отчаянная попытка прервать сон разума, в котором пребывает человечество, разбудить его сознание.

Почему, по Андрееву, Иуда предал Христа? Евангельскую версию корыстного расчета Л. Андреев демонстративно отбрасывает. Легче предположить, что именно разрешение Христа свободно брать деньги из общинной кассы подтолкнуло Иуду к предательству, так как делало бессмысленным его воровство и обман. Да и расточительную покупку драгоценного мира, которая, согласно Евангелию, послужила толчком к предательству, Иуда у Л. Андреева делает сам.

Может, тщеславие? Андреев говорил Горькому: «Он, брат, дерзкий и умный человек, Иуда.… Знаешь, - если б Иуда был убежден, что в лице Христа пред ним сам Иегова, - он все-таки предал бы его. Убить Бога, унизить его позорной смертью, - это, брат, не пустячок!». Однако, нам кажется, Иуда слишком любит Христа, что бы желать унизить Его или насладиться Его унижением. Может быть, Л. Андреев говорил не о герое своей повести, а о развитии данного образа?

С.С. Аверинцев считал, что мотивом предательства андреевского Иуды была «мучительная любовь к Христу и желание спровоцировать учеников и народ на решительные действия».

Поступок Иуды Искариота во многом напоминает «акции» эсеров-террористов - современников Л. Андреева: то же пренебрежение своей и чужой жизнью, та же абсолютная уверенность в правоте собственных взглядов на мир, то же желание «подтолкнуть» историю, разбудить сонный и непонятливый народ.

Предательство Иуды, скорее, закономерный этап и последний аргумент в его споре с Иисусом о человеке. «Свершился ужас и мечты Искариота», он победил, доказав всему миру и, конечно, прежде всего Самому Христу, что люди недостойны Сына Божия, и любить их не за что, и только он, циник и изгой, единственный, доказавший свою любовь и преданность, должен по праву сидеть рядом с Ним в Царствии Небесном и вершить Суд, безжалостный и всеобщий, как Всемирный Потоп.

Так думает Иуда. А как считает автор? Л. Андреев называл царствие небесное «чепухой», говорил А.М. Горькому (который, правда, с ним не соглашался): «Я … не люблю Христа и христианство, оптимизм - противная, насквозь фальшивая выдумка». Если приведенные слова соотнести с повестью, то мы вправе предположить, что, по Андрееву, явление Христа народу было никому не нужным, ибо Его «фальшивый оптимизм» не способен изменить природу человека, а может лишь возвысить его ненадолго, как ветер, подымающий сор. Иуда же - трагическая личность, потому что, в отличие от апостолов Христа, понимает все это, но, в отличие от Анны и ему подобных, способен плениться неземной чистотой и добротой Иисуса Христа. Отсюда следует, что автор повести «смело перекраивает двухтысячелетние образы, чтобы с ними перекроить сознание читателя, заставить его пережить открытую автором бессмыслицу и возмутиться ею».

Поступок Иуды никому ничего не доказал: в Синедрионе его осмеяли - их он не обманул, они знали, кого распяли; а для учеников Христа он остался тем, кем, по сути, и был - предателем, виновным в гибели их Учителя. «Почему же вы живы, когда он мертв? - бросает Иуда упрек ученикам Христа. - ... вы на себя взяли весь грех». Это иудина правда. Но нам, как и современникам Л. Андреева, хорошо известно, что Библия не заканчивается смертью Искариота. Завершающие тексты Нового Завета и Священное Предание посвящены как раз истории возникновения христианства, которую начинали именно апостолы Христа, большинство из которых поплатились за свое миссионерство мученической смертью. Значит, правота Искариота не абсолютна. Более того, объявляя постыдное естественным, а совестливость излишней, цинизм разрушает систему нравственных ориентиров, без которой человеку трудно жить. Вот почему позиция андреевского Иуды дьявольски опасна.

Идейный тупик главного героя повести Л. Андреева предопределил и его личную трагедию, ибо его эгоистичный, человеконенавистнический путь к Христу не мог привести к иному финалу. Да, Иуда был способен любить, пусть и одного Иисуса. Но любовь циника, как поцелуй Демона, оказалась в итоге смертельно опасной для Христа и ненужной для всех остальных. Смерть его никого не тронула, а это значит, что и жизнь его была никому не нужна.

Таким образом, отношения Искариота и Иисуса в произведении Андреева остаются загадкой, происходит соединение прекрасного и безобразного. Предатель любит учителя и стремится доказать Христу свою правоту. Андреев пишет о том, что именно провокации, отношения с другими апостолами заставили Иуду обмануть всех и отдать в руки служителям «невинного».

В произведении Андреева отношения Предателя и других учеников Христа показаны неоднозначно. Так же, как и в евангельском тексте, у Андреева их двенадцать. Но в самом рассказе «Иуда Искариот» Андреев представляет читателю лишь пятерых учеников, чьи образы играют определенную, довольно важную роль в произведении. Апостолы в тексте Андреева совершенно разные: у каждого свой характер, свое видение мира, свое особое отношение к Иисусу. Но всех их объединяет одно - любовь к своему учителю и… предательство.

Ученики недолюбливают Иуду, так как не понимают его, видят его неоднозначность: «И у воров есть друзья, и у грабителей есть товарищи, и у лжецов есть жены, которым говорят они правду, а Иуда смеется над ворами, как и над честными, хотя сам крадет искусно, и видом своим безобразнее всех жителей в Иудее».

Таким образом, Иуду и остальных учеников объединяет еще один общий признак - все они в разной степени характеризуются наличием темного, непросветленного, неодухотворенного начала, в противоположность Иисусу. Но только Иуда не скрывает свою двойственность, свое «уродство», свои темные стороны. Этим он выделяется на фоне других учеников. Петр, Иоанн не имеют своего мнения. Они делают то, что им говорят. Всем, кроме Иуды, важно то, что о них подумают. Они зависят не только от мнения учителя (когда Иисус сказал, что Иуда может брать деньги, они не стали с этим спорить), но даже у Иуды они спрашивают, кто будет первым учеником Иисуса.

Парадоксально, но сам Иуда предавал для того, чтоб все узнали, что Иисус «невинен и чист». Зачем же он так настойчиво пытается оклеветать своего любимого Учителя? Иуда делает это сознательно: возможно, в глубине души он надеется на чудо - спасение Иисуса, - он хочет обмануться. А возможно, он предает, чтобы открыть остальным ученикам глаза на себя и заставить их измениться - ведь он настойчиво предлагает им пути ко спасению Иисуса.

Итог оказался не таким, каким его хотел видеть Искариот. Иисус умирает прилюдно. Ученики, отрекшись от учителя, становятся апостолами и несут свет нового учения по всему миру. Иуда-предатель предает и обманывает, в конечном счете, самого себя.

Таким образом, взаимоотношения между Иудой и другими учениками Христа не только раскрывают многие качества его личности, но и во многом объясняют причины его предательства.

Андреев описывает смерть Иуды «на горе, высоко над Иерусалимом». Речь героя, обращенная к умершему Иисусу, перенасыщена вопросительными предложениями: «Ты слышишь, Иисус? Теперь ты мне поверишь? Я иду к тебе. Я очень устал...Но, может быть, ты и там будешь сердиться на Иуду из Кариота? И не поверишь? И в ад пошлешь? Ну что же! Я пойду и в ад! И на огне твоего ада я буду ковать железо и разрушу твое небо. Хорошо? Тогда ты поверишь мне?»

Предатель в рассказе «Иуда Искариот» еще до своего страшного поступка знает место, где умрет. Он избрал «одно дерево, кривое, измученное ветром. Одну из своих обломанных кривых ветвей оно протянуло к Иерусалиму, как бы благословляя его или чем-то угрожая». На этой ветке Искариот собирался сделать петлю. Значит, предатель, идя на преступление, заранее знает исход. Андреев неоднократно подчеркивает, что Искариот «охотно сознавался, что иногда лжет и сам, но уверял с клятвою, что другие лгут еще больше, и если есть в мире кто-нибудь обманутый, так это он».Так, «боясь» быть обманутым вновь, Иуда в последние минуты своей жизни задумывается о том, что даже веревка может предать его.

Предательство Иуды в повести Андреева - предательство по факту, но не по идее. Андреевская интерпретация Иудиного предательства вновь обнажала актуальную с ХIХ века для русского общественного сознания проблему соотношения цели и средств, казалось, закрытую Достоевским.

Сюжет повести Андреева несет в себе историческое оправдание Иудиному предательству. И молчание андреевского Христа иное, чем молчание Христа Достоевского. Место кротости и сострадания в нем занял вызов - реакция на равного. Христос Андреева, как и Христос Достоевского, тоже не позволяет себе нарушить молчание, но по другой причине: не считает нравственным канонизацию никакого одного (на всех и навсегда) разрешения проблемы.

В сознании современников серебряного века вечная проблема соотношения цели и средств трансформировалась в оппозицию: творчество - мораль. Так она поставлена и в повести Андреева. На фоне тенденции героизировать творческий акт Андреев возвращается к концепции трагической природы творчества, выявляющейся в его отношении к морали. В изображении Андреевым предательства Иуды Искариота оживают хорошо известные культурному читателю романтические мотивы душевного смятения, безумия, отверженности и гибели творца, окружающей его тайны, его инфернальности. В отличие от предательства апостолов, принадлежащего эмпирике жизни (оно даже не было замечено очевидцами событий), предательство Иуды помещено автором в сферу субстанциального.

Изображение предательства Иуды в повести Андреева несет в себе все признаки трагедии, зафиксированные известными эстетическими системами Гегеля, Шеллинга, Фишера, Кьеркегора, Шопенгауэра, Ницше. Среди них - гибель героя как следствие его вины, но не отрицания того принципа, во имя которого он погибает, и как знак победы «моральной субстанции в целом»; противоречие между стремлением к свободе и необходимостью устойчивости целого при равной их оправданности; сила и определенность характера героя, который в трагедии нового времени заменяет судьбу; историческая оправданность вины героя и резиньяция героя как следствие просветления страданием; ценность самосознающей рефлективной субъективности героя в ситуации нравственного выбора; борьба аполлоновского и дионисийского начала и др. Перечисленные особенности трагедии маркированы разными эстетическими системами, подчас отрицающими друг друга; в повести же Андреева они служат одному целому, и их синтез характерен для творческого метода писателя. Но трагическая коллизия не предполагает однозначной нравственной оценки - оправдания или обвинения. Ей присуща иная система определений (величественное, значительное, памятное), которые подчеркивают большой масштаб событий, составляющих трагическую коллизию, и особую силу их воздействия на судьбы мира.

Трагическая коллизия, коей предстает перед читателем предательство Иуды Искариота в повести Андреева, не пример для подражания и не урок предостережения, она в сфере не действия, а внутренней работы духа, вечный предмет осмысления во имя самопознания человека.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Леонида Андреева читают уже целое столетие. Пик его популярности пришелся на 1902 - 1908 годы, когда были написаны и опубликованы основные произведения: «Жизнь Василия Фивейского» и «Тьма», «Иуда Искариот» и «Жизнь человека». Андреев был одним из самых издаваемых и читаемых авторов России. Его популярность была сравнима с популярностью Горького, по тиражам он вряд ли уступал Толстому и Достоевскому. Но даже в годы творческого расцвета Леонид Андреев продолжал оставаться объектом нападок критиков и самых разных публицистов, иронично отрицавших качество его прозы и драматургии. Андреева обвиняли в анархизме и безбожии, в отсутствии чувства меры и в слишком пристальном внимании к психопатологии.

Годы, прошедшие после смерти писателя, показали, что интерес к нему не был случайностью, не был волей читателя, стремящегося к массовой культуре. Сейчас можно сказать, что андреевское творчество - мост между XIX веком, прежде всего художественным мировоззрением Достоевского, и творческими исканиями XX века. В течение многих лет литературоведы пытаются терминологически определить метод Андреева. Его называли реалистом и символическим реалистом, декадентом и экспрессионистом, экзистенциалистом и символистом. Видимо, такое многообразие определений свидетельствует о том, что нет смысла в поисках одного-единственного термина, отражающего суть поэтики. Андреевский художественный мир -- предчувствие и предвестие эстетических систем столетия, искания и страдания его героев - пророческий знак грядущих катастроф, многие из них происходят в сфере сознания. Социально-исторический и литературно-философский процессы ушедшего века косвенно оправдали парадоксальный и во многом провокационный метод Леонида Андреева, показали, что его как будто бы искусственный трагизм - свойство времени, а не произвол играющего художника.

Рассказ Л.Андреева «Иуда Искариот» - произведение, которое, безусловно, заслуживает серьезного разговора и по своим художественным достоинствам и по актуальности поставленных там проблем. И сто и тысячу лет назад мы задаем себе все те же вопросы: что правит миром, добро или зло, истина или ложь? можно ли, нужно ли жить праведно в неправедном мире, когда точно знаешь, что строго соблюдать прекрасные христианские заповеди невозможно? Перед нами, таким образом, интереснейшее художественное исследование, осмыслить которое в полной мере непросто. Например, из-за присущего автору «космического пессимизма». Особенность повести «Иуда Искариот» как раз и состоит в том, что в ней автор полемизирует с самим собой, проверяя на прочность «дьявольское» неверие в человека верой Самого Иисуса. Есть и другая очевидная сложность - необходимость знания Первоисточника - Евангелия, его толкований и оценок, популярных в те годы.

Иуда Андреева - классический трагический герой, со всем набором положенных ему признаков: противоречием в душе, чувством вины, страданием и искуплением, незаурядным масштабом личности, героической активностью, бросающей вызов судьбе.

ЛИТЕРАТУРА.

1. Аверинцев С.С. Иуда Искариот// Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. М., 1990. Т.1.

2. Андреев Л.Н. Иуда Искариот// Проза. - М.: Издательство АСТ, 2003.

3. Бабичева Ю.В. Библейские образы в пространстве русской художественной литературы// Русская культура на пороге третьего тысячелетия: Христианство и культура. - Вологда: «Легия», 2001.

4. Басинский П.В. Комментарии // Андреев Л.Н. Проза. Публицистика, - М.:ООО «Фирма» Издательство АСТ», 1999.- (Серия «Школа классики» - ученику и учителю).

