Выступать начал с середины 20-х годов. Пел в комическом хоре Чарова. Затем непродолжительное время работал тапером в кинотеатре Народного дома (Ленинград), там же впервые выступил в дивертисменте с "Песней о старосте". Пел в сборных концертах в кинотеатрах "Гигант", "Капитолий", "Колосс".

В конце 20-х годов начал сольные выступления, исполняя известные романсы "Калитка", "Утро туманное", "Мой костер", и вскоре приобрел большую популярность. Певца часто приглашали выступать вместе с малоизвестными в то время в нашей стране зарубежными исполнителями Кларой Юнг, Полем Робсоном и др. Участие Козина обеспечивало этим концертам неизменный коммерческий успех. В конце 30-х годов включает в свой репертуар несколько произведений советских композиторов: "Шел отряд" А. Волкова, "Ковыль" С. Заславского и др. Много гастролирует по городам России, выступая в сопровождении известных аккомпаниаторов - Давида Ашкенази, Аркадия Покрасса, Михаила Дулова. Является членом художественного совета треста, занимающегося выпуском пластинок.

В годы Великой Отечественной войны выступает с концертами в частях действующей армии. По