5. Блок А. Памяти Леонида Андреева // Блок А. Собр. соч. В 6 т. Т. 5. М., 1971.

6. Бродский М. «Вечные вопросы» человеческого бытия в повести Леонида Андреева «Иуда Искариот» // Школьная библиотека. - 2002. - № 1.

7. Булгаков С. Н. Иуда Искариот - апостол-предатель // Булгаков С.Н.Труды о Троичности. - М., 2001.

8. Западова Л. А. Источники текста и «тайны» рассказа-повести «Иуда Искариот» // Русская литература. - 1997. - № 3.

9. Михайлов С. Оправдание Иуды, или Двенадцатое колесо мировой колесницы: Апокрифическое исследование // http://www.skrijali.ru/

10. Михеичева Е. А. Художественный мир Леонида Андреева // Литература в школе. -- 1998. - № 5.

11. Спивак Р. С. Феномен творчества в осмыслении русской литературы начала ХХ века: («Иуда Искариот» и «Самсон в оковах» Л. Андреева) // Филологические науки. - 2001. - № 6.

“Иуда Искариот”

расскажет о персонаже из библии, апостоле по имени Иуда. Его имя стало нарицательным, и ассоциируется с предательством на протяжении последних двух тысячелетий. Но это не останавливает людей, стремящихся узнать

– по какой причине Иуда предал Иисуса?

Каковы были его мотивы?

Данная книга Леонида Андреева, является историей человека двадцатого столетия, в котором разум мечется, разыскивая правду.

Книги Библиотеки - подлинная сокровищница духа. Наши привычные чувства обретают в них объем, мысли - строгость, а поступки - значение. Каждая свидетельствует о чем-то личном, сокровенном, затрагивает тончайшие струны души… Эти книги предназначены чутким сердцам.

Философская проблематика рассказа Л.Андреева «Иуда Искариот»

определить идейное содержание повести, значение образа Иуды в литературе.

Повесть о любви и верности? Л. Андреев «Иуда Искариот»

Леонид Андреев - великий русский писатель, незаслуженно забытый и потому долгое время не изучавшийся в школе. Это один из самых сложных писателей, что связано с его ми­ровосприятием.

Писатель хотел познать истину , которая в искусстве русском является неотъемлемой частью нравственности .

Именно поэтому проблема поиска человеком своего пути, проблема выбора, стоящая перед каждым из нас, столь существенна для писателя.

В своих произведениях Андреев выступил

как мыслитель экзистенциального плана, как оригинальный интерпретатор библейских сюжетов,

как писатель , предложивший принципиально новую трактовку понятий добра и зла,

заставивший иначе взглянуть на традиционный для русской литературы гуманизм.

Следуя традиции Достоевского, заложенной им в “Преступлении и наказании” и “Братьях Карамазовых”, Андреев

предлагает новый взгляд на добро и зло в их традиционном христианском понимании:

вопрос о совместимости и сосуществовании главных категорий этики оказался отнюдь не риторическим.

Диалектика в понимании этических вопросов – одно из важнейших достижений Андреева как писателя.

Своеобразие произведений писателя проявляется

в особенной философской направленности, в парадоксальности исследуемых вечных вопросов.

Проза Андреева не утратила своей актуальности в наше время , и прежде всего – актуальности морально-этической, актуальности мировоззренческой

Предательство - актуальный вопрос в наше время , в тяжелые дни перепадов людских настроений, в дни сомнений и непонимания людьми друг друга. Потому, возможно, рассказ Л. Андреева, хотя и Написанный в начале века, так популярен сегодня:

исследуется цель поступка героя и предпосылки к нему.

Тема предательства Иудой Христав повести «Иуда Искариот» (1907) коренным образом переосмыслена.

Самый дискредитированный герой не только христианской мифологии, но и, пожалуй, всей литературы – Иуда – предстаёт перед читателями повести в совершенно неожиданном качестве.

Иуда – единственный верный и последовательный ученик Христа, решающийся на предательство ради возвеличивания Учителя. Создавая “Иуду Искариота”,

Андреев продолжил богоборческую линию своего творчества,), где уже

намечены резкие расхождения с традиционными евангельскими сюжетами

" … и как нет конца у времени, так не будет конца рассказам о предательстве Иуды и страшной смерти его " . Леонид Андреев

«Иуда Искариот» Повесть написана по мотивам библейского сюжета , в котором рассказано о предательстве Иисуса Иудой. Получила неоднозначную оценку, так как Андреев по-своему истолковал сюжет . Почему обратился к данной теме? В 1900-е годы много пишет о Богочеловеке («Христиане», «Елизар», «Жизнь Василия Фивейского»).

Иисус Христос – воплощение истины, добра и красоты,

а предавший его Иуда – олицетворение лжи, подлости, коварства.

Традиционное противопоставление Иуды одиннадцати верным апостолам Вызвало у Андреева сомнение

“Евангелие наизнанку” – так назвал андреевскую повесть Максимилиан Волошин.

Общая канва повести соответствует схеме, данной в Новом Завете, но у Андреева эта схема модернизируется.

- Зачем писатель это делает?

-Какую мысль до нас хочет донести?

-Как же понимать психологию поступка Иуды в рассказе Л. Андреева,

-что заставило его предать Иисуса, нарушив тем самым, казалось бы, все законы нравственности и морали?

С самого начала и на протяжении всего рассказа рефреном звучат слова “Иуда Предатель”, такое имя укоренилось в сознании людей изначально, и Л.Андреев принимает и использует его, но лишь как “прозвище”, данное людьми.

Для писателя Иуда во многом символический предатель.

Андреева волнует вопросы:

-Только ли подлость вела Иуду к предательству?

-Только ли нравственную чистоту проявили другие апостолы во время кульминационных событий христианской истории?

«Иуда И скариот» 9 глав.

3 глава – предательство;

остальные – ожидание гибели Иисуса.

С начала повести ощущается мотив тревоги, он звучит и в описании природы. Новый абзац из одного предложения: «И вот пришел Иуда» Дается детальный портрет. Зачитайте! Что особенного в портрете? Ученики Иисуса отнеслись к нему с брезгливостью, не доверяют ему.

«Иуда Искариот» Андреев идет вслед за евангельской историей: Иисус знал о предательстве, обо всем, что произойдет, но все-таки принял Иуду.

Природа в ожидании. Безветренная погода сохранилась до конца истории: все происходит в атмосфере духоты, тяжести, все в черно-белых тонах. Как перед грозой. Все в ожидании перемен:

Иисус ждет дня предательства, Иуда живет надеждой, что, когда иудеи увидят страдания Христа, освободят учителя и пойдут за ним.

-Как же выглядит Иуда?

Начинается повесть словами: «»Иисуса Христа много раз предупреждали, что Иуда из Кариота – человек очень дурной славы и его нужно остерегаться» Далее идет изложение слухов То есть с первых строк дается отрицательная характеристика Иуды. О нем нет ни одного доброго слова: он корыстолюбив, коварен, наклонен к предательству и лжи (это авторская характеристика) Плохо о нем говорят и хорошие, и плохие

Во внешности Иуды господствует двойственность, особенно необычно его лицо , у которого “одна сторона его, с чёрным, остро высматривающим глазом, была живая, подвижная, охотно собиравшаяся в многочисленные кривые морщинки. На другой же не было морщин, и была она мёртвенно-гладкая, плоская, застывшая… ”. Кажется, будто добро – это та застывшая часть – окаменело, а зло – живая часть – властвует над телом и разумом Искариота.

Слайд 7

Отрицательное Бросил жену, ссорит людей, Любопытный, лукавый, злой. У него нет детей Но Иисус Никого не слушает, он принял Иуду, включил в круг избранных.

У Андреева Иуда в самом начале рассказа представлен как весьма отталкивающий персонаж : неприятна уже его внешность (“безобразная бугроватая голова”, странное выражение лица, как бы разделенного пополам), странен переменчивый голос “то мужественный и сильный, то крикливый, как у старой женщины, ругающей мужа, досадно-жидкий и неприятный для слуха”. Отталкивают его слова, “как гнилые и шероховатые занозы ”.

События последних дней Христа нашли своё отражение в живописи. Этим событиям посвящены иконы, фрески, картины известнейших художников. Обратимся к ним, посмотрим, как изображали Иуду древние мастера. (Икона XVI века “Тайная вечеря”, Россели “Тайная вечеря” ХVI в. и Симон Ушаков“Тайная вечеря” Икона XVII века).

Отличается ли изображение Иуды от других учеников Христа? В более поздних произведениях узнать Иуду легко по отсутствию нимба над головой, но опять же ничто в его внешности не вызывает подозрения, удивления или отвращения … Он такой же, как и остальные ученики. Мы видим Иуду совсем не похожим на того, каким описал его Л.Андреев.

Сделаем первые выводы.

Что можно сказать о внешности Иуды в живописи и тексте повести?

в повести Л. Анлреев отступает от традиций потому, что ему

важно показать противоречивость образа, отличие Иуды от остальных учеников не только внутреннее, но и внешнее

У Андреева образы других учеников - лишь символы. Так,

Петр ассоциируется с камнем: где бы он ни был, что бы он ни делал, - везде используется символика камня, даже с Иудой он состязается в кидании камней.

Иоанн - любимый ученик Иисуса - это нежность, хрупкость, чистота, духовная красота.

Фома прямодушен, тугодум, в действительности, - Фома неверующий. Даже глаза Фомы пусты, прозрачны, в них не задерживается мысль.

Так же символичны образы других учеников: никто из них не смог бы предать Иисуса.

Иуда - вот тот избранник , которому выпала эта участь, и только он способен на сотворчество в подвиге Иисуса - он тоже приносит себя в жертву.

Дайте характеристику ученикам Христа: Петру, Иоанну и Фоме

Ученики Христа Обладают земными, человеческими качествами

Они не идеальны, но разнообразны

Петр громогласен

Иоан наивен, честолюбив, хочет одного – быть любимым учеником Фома молчалив, рассудителен, но осторожен. Все апостолы снисходительны к Иуде, осуждают за ложь и притворство, но с удовольствием слушают его лживые истории

Слайд 12

Отличие Иуды от апостолов Ученики ведут борьбу за первое место около учителя – Иуда старается быть нужным И Христос ласково смотрит на него.

-А как называют героя в произведении?

В повести Иуда не раз именуется “одноглазый бес”, “сатана”, “дьявол”. Ученики чаще называют Иудой, а “уродина, “наказанная собака”, “насекомое”, “чудовищный плод”, “суровый тюремщик”, “старый обманщик”, “серый камень”, “предатель ” - так называет автор.

С самого начала повествования мы видим, как порочна природа Иуды, преувеличено его безобразие, асимметричность его черт . А в дальнейшем поступки Иуды будут удивлять нас своей несуразностью:

в разговорах с учениками он то молчалив, то чрезвычайно добр и радушен , что даже пугает многих его собеседников. С Иисусом Иуда подолгу не разговаривал, но Иисус любил Иуду, как и других своих учеников, часто искал глазами Иуду и интересовался им, хотя Иуда, казалось бы, недостоин этого. Рядом с Иисусом он выглядел низким, глупым и неискренним. Иуда постоянно лгал , так что нельзя было знать, правду говорит он в очередной раз или лжет. Вполне можно объяснить великий грех Иуды - предательство Учителя своего - натурой Иуды . Ведь возможно, что его зависть к чистоте, непорочности Иисуса, его неограниченной доброте и любви к людям, на которые Иуда не способен, привели к тому, что он решил погубить своего учителя . ??? Но это лишь первое впечатление от рассказа Л. Андреева.

-Почему же такого жуткого человека приблизил к себе Иисус?

“Дух светлого противоречия влек его к отверженным и нелюбимым ”,

то есть поступками Иисуса руководит любовь к людям

- Отличие Иуды от апостолов

Ученики ведут борьбу за первое место около учителя – Иуда старается быть нужным И Христос ласково смотрит на него.

“Он (Иуда) был худощав, хорошего роста, почти такого же, как Иисус ”, т. е. писатель ставит в один ряд два таких; казалось бы, противоположных образа, он сближает их. Между Иисусом и Иудой, как кажется, существует какая-то связь, они постоянно соединены невидимой ниточкой: глаза их часто встречаются, и мысли друг друга они почти угадывают.

Иисус изменяет отношение к Иуде. Иуда доказывает Иисусу , что селяне были неискренни по отношению к нему,

объявили его вором, обманщиком (козленка после нашли)

Иисус после этого перестал замечать Иуду, садился к нему спиной, смотрел, но не видел.

Даже когда Иуда помог Иисусу, сохранил его жизнь, опять же ценой лжи, благодарности не получил: «ложь во спасение» сурово принята Христом.

- А Иуда как относится к Иисусу?

Иуда плачет : он любит учителя, хочет быть любимым , произносит роковую фразу: «А теперь он погибнет, и вместе с ним погибнет Иуда»

Иисус любит Иуду, хотя и предвидит предательство с его стороны. Но и Иуда, Иуда тоже любит Иисуса! Он любит его безмерно, он благоговеет перед ним. Он внимательно вслушивается в каждую его фразу, чувствуя в Иисусе какую-то мистическую власть, особенную, заставляющую каждого слушающего его преклоняться перед Учителем. - Почему же меняется отношение Иисуса к нему?

- Какое событие тому предшествовало?

Когда Иуда обвинил людей в порочности, лживости и ненависти друг к другу, Иисус стал отдаляться от него. Иуда чувствовал это, воспринимая все очень болезненно , что тоже подтверждает неограниченную любовь Иуды к своему Учителю. Поэтому не удивляет стремление Иуды приблизиться к нему, быть постоянно рядом с ним. Возникает мысль, не явилось ли предательство Иуды способом приблизиться к Иисусу , но совершенно особым, парадоксальным путем. Учитель погибнет, уйдет из этого мира Иуда , и там, в другой жизни, они будут рядом : не будет Иоанна и Петра, не будет других учеников Иисуса, будет лишь Иуда, который, он уверен, больше всех любит своего Учителя

При чтении рассказа Л. Андреева нередко возникает мысль, что миссия Иуды предопределена . Ни один из учеников Иисуса не смог бы вынести такое, не смог бы принять на себя такую участь.

- Почему же Иисус отталкивает от себя Иуду?

- Почему Иуда постоянно лжёт?

Ложь для Иуды - нормальное явление: «По рассказам Иуды выходило так, будто он знает всех людей, и каждый человек, которого он знает, совершил в своей жизни какой-нибудь дур­ной поступок или даже преступление. Хорошими же людьми, по его мнению, называются те, которые умеют скрывать свои дела и мысли; но если такого человека обнять, приласкать и выс­просить хорошенько, то из него потечет, как гной из проколо­той раны, всякая неправда, мерзость и ложь». Иуда не верил в искренность поступков людей, считая все обманом. Он искренне верит в то, что миром правит зло. Именно зло определяет большую часть его поступков, мыслей. А каковы взгляды Христа? Сталкиваются два мировоззрения, в этом конфликт произведения, и он носит богоборческий характер.

-- Путь к преступлению

Встреча с первосвященником Анной и договаривается о предании Иисуса в руки закона (за 30 серебряников) Теперь молчалив. Перестал говорить о людях дурное. Окружает Иисуса заботой, нежностью. Угадывает малейшее его желание. Приносит цветы, передает их через Марию Магдалину. Но Учитель как будто ничего не замечает.

Иуда вызывает чувство жалости, он искренне страдает Говорит, что Иисуса Христа нужно беречь, нужно уходить отсюда. Принес два меча, чтобы спасти Иисуса. Двойственность: сам предал и пытается спасти. Верит, что восторжествует любовь и верность учеников. Иисус все предвидит. Говорит Петру: «Не наступит и утро, как ты трижды предашь меня».

Кульминационный момент – сцена предательста

- Как ведут себя ученики ? Зачитать.

Иуда ждет чуда: сейчас все поймут. Пытается воздействовать на Анну, но то прогоняет его. Пилат умывает руки, говорит, что он невиновен в крови праведника, а Иуда целует ему руки и называет мудрым.

На протяжении казни Иуду мучит мысль: А вдруг они поймут? Еще не поздно! «Осуществился ужас и мечты» Иуду считают предателем, а он идет к ученикам и обвиняет их в бездействии, называет предателями. -И в чем-то он прав. В чем?

-Почему же Иуда предает? Чего он хочет? Иуда создал, подобно Раскольникову, теорию, согласно которой все люди плохие, и хочет теорию проверить на практике. Он до последнего надеется, что люди заступятся за Христа Заранее зная о том, что он предаст Иисуса, совершит такой тяжкий грех, он борется с этим: лучшая часть его души борется с предначертанной ему миссией. И душа не выдерживает: победить предопределение невозможно. Итак, Иуда знал, что будет совершено предательство, будет смерть Иисуса и что он убьет себя после этого, он даже наметил место для смерти. Он спрятал деньги, чтобы потом бросить их первосвященникам и фарисеям - то есть вовсе не в алчности была причина предательства Иуды.

- Почему Иуда обвиняет в смерти Иисуса Его учеников ? Совершив злодеяние, Иуда обвиняет в этом... учеников. Его поражает то, что, когда учитель умер, они могли есть и спать, могли продолжать прежнюю жизнь без Него, без своего Учителя. Иуде же кажется, что жизнь бессмысленна после смерти Иисуса. Оказывается, Иуда не настолько бессердечен, как мы думали сначала. Любовь к Иисусу открывает многие скрытые дотоле положительные его черты, непорочные, чистые стороны его души, которые, однако, обнаруживаются лишь после смерти Иисуса, равно как со смертью Иисуса открывается предательство Иуды

Иуда давно наметил место, где после смерти Иисуса убьет себя» Идет на смерть, как на встречу с Иисусом. «Так встреть же меня ласково, я очень устал, Иисус»

-Как внешне преображается Иуда? “…был взор его прост, и прям, и страшен в своей голой правдивости” Иуда доказал теорию. Почему же он повесился? Любил Христа, хотел быть с ним. Увидел неотвратимость на земле зла, отсутствие любви, предательство Настоящая любовь жертвенная. Чем жертвует Иуда? Обрекает себя на вечный позор Иуда - трагический персонаж , потому что, в отличие от апостолов Христа, понимает все это, но, в отличие от Анны и ему подобных, способен плениться неземной чистотой и добротой Иисуса Христа. Получается какой-то жуткий парадокс и бессмыслица : Христа по-настоящему может любить только эгоцентрист и циник, не верящий в людей. С этим нельзя не согласиться!

Повесть о любви и верности? Л.Андреев. « Иуда Искариот»

Слайд 10

Иуда вдруг становится хорошим Добросовестно исполняет свои Обязанности Гете: «Поведение – это зеркало, в котором каждый показывает свой лик» И все-таки поведение его противоречиво: берет на себя обязанности и тут же крадет 3 д инария; рассказывает истории, а потом признается, что лгал

Работа с текстом

Какие чувства вызывает написанное?

Деньги брошены Иудой – не из-за них убил.

Какова истинная причина убийства Иисуса, по мнению Андреева? -Победитель или проигравший Иуда в повести?

Выводы:

1.Нравственная ценность заключается не в словах, а в поступках.

2.Любовь должна быть деятельной.

3.Для того чтобы Иисус смог совершить свой подвиг – принести жертву во имя человечества, его нужно предать.

И позор предательства Иуда взял на себя, тем самым обессмертив не только Иисуса, но и себя.

Андреев считает предательство тоже жертвой, так как Иуда обрек себя на вечный позор

Дома 1. Устно – по конспекту урока

2. Карточки.

№ 1Портреты Иуды, их роль в повести.

№2 Ученики Иисуса. Какими показаны в повести

№ 3 Иуда после предательства

№ 4 Причины предательства и самоубийства Иуды.

"ИУДА": "СЕРЕБРЯНЫЙ ГЕОРГИЙ" ЗА ТРИДЦАТЬ СЕРЕБРЕННИКОВ

С 20 по 29 июня 2013 в Москве прошел 35-й международный кинофестиваль, в основной конкурсной программе которого было представлено 16 картин со всего мира. Россию в этом списке представляли три фильма. Среди них - "Иуда" Андрея Богатырева, экранизация повести Леонида Андреева "Иуда Искариот".

Библейский предатель Иуда Искариот перестал быть однозначно негативным персонажем уже довольно давно. Из последнего достаточно вспомнить культовую рок-оперу Эндрю Ллойда Уэббера "Иисус Христос - Суперзвезда".

Однако задолго до "Суперзвезды" на этого персонажа по-другому взглянул классик серебряного века русской литературы Леонид Андреев, написав свой апокриф "Иуда Искариот" еще в 1906 год у. В 2013 же свое видение неоднозначного произведения Андреева в рамках 35-го московского кинофестиваля представил режиссер Андрей Богатырев.

С первых кадров становится понятно, что "Иуда" полностью соответствует своему названию. Эта апокрифическая картина представляет собой взгляд со стороны не столько на известную библейскую историю, сколько на самого Искариота. Именно он всегда в кадре, именно он толкает повествование вперед. Апостолы, да и сам Христос, обезличенный режиссером и превращенный в просто Учителя, лишь оттеняют мрачного персонажа Алексея Шевченкова .

Об этом наглядно говорит еще и то, что после просмотра в памяти почти никого и ничего, кроме, собственно, Иуды не остается. Смутные образы Андрея Первозванного, бросающего камни, Пилата, приказывающего принести воды, тонут в криках беснующейся на суде над Христом толпы и забываются, стоит камере поймать катящуюся по щеке Искариота слезу. По-настоящему яркими и запоминающимися вышли лишь глупый Фома, прекрасно исполненный Сергеем Фроловым, да взгляд Учителя, который определенно удался сыгравшему его Андрею Барило.

Тем, кто в свое время восхитился режиссерским талантом

Мела Гибсона в его "Страстях Христовых",

стоит смотреть "Иуду" с осторожностью, так как эта картина является полной противоположностью гибсоновских "Страстей…" как по визуальной составляющей, так и по основной идее.

Фильм Богатырева не захватывает пафосом и религиозной мистикой, не поражает кровавыми сценами, он почти полностью состоит из диалогов ,

быта,

личных переживаний

и яркого символизма .

Апостолы бредут за Учителем из селения в селение,

плетут рыболовецкие сети,

слушают проповеди да собирают пожертвования. А вокруг них исступленно носится Искариот , вопрошая "Куда же идете вы, глупые?".

И почти каждый диалог в фильме – самостоятельная философская притча:

- Зачем вы идете за ним?
– Он ведь Учитель, потому и идем.
– А куда?
– Куда он, туда и мы.
– Глупые вы.
– Почему?
- Потому что он знает, куда идет. А вы нет.

Все те приемы , которые у многих вызывают раздражение и совершенно не ассоциируются с серьезным кино –

трясущаяся в руках оператора камера,

резкая смена планов и сцен,

упрощенный, уличный язык,

Сложились у Богатырева в органичную картину , наполненную символами и скрытыми смыслами.

Даже тем, кто любит поспорить о преимуществах книг перед их экранизациями, режиссер не дал для этого повода, хотя и не старался перенести повесть на экран слово в слово .

Некоторые сцены Богатырев поменял местами, какие-то опустил, а иные, лишь упомянутые Андреевым, напротив, раскрыл и сделал основными. Фильм вышел действительно авторским, а история получилась больше человеческая,

чем библейская.

Без недостатков, конечно, тоже не обошлось. Может быть, история оказалась слишком сложной, может быть, молодому режиссеру просто не хватило опыта, но факт остается фактом – тяжелое, затянутое повествование могло бы нагнать дремоту даже на самых ярых поклонников Леонида Андреева. Могло бы, если бы не Алексей Шевченков. Его "Иуду" не хочется отпускать до самых последних минут, насколько бы тяжело они не давались. И даже внезапный, словно обрубленный финал совершенно не толкает к выходу из зала – хочется еще посидеть и дослушать звук дождя под заключительные титры.

За такого живого и настоящего Искариота "Иуде" можно простить многое.

Оценили игру Шевченкова и критики: по итогам кинофестиваля Алексей получил "Серебряного Георгия" за лучшую мужскую роль.

"Иуда" Андрея Богатырева не стал откровением 35-го кинофестиваля. И тем не менее мы получили неоднозначное, серьезное и красивое кино о человеческой душе, выборе и вере.

Алексеев Михаил, Russia.tv

Известный русский писатель Серебряного века Л. Андреев остался в истории русской литературы как автор новаторской прозы. Его произведения отличались глубоким психологизмом. Автор пытался проникнуть в такие глубины человеческой души, куда не заглядывал никто. Андреев хотел показать действительное положение вещей, срывал покров лжи с привычных явлений социальной и духовной жизни человека и общества.

Жизнь русских людей на рубеже XIX–XX веков давала мало поводов для оптимизма. Критики упрекали Андреева в невероятном пессимизме, видимо, за объективность показа действительности. Писатель не считал нужным искусственно создавать благостные картины, придавать злу приличный вид. В своем творчестве он вскрывал истинную суть незыблемых законов общественной жизни и идеологии. Вызывая шквал критики в свой адрес, Андреев рискнул показать человека во всех его противоречиях и тайных помыслах, вскрыл лживость любых политических лозунгов и идей, писал о сомнениях в вопросах православной веры в том виде, в каком ее преподносит церковь.

В рассказе «Иуда Искариот» Андреев дает свою версию известной евангельской притчи. Он говорил, что написал «нечто по психологии, этике и практике предательства». В рассказе рассматривается проблема идеала в человеческой жизни. Иисус и есть такой идеал, а его ученики должны проповедовать его учение, нести свет истины в народ. Но центральным героем произведения Андреев делает не Иисуса, а Иуду Искариота, человека энергичного, активного и полного сил.

Для полноты восприятия образа писатель подробно описывает запоминающуюся внешность Иуды, череп которого был «точно разрубленный с затылка двойным ударом меча и вновь составленный, он явственно делился на четыре части и внушал недоверие, даже тревогу… Двоилось и лицо Иуды». Одиннадцать учеников Христа выглядят невыразительно на фоне этого героя. Один глаз Иуды живой, внимательный, черный, а другой – неподвижен, как слепой. Андреев обращает внимание читателей на жесты Иуды, манеру его поведения. Герой низко кланяется, выгибая спину и вытягивая вперед бугроватую, страшную голову, а «в припадке робости» закрывает живой глаз. Его голос, «то мужественный и сильный, то крикливый, как у старой женщины», то тонкий, «досадно жидкий и неприятный». Общаясь с другими людьми, он постоянно кривляется.

Писатель знакомит нас и с некоторыми фактами биографии Иуды. Прозвище свое герой получил, так как пришел из Кариота, живет один, бросил жену, детей у него нет, видимо, Бог не хочет от него потомства. Иуда много лет бродяжничает, «всюду лжет, кривляется, зорко высматривает что-то своим воровским глазом; и вдруг уходит внезапно».

В Евангелии история Иуды – это краткий рассказ о предательстве. Андреев же показывает психологию своего героя, подробно рассказывает, что было до и после предательства и чем оно вызвано. Тема предательства возникла у писателя не случайно. Во время первой русской революции 1905–1907 годов он с удивлением и презрением наблюдал, сколько вдруг появилось предателей, «как будто они произошли не от Адама, а от Иуды».

В рассказе Андреев отмечает, что одиннадцать учеников Христа постоянно спорят между собой, «кто больше любви заплатил», чтобы быть приближенным к Христу и обеспечить себе в будущем вхождение в царствие небесное. Эти ученики, которых позже назовут апостолами, относятся к Иуде с презрением и брезгливостью, как и к другим бродягам и нищим. Они углублены в вопросы веры, занимаются самосозерцанием и отгородились от людей. Иуда у Л. Андреева не витает в облаках, он живет в реальном мире, крадет деньги для голодной блудницы, спасает Христа от агрессивной толпы. Он играет роль посредника между людьми и Христом.

Иуда показан со всеми достоинствами и недостатками, как всякий живой человек. Он сообразителен, скромен, всегда готов помочь спутникам. Андреев пишет: «…прост, мягок и в то же время серьезен был Искариот». Показанный со всех сторон, образ Иуды оживает. Ему присущи и негативные черты, которые возникли у него за время бродяжничества и поиска куска хлеба. Это лживость, ловкость и коварство. Иуду мучает то, что Христос никогда не хвалит его, хотя и позволяет вести хозяйственные дела и даже брать деньги из общей кассы. Искариот заявляет ученикам, что не они, а именно он будет рядом с Христом в царствии небесном.

Иуду интригует тайна Христа, он чувствует, что под личиной обычного человека скрывается что-то великое и чудесное. Решив предать Христа в руки властей, Иуда надеется, что Бог не допустит несправедливости. До самой смерти Христа Иуда следует за ним, каждую минуту ожидая, что его мучители поймут, с кем имеют дело. Но чуда не происходит, Христос терпит побои стражников и умирает как обычный человек.

Придя к апостолам, Иуда с удивлением отмечает, что в эту ночь, когда мученической смертью умер их учитель, ученики ели и спали. Они горюют, но жизнь их не изменилась. Напротив, теперь они уже не подчиненные, а каждый самостоятельно собирается нести людям слово Христа. Иуда называет их предателями. Они не защищали своего учителя, не отбили его у стражников, не созвали народ на защиту. Они «теснились, как кучка испуганных ягнят, ничему не мешая». Иуда обвиняет учеников во лжи. Никогда они не любили учителя, иначе бросились бы на помощь и умерли бы за него. Любовь спасает, не зная сомнений.

Иоанн говорит, что Иисус сам хотел этой жертвы и жертва его прекрасна. На что Иуда гневно отвечает: «Разве есть прекрасная жертва, что ты говоришь, любимый ученик? Где жертва, там и палач, и предатели там! Жертва – это страдания для одного и позор для всех. <…> Слепцы, что вы сделали с землею? Вы погубить ее захотели, вы скоро будете целовать крест, на котором вы распяли Иисуса!» Иуда, чтобы окончательно проверить учеников, говорит, что идет к Иисусу на небо, чтобы уговорить его вернуться на землю к людям, которым он нес свет. Искариот призывает апостолов последовать за ним. Никто не соглашается. Рванувшийся было Петр тоже отступает.

Рассказ заканчивается описанием самоубийства Иуды. Он решил повеситься на суку дерева, растущего над пропастью, чтобы, если веревка оборвется, упасть на острые камни и точно вознестись к Христу. Набрасывая веревку на дерево, Иуда шепчет, обращаясь к Христу: «Так встреть же меня ласково. Я очень устал». Наутро тело Иуды сняли с дерева и бросили в ров, прокляв его как предателя. И остался на веки веков в памяти людей Иуда Искариот, Предатель.

Такая версия евангельского сюжета вызвала волну критики со стороны церкви. Целью Андреева было пробудить сознание людей, заставить их задуматься над природой предательства, над своими поступками и мыслями.

«Психология предательства» - основная тема повести Л. Андреева «Иуда Искариот»-. Образы и мотивы Нового Завета, идеал и действительность, герой и толпа, истинная и лицемерная любовь - вот основные мотивы этой повести. Андреев использует евангельский сюжет о предательстве Иисуса Христа его учеником Иудой Искариотом, по-своему истолковывая его. Если в центре внимания Священного Писания лежит образ Христа, то Андреев переключает внимание на ученика, который предал его за тридцать сребреников в руки иудейских властей и тем самым стал виновником крестных страданий и смерти своего Учителя. Писатель пытается найти оправдание действиям Иуды, понять его психологию, внутренние противоречия, побудившие свершить нравственное преступление, доказать, что в предательстве Иуды больше благородства и любви к Христу, чем у верных учеников.

По Андрееву, предавая и принимая на себя имя предателя, «Иуда спасает дело Христа. Подлинной любовью оказывается предательство; любовь к Христу других апостолов - изменой и ложью». После казни Христа, когда «осуществился ужас и мечты», «идёт он неторопливо: теперь вся земля принадлежит ему, и ступает он твёрдо, как повелитель, как царь, как тот, кто беспредельно и радостно в этом мире одинок».

Иуда предстаёт в произведении иным, чем в евангельском повествовании, - искренне любящим Христа и страдающим от того, что не находит понимания своим чувствам. Изменение традиционного толкования образа Иуды в повести дополняется новыми подробностями: Иуда был женат, бросил жену, которая скитается в поисках пропитания. Вымышленным является эпизод состязания апостолов в метании камней. Оппонентами Иуды выступают другие ученики Спасителя, особенно апостолы Иоанн и Пётр. Предатель видит, как Христос проявляет по отношению к ним большую любовь, что, по мнению Иуды, не верившего в их искренность, является незаслуженным. Кроме того, Андреев изображает апостолов Петра, Иоанна, Фому находящимися во власти гордыни - их волнует, кто будет первым в Царстве Небесном. Совершив своё преступление, Иуда кончает жизнь самоубийством, так как не может перенести своего поступка и казни любимого Учителя.

Как учит Церковь, искреннее покаяние позволяет получить прощение греха, однако самоубийство Искариота, которое является самым страшным и не подлежащим прощению грехом, навсегда закрыло перед ним райские двери. В образе Христа и Иуды Андреев сталкивает две жизненные философии. Христос умирает, и Иуда, кажется, может торжествовать, но эта победа оборачивается для него трагедией. Почему? С точки зрения Андреева, трагедия Иуды состоит в том, что он глубже Иисуса понимает жизнь и человеческую природу. Иуда влюблён в идею добра, которую сам развенчал. Акт предательства - зловещий эксперимент, философский и психологический. Предавая Иисуса, Иуда надеется, что в страданиях Христа яснее раскроются людям идеи добра и любви. А. Блок писал, что в повести - «душа автора, - живая рана».

Переосмысление образа предателя в рассказе «Иуда Искариот»

В 1907 году Леонид Андреев, возвращаясь к библейской проблеме борьбы добра со злом, пишет рассказ «Иуда Искариот». Работа над рассказом об Иуде предваряла работу над пьесой «Анатэма». Критика признала высокое психологическое мастерство рассказа, но отрицательно отнеслась к основному положению произведения «о низости рода человеческого» (Луначарский А. Критические этюды).

Л.А.Смирнова отмечает: «В Евангелии, сакральном тексте, образ Иуды является символическим воплощением зла, персонажем, с позиций художественной изобразительности условным, целенаправленно лишенным психологического измерения. Образ Иисуса Христа - образ праведного мученика, страдальца, которого погубил корыстный предатель Иуда» (26, с.190). В библейских рассказах повествуется о жизни и смерти Иисуса Христа, о чудесах, которые он вершил на земле. Ближайшие ученики Иисуса проповедники истин божьих, деяния их после смерти Учителя были велики, они исполняли волю Господню на земле. «О предателе Иуде в Евангельском учении сказано очень мало. Известно, что он был одним из ближайших учеников Иисуса. По словам апостола Иоанна, Иуда в общине Христа выполнял «земные» обязанности казначея; именно из этого источника стало известно о цене жизни Учителя - тридцать сребренников. Из Евангелия также следует, что предательство Иуды было не результатом эмоционального порыва, а вполне осознанным поступком: он сам пришел к первосвященникам, а потом дожидался удобного момента, чтобы исполнить свой замысел. В сакральном тексте говорится, что Иисус знал о роковой предопределенности своей судьбы. Он знал о темных замыслах Иуды» (6, с.24).

Леонид Андреев переосмысливает библейский сюжет. Евангельские проповеди, притчи, Гефсиманская молитва Христа не упоминаются в тексте. Иисус находится как бы на периферии описываемых событий. Проповеди передаются в диалогах Учителя с учениками. История жизни Иисуса Назарянина трансформируется автором, хотя библейский сюжет в рассказе не изменен. Если в Евангелии центральный персонаж - Иисус, то в рассказе Л.Андреева - Иуда Искариот. Большое внимание автор уделяет взаимоотношениям Учителя с учениками. Иуда не похож на верных спутников Иисуса, он хочет доказать, что только он достоин быть рядом с Иисусом.

Рассказ начинается с предостережения: «Иуда из Кариота - человек очень дурной славы и его нужно остерегаться» (Т.2, с.210). Иисус ласково принимает Иуду, приближает его к себе. Другие ученики не одобряют ласковое отношение Учителя к Искариоту: «Брезгливо отодвинулся Иоанн, любимый ученик, и все остальные неодобрительно потупились» (Т.2, с.212).

Характер Иуды раскрывается в его диалогах с остальными учениками. В разговорах он высказывает свое мнение о людях: «Хорошими людьми называются те, которые умеют скрывать свои дела и мысли» (Т.2, с.215). Искариот повествует о своих грехах, о том, что на земле нет безгрешных людей. Эту же истину проповедовал и Иисус Христос: «Кто из вас без греха, пусть первым бросит в нее (Марию) камень» (Т.2,с.219). Все ученики осуждают Иуду за греховные мысли, за его ложь и сквернословие.

Искариот противостоит Учителю в вопросе отношения к людям, к роду человеческому. Иисус полностью отстраняется от Иуды после происшествия в одной деревне, где Искариот с помощью обмана спас Христа и его учеников. Но поступок его был осужден всеми. Иуда хочет быть близким к Иисусу, но Учитель будто не замечает его. Обман Иуды, его предательство - стремление к одной цели - доказать свою любовь к Иисусу и разоблачить трусливых учеников.

Согласно евангельскому сюжету, у Иисуса Христа было много учеников, которые проповедовали Святое писание. Активную роль в произведении Л.Андреева занимают лишь некоторые из них: Иоанн, Петр, Филипп, Фома и Иуда. В сюжете рассказа также упоминаются Мария Магдалина и мать Иисуса, женщины, которые тоже находились рядом с Учителем во время событий двухтысячелетней давности. Остальные спутники Христа не участвуют в развитии действия, они упоминаются только в массовых сценах. Л.Андреев не случайно выводит на первый план этих учеников, именно в них концентрируется все важное, что необходимо для понимания проблемы предательства, которая является основополагающей в произведении. Признанные церковью евангелисты подробно изображаются автором, именно их откровения являются истиной; Евангелия от Иоанна, Фомы, Петра, Матфея стали основой христианского вероисповедания. Но Л.Андреев предлагает совсем иную точку зрения на события того времени.

Л.Андреев изображает учеников Иисуса реалистично, по мере развития сюжета раскрываются образы евангелистов. Автор уходит от идеального образа мученика, признанного в Библии, а «Иуда весь создан из разрушенных привычностей, и не слитых даже, а только уродливо вцепившихся впечатлений» (3, с.75). У Л.Андреева Иисус Христос и Иуда Искариот - это, прежде всего, реальные образы, в которых над божественным преобладает человеческое начало. Иуда становится у автора личностью, сыгравшей величайшую роль в истории. В Иисусе Л.Андреев видит прежде всего человеческую сущность, утверждает в этом образе деятельное начало, уравнивает Бога и человека.

Все герои Л.Андреева делают выбор между жертвой во имя спасения рода человеческого и предательством Сына Божьего. Именно от этого выбора зависит авторская оценка и решение коллизии: верность духовному идеалу или предательство. Автор рушит миф о преданности учеников Иисусу. Через душевные испытания писатель ведет всех героев к высшей точке в развитии сюжета - выбору между служением высшей цели и предательством, которое останется в истории народов на века.

В описании Л.Н.Андреева характер Иуды полон противоположностей, что соответствует его внешности. Он одновременно не только корыстолюбив, зол, насмешлив, коварен, наклонен ко лжи и притворству, но и умен, доверчив, чуток и даже нежен. В образе Иуды автор совмещает два, казалось бы, несовместимых характера, внутренних мира. По Андрееву, «первая половина» души Иуды - это лжец, вор, «дурной человек». Именно этой половине принадлежит «подвижная» часть лица героя рассказа - «остро всматривающийся глаз и крикливый, как у женщины, голос». Это «мирская» часть внутреннего мира Иуды, которая обращена к людям. И люди недальновидные, коих большинство, видят только эту открытую половину души - душу предателя, проклинают Иуду-вора, Иуду-лжеца.

«Однако в трагическом и противоречивом образе героя автор стремится создать в нашем сознании более полный, целостный внутренний мир Иуды. По Андрееву, не менее важна для понимания души Иуды «оборотная сторона медали» - та часть его души, которая скрыта от окружающих, но от которой не ускользнет ничего. Ведь на «застывшей» половине лица Иуды ничего нельзя было прочесть, но, вместе с тем, «слепой» глаз на этой половине «не смыкался ни днем ни ночью». Именно этот мудрый и скрытый ото всех Иуда имел «мужественный и сильный» голос, который «хотелось вытащить из ушей, как гнилые, шероховатые занозы». Потому что произносимые слова - безжалостная, горькая правда. Правда, которая оказывает на людей худшее воздействие, чем ложь Иуды-вора. Эта правда указывает людям на ошибки, которые они хотели бы забыть. Этой частью своей души Иуда и полюбил Христа, хотя эту любовь даже апостолы не могли понять. В итоге и «добрые» и «дурные» отвергли Иуду» (18, с.2-3).

Взаимоотношения между Иисусом Христом и Иудой очень сложны. «Иуда был из «отверженных и нелюбимых», то есть тех, кого Иисус не отталкивал никогда» (6, с.26). Сначала, когда Иуда только появился среди учеников, Иисус не побоялся злых слухов и «принял Иуду и включил его в круг избранных». Но отношение Спасителя к Искариоту меняется после происшествия в одной деревне, где Иисусу угрожала смертельная опасность, и Иуда, рискуя собственной жизнью, с помощью обмана, мольбы, дал возможность Учителю и ученикам уйти от разъяренной толпы. Искариот ждал похвал, признания его смелости, но все, в том числе и Иисус, осудили его за обман. Иуда обвиняет учеников в том, что им не нужен Иисус, и правда им не нужна.

С этого момента отношения Христа к Иуде резко изменились: теперь Иисус «глядел на него, точно не видя, хотя по-прежнему - даже упорнее, чем прежде, - искал его глазами всякий раз, когда начинал говорить к ученикам или к народу» (Т.2,с.210). «Иисус пытается помочь ему в происходящем, объяснить своё отношение к нему с помощью притчи о бесплодной смоковнице» (6, с.27).

Но почему же теперь Иисус кроме шуток Иуды и его рассказов стал видеть в нем что-то важное, что заставило Учителя относится к нему более серьезно, обращать к нему свои речи. Может быть, Иисус именно в этот момент понял, что только Иуда, любящий Иисуса искренней и чистой любовью, способен пожертвовать всем ради своего Учителя. Иуда же переживает этот перелом в сознании Иисуса очень тяжело, он не понимает, почему никто не оценит по достоинству его столь смелый и прекрасный порыв спасти своего Учителя ценой собственной жизни. Так поэтично говорит Искариот об Иисусе: «И для всех он был нежным и прекрасным цветком, благоухающею розою ливанскою, а для Иуды оставил одни острые шипы - как будто нет сердца у Иуды, как будто глаз и носа нет у него и не лучше, чем все понимает он красоту нежных и беспорочных лепестков» (Т.2, с.215).

Комментируя этот эпизод, И.Анненский отмечает: «Повесть Л.Андреева насыщена контрастами, но контрасты эти - только ощутимые, и возникают они непосредственно и даже неизбежно в плывущих дымах его фантазии» (3, с.58).

После происшествия в деревне в сознании Иуды тоже намечается перелом, его терзают тяжелые и смутные думы, но автор не раскрывает читателю тайные переживания Искариота. Так о чем же он думает, пока другие заняты хлопотами о еде и питье? Может, он думает о спасении Иисуса Христа, или его терзают мысли о помощи Учителю в его тяжелом испытании? Но помочь Иуда может, только совершив предательство, причем предательство поневоле. Искариот любит Учителя чистой, искренней любовью, он готов пожертвовать своей жизнью, своим именем ради высшей цели. «Но для Иуды любить означает, прежде всего, быть понятым, оцененным, признанным. Ему мало расположения Христа, ему еще нужно признание правоты его взглядов на мир и людей, оправдание тьмы своей души» (6, с.26).

Иуда идет на свою жертву с большим страданием и пониманием всего ужаса, ведь муки Иуды столь же велики, как и муки Иисуса Христа. Имя Спасителя будет прославлено в веках, а Искариот останется в памяти народов на многие сотни лет предателем, его имя станет олицетворением лжи, измены и низости поступков человеческих.

Много лет прошло, прежде чем в мире появились доказательства невинности Иуды, и еще долгое время будут существовать споры о достоверности евангельских сведений. Но Л.Н.Андреев в своем произведении пишет не исторический портрет, в повести Иуда - трагический герой, искренне любящий своего Учителя и страстно желающий облегчить его страдания. Автор показывает реальные события двухтысячелетней давности, но «Иуда Искариот» - это произведение художественной литературы, и Л.Андреев переосмысливает проблему предательства Иуды. Искариот занимает центральное место в произведении, художник рисует сложный, противоречивый характер в период больших жизненных потрясений. Предательство Иуды воспринимается нами не как измена ради корыстных интересов, в рассказе изображаются сложные душевные испытания главного героя, чувство долга, готовность Иуды к жертве ради своего Учителя.

Автор характеризует своего героя такими эпитетами: «благородный, прекрасный Иуда», «Иуда победитель». Но все ученики видят только некрасивое лицо и помнят дурную славу. Никто из спутников Иисуса Христа не замечает преданности Иуды, его верности и жертвенности. Учитель становится с ним серьезным, строгим, как будто начинает замечать, где истинная любовь, а где ложная. Иуда же любит Христа именно потому, что видит в нем воплощение непорочной чистоты и света, в этой любви «сплелись и преклонение, и жертвенность, и то «женственное и нежное» материнское чувство, природой предписывающее оберегать безгрешное и наивное своё дитя» (6, с.26-27). Теплое отношение проявляет к Иуде и Иисус Христос: «С жадным вниманием, по-детски полуоткрыв рот, заранее смеясь глазами, слушал Иисус его порывистую, звонкую, веселую речь и иногда так хохотал над его шутками, что на несколько минут приходилось останавливать рассказ» (Т.2, с.217). «Кажется невероятным, но Иисус у Л.Андреева не просто смеется (что уже являлось бы нарушением христианского предания, религиозного канона) - он хохочет (18, с.2-3). По традиции жизнерадостный смех расценивается как освобождающее начало, очищающее душу.

«Между Христом и Иудой в рассказе Л.Андреева существует таинственная подсознательная связь, не выраженная словесно и тем не менее ощущаемая Иудой и нами - читателями. Эта связь ощущается психологически и Иисусом - Богочеловеком, она не может не найти внешнего психологического выражения (в загадочном молчании, в котором ощущается скрытое напряжение, ожидание трагедии), причем абсолютно явственно в преддверии смерти Иисуса Христа» (18, с.2-3). Спаситель понимает, что великая идея, возможно, стоит страданий других людей. Иисус знает о своем божественном происхождении, знает, что нужно пройти через тяжкие испытания, чтобы осуществить «божий план», помощником в осуществлении которого он выбирает Иуду.

Искариот испытывает душевные муки, ему тяжело решиться на предательство: «Иуда забрал в железные пальцы всю душу и в необъятном мраке её, молча, начал строить что-то огромное. Медленно, в глубокой тьме, он поднимал какие-то громады, подобные горам, и плавно накладывал одна на другую; и снова поднимал, и снова накладывал; и что-то росло во мраке, ширилось беззвучно, раздвигало границы. И нежно звучали где-то далекие и призрачные слова» (Т.2, с.225). Что это были за слова? Может быть, Иуда обдумывал просьбу Иисуса о помощи в осуществлении «божественного плана», плана мученической смерти Христа. Если бы не было казни, люди бы не поверили в существование Сына Божьего, в возможность рая на земле.

М.А. Бродский полагает: «Евангельскую версию корыстного расчета Л.Андреев демонстративно отбрасывает. Предательство Иуды, скорее, последний аргумент в его споре с Иисусом о человеке. Свершились ужас и мечты Искариота, он победил, доказав всему миру и, конечно, прежде всего, Самому Христу, что люди недостойны сына Божия, и любить их не за что, и только он, циник и изгой, единственный, доказавший свою любовь и преданность, должен по праву сидеть рядом с Ним в Царствии Небесном и вершить суд, безжалостный и всеобщий, как Всемирный Потоп» (6, с.29).

Иуде не легко дается решение предать человека, которого считал лучшим на земле. Он долго и мучительно размышляет, но Искариот не может пойти против воли своего Учителя, потому что слишком велика его любовь к нему. Автор прямо не говорит о том, что Иуда решился на предательство, но показывает, как меняется его поведение: «Так прост, мягок и в то же время серьезен был Искариот. Он не кривлялся, не шутил злоречиво, не кланялся, не оскорблял, но тихо и незаметно делал свое хозяйственное дело» (Т.2, с.229). Искариот решился на предательство, но в его душе все же оставалась надежда, что люди поймут, что перед ними не лжец и обманщик, а Сын Божий. Поэтому он говорит ученикам о том, что нужно спасти Иисуса: «Нужно беречь Иисуса! Нужно беречь Иисуса! Нужно заступиться за Иисуса, когда придет на то время» (Т.2, с.239). Иуда принес украденные мечи ученикам, но они ответили, что они не воины, а Иисус не военноначальник.

Но почему выбор пал именно на Иуду? Искариот много испытал за свою жизнь, он знает, что люди грешны в естестве своем. Когда Иуда только пришел к Иисусу, он старался показать ему, насколько греховны люди. Но Спаситель был верен своей великой цели, он не принял точку зрения Иуды, хотя знал, что люди не уверуют в Сына Божьего; они сначала предадут его мученической смерти, а затем только поймут, что они убили не лжеца, а Спасителя рода человеческого. Но без страдания не было бы Христа. И крест Иуды в его испытании так же тяжел, как и крест Иисуса. Не каждый человек способен на такой подвиг, к Спасителю Иуда испытывал любовь, уважение, он предан своему Учителю. Искариот готов идти до конца, принять мученическую смерть рядом с Христом, разделить его страдания, как и подобает верному ученику. Но Иисус распоряжается по-иному: он просит его не о смерти, а о подвиге, предательстве поневоле, ради высшей цели.

Иуда переживает тяжелые душевные муки, совершив первый шаг к предательству. С этого момента Искариот окружает своего Учителя нежностью, любовью, он очень трепетно относится ко всем ученикам, хотя сам испытывает душевную боль: «И выйдя в место, куда ходили по нужде, долго плакал там, корчась, извиваясь, царапая ногтями грудь и кусая плечи. Ласкал воображаемые волосы Иисуса, нашептывал тихо что-то нежное и смешное и скрипел зубами. И так долго стоял он, тяжелый, решительный и всему чужой, как сама судьба» (Т.2, с.237). Автор говорит, что судьба палачом сделала Иуду, в его руку вложила карающий меч. И с этим тяжелым испытанием Искариот справляется, хотя противится предательству всем своим естеством.

В произведении Л.Н. Андреева «Иуда Искариот» библейский сюжет полностью переосмысливается. Во-первых, автор на первый план выводит героя, который в Библии считается великим грешником, виновным в смерти Иисуса Христа. Л.Андреев реабилитирует образ Иуды из Кариота: он не предатель, а верный ученик Иисуса, страдалец. Во-вторых, образы евангелистов и Иисуса Христа Л.Андреев отводит на второстепенный план повествования.

Л.А. Смирнова полагает, что «обращение к мифу позволило избежать частностей, сделать каждого героя носителем сущностных проявлений самой жизни на её изломе, крутом повороте». «Элементы библейской поэтики усиливают весомость каждого малого эпизода. Цитаты из высказываний древних мудрецов придают всеэпохальный смысл происходящему» (26, с.186).

В произведении автор ставит вопрос о предательстве героя. Л.Андреев изображает Искариота как сильную, борющуюся личность в период больших душевных потрясений. Писатель дает исчерпывающие психологические характеристики своему герою, что позволяет увидеть становление внутреннего мира Искариота и найти истоки его предательства.

Проблему предательства Л.Андреев решает так: виноваты и ученики, не защитившие своего учителя, и люди, осудившие Иисуса на смерть. Иуда же занимает в рассказе особое положение, евангельская версия предательства ради денег полностью отвергается. Иуда у Л.Андреева любит Учителя искренней, чистой любовью, он не может совершить столь жестокий поступок ради корыстных интересов. Автор раскрывает совсем иные мотивы поведения Искариота. Иуда предает Иисуса Христа не по своей воле, он остается верен своему Учителю и исполняет его просьбу до конца. Не случайно образы Иисуса Христа и Иуды воспринимаются писателем в их тесном соприкосновении. Андреев-художник рисует их распятыми на одном и том же кресте.

Ученые по-разному осмысливают тему предательства в рассказе Л.Андреева «Иуда Искариот». А.В. Богданов в своей статье «Между стеной бездной» считает, что Иуде осталась одна возможность - пойти на заклание при всем отвращении к жертве, «страданию для одного и позору для всех», и сохраниться в памяти поколений только предателем (5, с.17).

К.Д. Муратова предполагает, что предательство совершается Иудой с целью проверить, с одной стороны, силу и правоту гуманистического учения Христа, а с другой - преданность ему учеников и тех, кто так восторженно слушал его проповеди (23, с.223).

В.П. Крючков в своей книге «Еретики в литературе» пишет о том, что божественное и человеческое начала предстают в повести Л.Андреева во взаимодействии. По Крючкову, Иуда становится у парадоксалиста Андреева личностью, сыгравшей огромную роль в истории, Иисус представлен в своей человеческой плоти, телесности, в этом образе преобладает деятельное начало, уравнивание Бога и Человека (18, 2-3).

Несмотря на различие взглядов, исследователи сходятся в одном общем мнении - любовь Иуды к Иисусу была велика по своей силе. Поэтому возникает вопрос: мог ли человек, столь верный своему Учителю, предать его ради корыстных интересов. Л.Андреев раскрывает причину предательства: для Иуды это был вынужденный поступок, жертва ради свершения воли Всевышнего.

Л.Андреев смело перекраивает библейские образы, чтобы заставить читателя заново осмыслить устоявшееся в мире и в христианской религии мнение о предателе, злодее Иуде. Ведь вина лежит не только на отдельном человеке, но и на людях, легко предающих своих кумиров, кричащих «Распни!» столь же громко, как и «Осанна!».

История создания и анализ проблематики повести

Произведение написано в 1907 году, хотя идея появилась 5 годами ранее. Андреев задумал показать предательство, исходя из собственных мыслей и фантазий. В центре композиции повествование нового взгляда на известную библейскую притчу.

Проводя анализ проблематики повести «Иуда Искариот» можно заметить, что рассматривается мотив предательства. Иуда завидует Иисусу, его любви и доброте по отношению к людям, ведь он понимает, что он на такое не способен. Иуда не может противоречить самому себе, даже если ведет себя не по-человечески. Общая тематика, это философская тема двух мировоззрений.

Основные герои повести «Иуда Искариот»

Иуда Искариот - двуличный персонаж. Неприязнь у читателей вызывает его портрет. Он показан то мужественным, то истеричным. В отличие от остальных учеников, Иуда изображается без нимба и даже внешне более уродливый. Автор называет его предателем, а в тексте встречаются его сравнение с бесом, уродиной, насекомым.

Образы других учеников в повести символичны и ассоциативны.

Другие детали анализа повести «Иуда Искариот»

Вся наружность Иуды совпадает с его характером. Но, внешняя худощавость сближает его с образом Христа. Иисус не отстраняется от предателя, ведь он должен помогать всем. И он знает, что тот его предаст.

У них есть взаимная любовь, Иуда тоже любит Иисуса, слушать его речи с придыханием.

Конфликт происходит в момент, когда Иуда обвиняет людей в порочности и Иисус отдаляется от него. Иуда это чувствует и воспринимает достаточно болезненно. Предатель считает, что окружение Иисуса - это лжецы, которые заискивают перед Христом, он не верит в их искренность. Также он не верит в их переживания после смерти Иисуса, хотя сам страдает.

У Иуды возникает мысль, что умерев, они встретятся снова и смогут сблизиться. Но, известно, что самоубийство - это грех и учителю не суждено встретиться со своим учеником. Именно со смертью Иисуса открывается и предательство Иуды. Иуда покончил свою жизнь самоубийством. Он повесился на дереве, растущем над пропастью, чтобы когда ветвь обломалась, он разбился о скалы.

Анализ повести «Иуда Искариот» был бы не полным, если бы мы не отметили, чем принципиально отличается повествование Евангелия от повести «Иуда Искариот». Отличие трактовки сюжета Андреева от Евангелия заключается в том, что Иуда искренне любил Христа и не понимал, почему он испытывает эти чувства и они есть у других одиннадцати учеников.

В этом сюжете прослеживается теория Раскольникова: с помощью убийства одного человека преобразить мир. Но, конечно же, она не может быть верной.

Несомненно, произведение было критиковано со стороны церкви. Но Андреев вложил такую суть: интерпретация природы предательства. Люди должны задуматься о своих поступках и привести мысли в порядок.

Надеемся, анализ повести «Иуда Искариот» был вам полезен. Мы рекомендуем прочитать эту повесть полностью, но при желании вы можете познакомиться и с

Евангельская история предательства Иудой Искариотом Иисуса Христа могла заинтересовать Леонида Андреева как писателя тем, что её можно было «олитературить», то есть привести в соответствие с принципами изображения и оценки человека в его собственном творчестве, опираясь при этом на традиции русской литературы XIX века (Лесков, Достоевский, Толстой) в обработке произведений учительной литературы.

Так же как и его предшественники, Андреев увидел в ситуациях дидактической литературы значительный трагический потенциал, который столь внушительно раскрыли в своём творчестве два гения - Достоевский и Толстой. Андреев существенно усложнил и углубил личность Иуды, сделав его идейным оппонентом Иисуса, и его повесть приобрела все признаки жанра духовной драмы, образцы которой читателю были известны по романам Достоевского 1860-1870-х годов и произведениям позднего Толстого.

Автор повести следует фабуле евангельской истории избирательно, сохраняя при этом её ключевые ситуации, имена её персонажей, - словом, создаёт иллюзию её пересказа, на деле же предлагая читателю собственную версию этой истории, создаёт вполне оригинальное произведение с характерной для этого писателя экзистенциальной (человек в мире) проблематикой.

В повести Андреева идейные убеждения героев полярны (вера - неверие) - в соответствии с жанровой её спецификой; в то же время в их отношениях решающую роль играет интимное, личностное начало (симпатии и антипатии), заметно усиливающее трагический пафос произведения.

Оба главных героя повести, Иисус и Иуда, и прежде всего последний, явно гиперболизированы в духе исповедуемого Андреевым экспрессионизма, предполагающего гигантизм героев, их неординарные духовные и физические способности, нагнетание трагизма в человеческих отношениях, экстатическое письмо, то есть повышенную экспрессивность стиля и преднамеренную условность образов и ситуаций.

Иисус Христос у Андреева - воплощённая духовность, но самому этому художественному воплощению, как это бывает с идеальными героями, недостаёт внешней конкретики. Мы почти не видим Иисуса, не слышим его речей; эпизодически представлены его душевные состояния: Иисус может быть благодушным, привечая Иуду, смеяться над его шутками и шутками Петра, быть разгневанным, тоскующим, скорбящим; причём в этих эпизодах отражается в основном динамика его отношений с Иудой.

Иисус Христос, фигура страдательная, является в повести героем второго плана - сравнительно с Иудой, настоящим протагонистом, активным «действующим лицом».

Именно он, в перипетиях его отношений с Иисусом, с самого начала и до финала повести находится в центре внимания повествователя, что и дало основание писателю назвать произведение его именем. Художественный характер Иуды существенно сложнее характера Иисуса Христа.

Иуда предстаёт перед читателем сложной загадкой, как, впрочем, и для учеников Иисуса, во многом и для самого их учителя. Весь он определённым образом «зашифрован», начиная с его внешности; ещё сложнее понять мотивы его отношений с Иисусом. И хотя главная интрига повести прописана автором отчётливо: любящий Иисуса Иуда выдаёт его в руки его врагов, иносказательный стиль этого произведения существенно затрудняет понимание тонких нюансов отношений между героями.

Иносказательный язык повести и является основной проблемой её интерпретации. Иуда представлен повествователем - на основе своеобразного плебисцита - как отверженный всеми людьми человек, как изгой: «и не было никого, кто мог бы сказать о нём доброе слово».

Впрочем, представляется, что и сам Иуда не слишком благоволит к роду человеческому и от своей отверженности не особенно страдает. Испуг, оторопь, отвращение вызывает Иуда даже у учеников Иисуса «как нечто невиданно-безобразное, лживое и омерзительное», не одобряющих поступок своего учителя - приблизить к себе Иуду. Но для Иисуса нет отверженных: «с тем духом светлого противоречия, который неудержимо влёк его к отверженным и нелюбимым, он решительно принял Иуду и включил его в круг избранных» (там же). Но не разумом, а верой руководствовался Иисус, принимая своё решение, недоступное пониманию его учеников, верой в духовную сущность человека.

«Ученики волновались и сдержанно роптали», и не было у них сомнения в том, «что в желании его приблизиться к Иисусу скрывалось какое-то тайное намерение, был злой и коварный расчет. Чего ещё можно ждать от человека, который «шатается бессмысленно в народе … лжёт, кривляется, зорко высматривает что-то своим воровским глазом … любопытный, лукавый и злой, как одноглазый бес»?

Наивный, но дотошный Фома «внимательно разглядывал Христа и Иуду, сидевших рядом, и эта странная близость божественной красоты и чудовищного безобразия … угнетала его ум, как неразрешимая загадка». Лучший из лучших и худший из худших … Что между ними общего? По крайней мере, они способны мирно сидеть рядом: оба они из рода человеческого.

Внешность Иуды свидетельствовала о том, что он органически чужд ангельского начала: «короткие рыжие волосы не скрывали странной и необыкновенной формы его черепа:
точно разрубленный с затылка двойным ударом меча и вновь составленный, он явственно делился на четыре части и внушал недоверие, даже тревогу: за таким черепом не может быть тишины и согласия, за таким черепом всегда слышится шум кровавых и беспощадных битв».

Если Иисус является воплощением духовно-нравственного совершенства, образцом кротости и внутренней умиротворённости, то Иуда, по-видимому, и внутренне расколот; можно предположить, что по призванию он неугомонный бунтарь, вечно чего-то ищущий, вечно одинокий. Но разве и сам Иисус не одинок в этом мире?

А что скрывается за странным ликом Иуды? «Двоилось также и лицо Иуды: одна сторона его, с чёрным, остро высматривающим глазом, была живая, подвижная, охотно собиравшаяся в многочисленные кривые морщинки. На другой же не было морщин, и была она мертвенно-гладкая, плоская и застывшая; и хотя по величине она равнялась
первой, но казалась огромною от широко открытого слепого глаза. Покрытый белёсой мутью, не смыкающийся ни ночью, ни днём, он одинаково встречал и свет и тьму; но оттого ли, что рядом с ним был живой и хитрый товарищ, не верилось в его полную слепоту».

К внешнему безобразию Иуды ученики Иисуса скоро привыкли. Смущало выражение лица Иуды, напоминавшее маску лицедея: то ли комика, то ли трагика. Иуда мог быть весёлым, общительным, хорошим рассказчиком, правда, несколько эпатирующим слушателей своими скептическими суждениями о человеке, впрочем, и себя самого готовым представить в самом невыгодном свете. «Лгал Иуда постоянно, но и к этому привыкли, так как не видели за ложью дурных поступков, а разговору Иуды и его рассказам она придавала особенный интерес и делала жизнь похожею на смешную, а иногда и страшную сказку». Так реабилитируется ложь, в данном случае художественный вымысел, игра.

В качестве артиста по своей натуре Иуда единственный среди учеников Иисуса. Впрочем, Иуда не только тешил слушателей вымыслами: «По рассказам Иуды выходило так, будто он знает всех людей, и каждый человек, которого он знает, совершил в своей жизни какой-нибудь дурной поступок или даже преступление».

Что это - ложь или правда? А как же ученики Иисуса? А сам Иисус? Но Иуда уклонялся от таких вопросов, сея смуту в души слушателей: шутит он или говорит серьёзно? «И пока в шутовских гримасах корчилась одна сторона его лица, другая качалась серьёзно и строго, и широко смотрел никогда не смыкающийся глаз».

Именно этот, то ли слепой, мёртвый, то ли всевидящий глаз Иуды вселял в души учеников Иисуса тревогу: «пока двигался его живой и хитрый глаз, Иуда казался простым и добрым, но когда оба глаза останавливались неподвижно и в странные бугры и складки собиралась кожа на его выпуклом лбу, - являлась тягостная догадка о каких-то совсем особенных мыслях, ворочающихся под этим черепом.

Совсем чужие, совсем особенные, совсем не имеющие языка, они глухим молчанием тайны окружали размышляющего Искариота, и хотелось, чтобы он поскорее начал говорить, шевелиться и даже лгать. Ибо сама ложь, сказанная человеческим языком, казалась правдою и светом перед этим безнадёжно-глухим и неотзывчивым молчанием».

Ложь снова реабилитируется, потому что общение - способ бытия человека - отнюдь не чуждо лжи. Слаб человек. Такой Иуда ученикам Иисуса понятен, он почти свой. От трагической маски Иуды веяло холодным безучастием к человеку; так смотрит на человека судьба.

Между тем Иуда явно стремился к общению, активно внедряясь в сообщество учеников Иисуса, завоёвывая симпатии их учителя. К этому были основания: со временем окажется, что нет ему равных среди учеников Иисуса по уму, по физической силе и силе воли, по способности к метаморфозам. И это ещё не всё. Чего только стоит его желание «когда-нибудь взять землю, поднять и, быть может, бросить её», заветное желание Иуды, похожее на озорство.

Так раскрыл Иуда одну из своих тайн в присутствии Фомы, впрочем, с полным пониманием того, что тот заведомо не поймёт иносказания.

Иисус поручил Иуде денежный ящик и хозяйственные заботы, указывая тем самым ему место среди учеников, и со своими обязанностями Иуда справлялся превосходно. Но за тем ли пришёл Иуда к Иисусу, чтобы стать одним из его учеников?

Автор отчётливо дистанцирует независимого в своих суждениях и поступках Иуду от учеников Иисуса, принцип поведения которых - конформизм. С иронией относится Иуда к ученикам Иисуса, живущим с оглядкой на оценку учителем их слов и поступков. И сам Иисус, воодушевляемый верой в духовное воскресение человека, знает ли человека реального, земного, так, как знает его Иуда - хотя бы по себе самому, непоседе с неуживчивым характером, безобразному внешне, лгуну, скептику, провокатору, актёру, для которого как будто бы нет ничего святого, для которого жизнь - игра. Чего же добивается этот странный и даже несколько страшный человек?

Неожиданно, демонстративно, в присутствии Христа и его учеников, непристойно спорящих о месте возле Иисуса в раю, перечисляющих перед учителем свои заслуги, Иуда открывает ещё одну из своих тайн, заявляя «торжественно и строго», глядя прямо в глаза Иисусу: «Я! Я буду возле Иисуса». Это уже не игра.

Дерзкой выходкой показалось ученикам Иисуса это заявление Иуды. Иисус «медленно опустил взоры» (там же), как человек, обдумывающий сказанное. Загадал Иуда Иисусу загадку. Ведь речь идёт о высшей награде для человека, которую нужно заслужить. Как же полагает заслужить её Иуда, который ведёт себя так, словно сознательно и явно оппонирует Иисусу?

Оказывается, Иуда в такой же мере идеолог, как и Иисус. И отношения Иуды с Иисусом начинают складываться как своеобразный диалог, всегда заочный. Этот диалог разрешится трагическим событием, причину которого все, включая Иисуса, увидят в предательстве Иуды. Однако и предательство имеет свои мотивы. Именно «психология предательства» интересовала Леонида Андреева прежде всего, по собственному его свидетельству, в создаваемой им повести.

В основе сюжета повести «Иуда Искариот» лежит «история души человеческой», конечно же Иуды Искариота. Автор произведения всеми доступными ему средствами окутывает своего героя тайнами.

Такова эстетическая установка писателя-авангардиста, возлагающего на читателя нелёгкий труд разгадывания этих тайн. Но и сам герой во многом тайна для себя самого.

Но главное - цель своего прихода к Иисусу - он знает твёрдо, хотя доверить эту тайну он может только самому Иисусу, да и то в критической для них обоих ситуации, - в отличие от его учеников, постоянно и назойливо, в соперничестве друг с другом уверяющих учителя в своей любви к нему.

Иуда объясняется в любви к Иисусу интимно, без свидетелей и даже без надежды быть услышанным: «Но ведь ты знаешь, что я люблю тебя. Ты всё знаешь, - звучит в вечерней тишине голос Иуды накануне страшной ночи. - Господи, Господи, затем ли в «тоске и муках искал я Тебя всю мою жизнь, искал и нашёл!».

Неужели обретение Иудой смысла существования с роковой неизбежностью привело его к необходимости выдать Иисуса его врагам? Как это могло случиться?

Иуда понимает свою роль возле Иисуса иначе, чем сам Иисус-учитель. Нет сомнения в том, что слово Иисуса - это святая истина о сущности человека. Но способно ли слово
изменить плотскую его природу, которая даёт о себе знать постоянно, в извечной борьбе с началом духовным, сокрушительно напоминая о себе страхом смерти?

Сам Иуда переживает этот страх в селении, в котором его жители, разгневанные обличениями Иисуса, готовы были забросать камнями самого обличителя и его растерявшихся учеников. Это был страх Иуды не за себя, а за Иисуса («охваченный безумным страхом за Иисуса, точно видя уже капли крови на его белой рубашке, Иуда яростно и слепо бросался на толпу, грозил, кричал, умолял и лгал и тем дал время и возможность уйти Иисусу и его ученикам».

Это был духовный акт преодоления страха смерти, истинное выражение любви человека к человеку. Как бы то ни было, не слово истины Иисуса, а ложь Иуды, представившего вероучителя разгневанной толпе обыкновенным обманщиком, актерская его одарённость, способная заворожить человека и заставить его забыть о гневе («он бешено метался перед толпой и очаровывал её какой-то странной силой» (там же), спасли Иисуса и его учеников от смерти.

Это была ложь во спасение, во спасение Иисуса Христа. «Но ты солгал!» - упрекает принципиальный Фома беспринципного Иуду, чуждого каких-либо догматов, в особенности если речь идёт о жизни и смерти Иисуса.

«И что такое ложь, мой умный Фома? Разве не большей ложью была бы смерть Иисуса?» - задаёт Иуда каверзный вопрос. Иисус в принципе отвергает всякую ложь, какими бы мотивами ни оправдывал себя лгущий. Такова идеальная правда, с которой не поспоришь.

Но Иуде Иисус нужен живым, потому что он сам и есть святая правда, и ради неё Иуда готов пожертвовать собственной жизнью. Так что такое правда и что такое ложь? Иуда решил для себя этот вопрос бесповоротно: правда - это сам Иисус Христос, человек, как Бог совершенный в духовной его ипостаси, дар небес человечеству. Ложь - его уход из жизни. А потому Иисуса нужно всячески оберегать, потому что другого такого не будет.

Смерть подстерегает праведника на каждом шагу, ибо людям не нужна правда об их несовершенстве. Им нужен обман, точнее - вечный самообман, будто человек - существо исключительно плотское. С этой ложью легче жить, потому что плотскому человеку всё прощается. Об этом и говорит Иуда Фоме: «Я им дал то, что они просили (то есть ложь), а они вернули то, что мне нужно» (живого Иисуса Христа).

Что же ждёт Иисуса Христа в этом грешном земном мире, если рядом с ним не будет Иуды? Иуда нужен Иисусу. Иначе – он погибнет, и вместе с ним погибнет и Иуда», - убеждён Искариот.

Ибо чем станет мир без божества? Только нужен ли сам Иуда Иисусу, верующему в возможность духовного просветления человечества?

Люди не особенно верят словам, а потому нестойки в убеждениях. Вот в одном из селений его жители радушно встречали Иисуса и его учеников, «окружали их вниманием и любовью и становились верующими», но стоило Иисусу отойти от этого селения, как одна из женщин заявила о пропаже козлёнка, и хотя козлёнка вскоре нашли, жители почему-то решили, что «Иисус обманщик и, может быть, даже вор». Это умозаключение сразу успокоило страсти.

«Иуда прав, Господи. Это были злые и глупые люди, и на камень упало семя твоих слов», - подтверждает наивный правдолюбец Фома правоту Иуды, который «рассказывал дурное о его жителях и предвещал беду».

Как бы то ни было, «с этого дня как-то странно изменилось к нему отношение Иисуса. И прежде почему-то было так, что Иуда никогда не говорил прямо с Иисусом, и тот никогда прямо не обращался к нему, но зато часто взглядывал на него ласковыми глазами, улыбался на некоторые его шутки, и если долго не видел, то спрашивал: а где же Иуда? А теперь глядел на него, точно не видя, хотя по-прежнему, - и даже упорнее, чем прежде, - искал его глазами всякий раз, как начинал говорить к ученикам или к народу, но или садился к нему спиною и через голову бросал свои слова на Иуду, или делал вид, что совсем его не замечает. И что бы он ни говорил, хотя бы сегодня одно, а завтра совсем другое, хотя бы даже то самое, что думает и Иуда, - казалось, однако, что он всегда говорит против Иуды». В иной ипостаси - не ученика, а идейного оппонента - открылся Иуда Иисусу.

Нелюбезное отношение к нему Иисуса Христа Иуду и обидело и озадачило. Почему Иисус так огорчается, когда ученики его, то есть все люди, оказываются мелочными, глупыми и легковерными? Не таковы ли они по своей сути? И как теперь сложатся дальнейшие его отношения с Иисусом? Неужели он навсегда утратит смысл своего существования, если Иисус окончательно от него отвернется? Для Иуды наступило время
осмыслить ситуацию.

Отстав от Иисуса и его учеников, Иуда направился в каменистый овраг в поисках уединения. Странным был этот овраг, каким увидел его Иуда: «ина опрокинутый, обрубленный череп похож был этот дико-пустынный овраг, и каждый камень в нём был как застывшая мысль, и их было много, и все они думали - тяжело, безгранично, упорно».

Сам в своей многочасовой неподвижности Иуда стал одним из этих «мыслящих» камней: » … неподвижно остановились на чём-то его глаза, оба неподвижные, оба покрытые белёсою странною мутью, оба точно слепые и страшно зрячие». Иуда - камень – одна из метаморфоз многосторонней его личности, означающая «каменную» В потенции силу его воли.

Силу воли нечеловеческую - как мертвенно-плоская сторона лица Иуды; силу воли, которая не остановится ни перед чем; она глуха к человеку. Нет, не Пётр камень, а он, Иуда, ведь недаром он родом из каменистой местности.

Мотив «окаменения» Иуды является сюжетообразующим. Подобие трепета испытывает вначале Иуда перед Иисусом, как и все его ученики. Но постепенно Иуда открывает в себе качества, которые определяют человеческое достоинство. И прежде всего - силу воли следовать своей дорогой, к чему человек предназначен самим порядком вещей. В этом смысл метафоры: Иуда - камень.

Развитие мотива «окаменения» мы находим в сцене состязания Иуды с Петром в бросании камней в пропасть. Для всех учеников, в том числе и для самого Иисуса Христа, это развлечение. И сам Иуда вступает в состязание, чтобы развлечь уставшего от долгой и трудной дороги Иисуса и заслужить его симпатию.

Однако нельзя не видеть в этой сцене её иносказательного смысла: «тяжелый, он ударялся коротко и тупо и на мгновение задумывался; потом нерешительно делал первый скачок - и с каждым прикосновением к земле, беря от неё быстроту и крепость, становился лёгкий, свирепый, всесокрушающий. Уже не прыгал, а летел он с оскаленными зубами, и воздух, свистя, пропускал его тупую, круглую тушу.

Вот край, - плавным последним движением камень взмывал кверху и спокойно, в тяжелой задумчивости, округло летел вниз, на дно невидимой пропасти». Не о камне только идёт речь в этом описании, но и об «истории души» Иуды, О крепнущей силе его воли, его устремлённости к дерзновенному поступку, к безоглядному желанию лететь в неизвестность - в символическую бездну, в царство свободы. И даже в бросаемом Иудой камне он словно видит своё подобие: отыскав подходящий камень, Иуда «ласково впивался в него длинными пальцами, качался вместе с ним и, бледнея, посылал его в пропасть».

И если при бросании камня Пётр «откидывался назад и так следил за его падением», то Иуда «наклонялся вперёд, выгибался и простирал длинные шевелящиеся руки, точно сам хотел улететь за камнем».

Мотив «окаменения» Иуды достигает апогея в сцене поучения Иисуса в доме Лазаря. Иуда обижен тем, что о его победе над Петром в бросании камней все так скоро забыли, а Иисус, по-видимому, не придал ей никакого значения.

Другие настроения были у учеников Иисуса, другим ценностям они поклонялись: «образы пройденного пути: и солнце, и камень, и трава, и Христос, возлежащий в шатре, тихо плыли в голове, навевая мягкую задумчивость, рождая смутные, но сладкие грёзы о каком-то вечном движении под солнцем. Сладко отдыхало утомлённое тело, и всё оно думало о чём-то загадочно-прекрасном и большом, - и никто не вспомнил об Иуде». И не было места в этом прекрасном, поэтическом мире Иуде с его никому не нужными достоинствами. Он так и остался чужим среди учеников Иисуса.

Вот окружили они своего учителя, и каждый из них желал каким-нибудь образом быть причастным к нему, хотя бы лёгким, неощутимым касанием его одежды. И только Иуда оказался в стороне. «Искариот остановился у порога и, презрительно миновав взглядом собравшихся, весь огонь его сосредоточил на Иисусе. И по мере того как смотрел, гасло всё вокруг него, одевалось тьмою и безмолвием, и только светлел Иисус с своей поднятой рукою».

Свет в тёмном и безмолвном мире – вот что такое Иисус для Иуды. Но что-то как будто тревожит Иуду, всматривающегося в Иисуса Христа: «но вот и он словно поднялся в воздух, словно растаял и сделался такой, как будто весь он состоял из надозёрного тумана, пронизанного светом заходящей луны; и мягкая речь его звучала где-то далеко-далеко и нежно».

Иисус представляется Иуде тем, чем он есть, - духом, светлым, бесплотным существом с чарующей, неземной мелодией слов и вместе с тем призраком, парящим в воздухе, готовым исчезнуть, раствориться в глубоком, безмолвном мраке земного существования человека.

Иуде, постоянно озабоченному судьбой Иисуса в этом мире, представляется, что сам он как-то иначе причастен к Иисусу, чем его ученики, озабоченные тем, чтобы быть ближе к Иисусу. Иуда заглядывает в себя, словно в себе самом полагает он найти ответ на этот вопрос: «и, вглядываясь в колеблющийся призрак, вслушиваясь в нежную мелодию далёких и призрачных слов, Иуда забрал в железные пальцы всю душу и в необъятном мраке её, молча, начал строить что-то огромное.

Медленно в глубокой тьме, он поднимал какие-то громады, подобные горам, и плавно накладывал одну на другую; и снова поднимал, и снова накладывал; и что-то росло во мраке, ширилось беззвучно, раздвигало границы.

Вот куполом почувствовал он голову свою, и в непроглядном мраке его продолжало расти огромное, и кто-то молча работал: поднимал громады, подобные горам, накладывал одну на другую и снова поднимал … И нежно звучали где-то далёкие и призрачные слова».

С полным напряжением воли, всех своих душевных сил Иуда выстраивает в своём воображении какой- то грандиозный мир, сознавая себя его властелином, но мир, увы, безмолвный и мрачный. Но Иуде мало власти над миром, ему нужна власть над Иисусом, чтобы мир навеки не остался во тьме и безмолвии. Это было дерзкое желание. Но это был и ключ к решению проблемы отношений Иуды с Иисусом.

Иисус как будто почувствовал исходящую от Иуды угрозу: он прервал свою речь, устремив на Иуду свой взор. Иуда стоял, «загораживая дверь, огромный и чёрный … ». Не тюремщика ли увидел проницательный Иисус в Иуде, если он поспешно вышел из дома «и прошёл мимо Иуды в открытую и теперь свободную дверь», оценив реальные возможности своего оппонента, его власти над собой?

Почему Иуда прямо не обращается к Иисусу, в отличие от других его учеников? Не по той ли причине, что в художественном мире повести Иисуса и Иуду разделяет какой-то независимый от них порядок вещей, неодолимая логика обстоятельств, подобие рока, как в трагедии? Иуде до поры до времени приходится смиряться с тем, что Иисус «для всех был нежным и прекрасным цветком, благоухающей розой ливанской, а для Иуды оставлял одни только острые шипы».

Иисус Христос любит своих учеников и холодно-терпелив в отношениях с Иудой, единственным из всех, кто искренне его любит. Где справедливость? И в сердце Иуды разгорается ревность - вечная спутница любви. Нет, не затем пришёл он к Иисусу, чтобы быть послушным его учеником.

Он хотел бы стать ему братом. Только, в отличие от Иисуса, нет у него веры в род людской, который по-настоящему не понимает, не ценит Иисуса Христа. Но сколько бы ни презирал Иуда людей, он верит в то, что в критическую для Христа минуту люди очнутся от духовной спячки и восславят его святость, его божественность, которые так же очевидны для всех, как солнце на небосводе. А если случится невозможное - люди отвернутся от Иисуса, он, только он, Иуда, останется с Иисусом, когда побегут от него его ученики, когда нужно будет разделить с Иисусом немыслимые страдания. «Я буду возле Иисуса!»

Идея Иуды вполне созрела, он уже договорился с Анной о выдаче Иисуса и только теперь понял, как дорог ему Иисус, которого он отдавал в чужие руки. «И, выйдя в место, куда ходили по нужде, долго плакал там, корчась, извиваясь, царапая ногтями грудь, кусая плечи. Ласкал воображаемые волосы Иисуса, нашёптывал тихо что-то нежное и смешное и скрипел зубами.

Потом внезапно перестал плакать, стонать и скрежетать зубами и тяжело задумался, склонив на сторону мокрое лицо, похожий на человека, который прислушивается. И так долго стоял он, тяжелый, решительный и всему чужой, как сама судьба». Так вот что скрывалось за двойственным ликом Иуды!

Сознание своей власти над Иисусом смиряет ревность Иуды. Вот он присутствует при сцене, когда «Иисус нежно и с благодарностью целовал Иоанна и ласково гладил по плечу высокого Петра. И без зависти, с снисходительным презрением смотрел Иуда на эти ласки. Что значат все эти … поцелуи и вздохи сравнительно с тем, что знает он, Иуда из Кариота, рыжий, безобразный иудей, рождённый среди камней!».

Воображать себя заботливым тюремщиком Иисуса - разве это не единственный для Иуды способ предметно выражать свою любовь? Наблюдая, как радуется Иисус, лаская ребёнка, которого Иуда где-то нашёл и тайно принёс Иисусу в качестве своеобразного подарка, чтобы его порадовать, «Иуда строго прохаживался в стороне, как суровый тюремщик, который сам весною впустил к заключённому бабочку и теперь притворно ворчит, жалуясь на беспорядок».

Иуда постоянно ищет возможность чем-нибудь порадовать Иисуса - втайне от него, как истинно любящий. Только мало Иуде такой любви, о которой Иисус даже не подозревает.

Братом хотел бы он стать Иисусу - любви и в страданиях. Только готов ли сам Иуда выдать Иисуса врагам, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, чего так упорно сам он добивается?

Страстно умоляет он Иисуса подать о себе весть, вступить с ним в диалог, освободить его от позорной роли: «Освободи меня. Сними тяжесть, она тяжелее гор и свинца. Разве ты не слышишь, как трещит под нею грудь Иуды из Кариота? И последнее молчание, бездонное, как последний взгляд вечности.

Я иду». Мир отвечает молчанием. Иди, человек, куда хочешь, и делай, что знаешь. Иисус Христос просто Сын Человеческий.

Вот предстал Иуда перед Иисусом в роковую ночь лицом к лицу. И это был первый их диалог. Иуда «быстро придвинулся к Иисусу, ожидавшему его молча, и погрузил, как нож, свой прямой и острый взгляд в его спокойные, потемневшие глаза.

«Радуйся, равви! - сказал он громко, вкладывая странный и грозный смысл в слова обычного приветствия». Час испытаний настал. Иисус войдёт в мир победителем! Но вот увидел он сбившихся в стадо учеников Иисуса, парализованных страхом, надежда его поколебалась, «и зажглась в его сердце смертельная скорбь, какую испытал перед этим Христос.

Вытянувшись в сотню громко звенящих, рыдающих струн, он быстро рванулся к Иисусу и нежно поцеловал его холодную щёку. Так тихо, так нежно, с такой мучительной любовью и тоской, что, будь Иисус цветком на тоненьком стебельке, он не колыхнул бы его этим поцелуем и жемчужной росы не сронил бы с чистых лепестков».

Свершилось – Иуда вложил в свой поцелуй всю свою нежную любовь к Иисусу. Неужели ради этого поцелуя готов он подвергнуть Иисуса страшному испытанию? Но не понял Иисус значение этого поцелуя. «Иуда, - сказал Иисус и молнией своего взора осветил ту чудовищную груду насторожившихся теней, что была душой Искариота, - но в бездонную глубину её не мог проникнуть. - Иуда! Целованием ли предаёшь Сына Человеческого?». Да, целованием, но целованием любви: «Да! Целованием любви предаём мы тебя.

Целованием любви предаём мы тебя на поругание, на истязания, на смерть! Голосом любви скликаем мы палачей из тёмных нор и ставим крест - высоко над теменем земли
мы поднимаем на кресте любовью распятую любовь», - произносит Иуда внутренний монолог. Поздно теперь объясняться с Иисусом.

Так получилось, что Иуда, мучимый безответной любовью к Иисусу, возжелал власти над ним. И разве не любовь Иисуса Христа к роду человеческому стала причиной вражды к нему сильных мира сего, ненависти, не знающей предела? Не такова ли судьба любви в этом мире? Как бы то ни было, жребий брошен.

«Так стоял Иуда, безмолвный и холодный, как смерть, а крику души его отвечали крики и шум, поднявшиеся вокруг Иисуса». С этим чувством «как бы двойного бытия» - мучительного страха за жизнь Иисуса и холодного любопытства перед поведением людей, духовная слепота которых необъяснима, - останется Иуда до самой своей смерти.

Страдания Иисуса как-то странно сблизят его с Иудой, чего так упорно добивался последний: «и среди всей этой толпы были только они двое, неразлучные до самой смерти, дико связанные общностью страданий, - тот, кого предали на поругание и муки, и тот, кто его предал. Из одного кубка страданий, как братья, пили они оба, преданный и предатель, и огненная влага одинаково опаляла чистые и нечистые уста».

С тех пор как Иисус оказался в руках солдатни, бессмысленно, беспричинно его избивающей, Иуда живёт ожиданием того, что неизбежно должно случиться: люди поймут божественность Иисуса Христа. И тогда Иисус будет спасён - на веки вечные. Вот тишина наступила в караульне, где били Иисуса.

«Что это? Почему они молчат? Вдруг они догадались? Мгновенно голова Иуды наполнилась шумом, криком, рёвом тысяч взбесившихся мыслей. Они догадались? Они поняли, что это - самый лучший человек? - это так просто, так ясно. Что там теперь? Стоят перед ним на коленях и плачут тихо, целуя его ноги. Вот выходит он сюда, а за ним ползут покорно те - выходит сюда, к Иуде, выходит победителем, мужем, властелином правды, богом …

Кто обманывает Иуду? Кто прав?

Но нет. Опять крики и шум. Бьют опять. Не поняли, не догадались и бьют ещё сильнее, ещё больнее бьют». Вот стоит Иисус перед судом толпы, тем судом, который должен разрешить спор Иуды с Иисусом. «И весь народ закричал, завопил, завыл на тысячу звериных и человеческих голосов:

Смерть ему! Распни его!

И вот, точно глумясь над самим собою, точно в одном миге желая испытать всю беспредельность падения, безумия и позора, тот же народ кричит, вопит, требует тысячью звериных и человеческих голосов: - Варраву отпусти нам! Его распни! Распни!».

До последнего вздоха Иисуса надеется Иуда на чудо. «Что может удержать от разрыва тоненькую плёнку, застилающую глаза людей, такую тоненькую, что её как будто
нет совсем? Вдруг они поймут? Вдруг всею грозною массой мужчин, женщин и детей они двинутся вперёд, молча, без крика, сотрут солдат, зальют их по уши своею кровью, вырвут из земли проклятый крест и руками оставшихся в живых высоко над теменем земли поднимут свободного Иисуса! Осанна! Осанна!». Нет, умирает Иисус. И это возможно? Иуда - победитель? «Осуществился ужас и мечты. Кто вырвет теперь победу из рук Искариота? Пусть все народы, какие есть на земле, стекутся к Голгофе и возопиют миллионами своих глоток: «Осанна, Осанна!» - и моря крови и слёз прольют к подножию её - они найдут только позорный крест и мёртвого Иисуса».

Сбывшееся пророчество возносит Иуду на тот уровень гордости, который присущ повелителям мира: «теперь вся земля принадлежит ему, и ступает он твёрдо, как повелитель, как царь, как тот, кто беспредельно и радостно в этом мире одинок». Теперь и осанка его - осанка повелителя, «лицо его строго, и в безумной торопливости не бегают его глаза, как прежде. Вот останавливается он и с холодным вниманием осматривает новую, маленькую землю. Маленькая она стала, и всю её он чувствует под своими ногами.

Беспредельно и радостно одинокий, он гордо ощутил бессилие всех сил, действующих в мире, и все их бросил в пропасть». Мир предстал во мраке и безмолвии, и теперь Иуда имеет право судить всех и вся. Он обличает членов синедриона в преступной слепоте предал, а вас, мудрых, вас, сильных, предал он позорной смерти, которая не кончится
вовеки» и учеников Иисуса.

Теперь смотрят на неё сверху и снизу и хохочут и кричат: посмотрите на эту землю, на ней распяли Иисуса! И плюют на неё - как я!». Но без Иисуса мир утратил свет и смысл.

Быть рядом с Иисусом - значит уйти вслед за ним из этого опустевшего мира. «Почему же вы живы, когда он мертв?», - спрашивает Иуда учеников Иисуса. Иисус мёртв, и только мёртвым теперь не стыдно. Иуда готов и далее переносить нелюбовь к нему Иисуса, даже на небе, даже если Иисус пошлёт его в ад. Иуда способен и небо разрушить во имя любви к Иисусу, чтобы вместе с ним вернуться на землю, братски с ним обнявшись, и тем смыть с себя позорное имя Предателя. Так полагал Иуда, тот, кто истинно любил Иисуса и кто во имя любви обрёк его на муки и смерть.

Но иным вошёл он в память людей: «и все - добрые и злые - одинаково предадут проклятию позорную память его; и у всех народов, какие были, какие есть, останется он одиноким в жестокой участи своей - Иуда из Кариота, Предатель».

Люди по-своему оценивают человека, поведение которого тревожит их совесть. Историю одной любви и совершённого во имя её предательства поведал нам Леонид Андреев в повести «Иуда Искариот».

Анализ повести «Иуда Искариот»

5 (100%) 2 votes

Повесть «Иуда Искариот», краткое содержание которой изложено в этой статье, создана на основе библейского сюжета. Тем не менее Максим Горький еще до публикации произведения сказал, что понятно оно будет немногим и вызовет большой шум.

Леонид Андреев

Это довольно неоднозначный автор. Творчество Андреева в советские времена читателям было незнакомо. Прежде чем приступить к изложению краткого содержания «Иуды Искариота» - повести, вызывающей как восторг, так и негодование, - вспомним основные и наиболее интересные факты из биографии писателя.

Леонид Николаевич Андреев был человеком неординарным и очень эмоциональным. Будучи студентом юридического факультета, начал злоупотреблять алкоголем. Некоторое время единственным источником дохода для Андреева было написание портретов на заказ: он был не только писателем, но и художником.

В 1894 году Андреев пытался покончить жизнь самоубийством. Неудачный выстрел привел к развитию сердечного заболевания. На протяжении пяти лет Леонид Андреев занимался адвокатской деятельностью. Писательская известность к нему пришла в 1901 году. Но уже тогда он вызывал у читателей и критиков противоречивые чувства. Леонид Андреев с радостью встретил революцию 1905 года, но вскоре разочаровался в ней. После отделения Финляндии оказался в эмиграции. Умер писатель за границей в 1919 году от порока сердца.

История создания повести «Иуда Искариот»

Произведение было опубликовано в 1907 году. Сюжетные задумки пришли в голову писателю во время его пребывания в Швейцарии. В мае 1906 года Леонид Андреев сообщил одному из своих коллег, что собирается написать книгу по психологии предательства. Воплотить замысел ему удалось на Капри, куда он отправился после смерти жены.

«Иуда Искариот», краткое содержание которого представлено ниже, написан в течение двух недель. Первую редакцию автор продемонстрировал своему другу Максиму Горькому. Тот обратил внимание автора на исторические и фактические ошибки. Андреев не раз перечитывал Новый Завет и вносил правки в рассказ. Еще при жизни писателя повесть «Иуда Искариот» была переведена на английский, немецкий, французский и другие языки.

Человек дурной славы

Никто из апостолов не заметил появления Иуды. Как ему удалось войти в доверие Учителя? Иисуса Христа много раз предупреждали, что это человек очень дурной славы. Его следует остерегаться. Иуду осуждали не только люди «правильные», но и негодяи. Он был худший из худших. Когда ученики спрашивали Иуду о том, что побуждает его совершать ужасные поступки, он отвечал, что каждый человек грешен. То, что он говорил, созвучно было со словами Иисуса. Никто не вправе осуждать другого.

В этом философская проблема повести «Иуда Искариот». Автор, конечно, не сделал своего героя положительным. Но он поставил предателя в один ряд с учениками Иисуса Христа. Идея Андреева не могла не вызвать резонанс в обществе.

Ученики Христа спрашивали не раз Иуду о том, кто был его отцом. Тот отвечал, что не знает, быть может, дьявол, петух, козёл. Разве может он знать всех, с кем его мать делила ложе? Подобные ответы потрясали апостолов. Иуда оскорблял своих родителей, а значит был обречен на погибель.

Однажды на Христа и его учеников набрасывается толпа. Их обвиняют в воровстве козленка. Но человек, который уже совсем скоро предаст своего учителя, бросается на толпу со словами о том, что учитель вовсе не одержим бесом, он просто любит деньги так же, как и все. Иисус в гневе покидает селение. За ним следуют его ученики, проклиная Иуду. Но ведь этот маленький, омерзительный человек, достойный лишь презрения, хотел спасти их...

Кража

Христос доверяет хранить сбережения Иуде. Но тот утаивает несколько монет, о чем ученики, конечно же, вскоре узнают. Но Иисус не осуждает непутевого ученика. Ведь апостолы не должны считать монеты, которые присвоил его брат. Их упреки лишь обижают его. В этот вечер Иуда Искариот очень весел. На его примере апостол Иоанн понял, что такое любовь к ближнему.

Тридцать серебряников

Последние дни своей жизни Иисус окружает лаской того, кто его предаст. Иуда же услужлив с учениками - ничто не должно помешать его замыслу. Скоро свершится событие, благодаря которому его имя навсегда останется в памяти людей. Оно будет называться почти так же часто, как имя Иисуса.

После казни

При анализе повести Андреева «Иуда Искариот» стоит особое внимание уделить финалу произведения. Апостолы вдруг предстают перед читателями людьми трусливыми, малодушными. После казни Иуда обращается к ним с проповедью. Почему они не спасли Христа? Отчего не набросились на стражников, дабы вызволить Учителя?

Иуда навсегда останется в памяти людей предателем. А те, что молчали, когда Иисуса распинали, будут пользоваться почитанием. Ведь они несут по земле Слово Христа. Таково краткое содержание «Иуды Искариота». Для того чтобы сделать художественный анализ произведения, следует всё же прочитать повесть полностью.

Смысл повести «Иуда искариот»

Для чего автор в столь необычном ракурсе изобразил отрицательного библейского персонажа? «Иуда Искариот» Леонида Николаевича Андреева - это, по мнению многих критиков, одно из величайших произведений русской классики. Повесть заставляет читателя задуматься прежде всего о том, в чём истинная любовь, настоящая вера и страх перед смертью. Автор словно спрашивает, что скрывается за верой, много ли в ней истиной любви?

Образ Иуды в повести «Иуда искариот»

Герой книги Андреева - предатель. Иуда продал Христа за 30 серебряников. Он худший из всех, кто когда-нибудь жил на нашей планете. Можно ли испытывать к нему сострадание? Конечно, нет. Писатель словно искушает читателя.

Но стоит помнить, что повесть Андреева - это отнюдь не богословское произведение. Книга не имеет никакого отношения к церкви, вере. Автор просто предложил читателям взглянуть на хорошо известный сюжет с другой, непривычной стороны.

Человек заблуждается, полагая, что может всегда с точностью определить мотивы поведения другого. Иуда предает Христа, а это значит он плохой человек. Это говорит о том, что он не верит в Мессию. Апостолы же отдают учителя римлянам и фарисеям на растерзание. И они поступают так потому, что верят в своего учителя. Иисус воскреснет, в Спасителя уверуют. Андреев же предложил взглянуть на поступок и Иуды, и верных учеников Христа иначе.

Иуда безумно любит Христа. Однако ему кажется, что окружающие недостаточно ценят Иисуса. И он провоцирует иудеев: предает обожаемого учителя, чтобы проверить силу народной любви к нему. Иуду ждет жестокое разочарование: ученики разбежались, а народ требует убить Иисуса. Даже слова Пилата о том, что он не нашел вины Христа, никем не услышаны. Толпа жаждет крови.

Эта книга вызвала возмущение верующих. Неудивительно. Апостолы не вырвали Христа из лап конвоиров не потому, что верили в него, а потому что струсили - вот, пожалуй, главная мысль повести Андреева. После казни Иуда обращается к ученикам с упреками, и в этот момент он совсем не мерзок. Кажется, что именно в его словах истина.

Иуда взял на себя тяжкий крест. Он стал предателем, тем самым заставив людей очнуться. Иисус говорил, что виновного убивать нельзя. Но разве его казнь не стала нарушением этого постулата? В уста Иуды - своего героя - Андреев вкладывает слова, которые, возможно, хотел произнести сам. Не пошёл ли Христос на смерть с молчаливого согласия своих учеников? Иуда спрашивает у апостолов, как они могли допустить его смерть. Им нечего ответить. Они растерянно молчат.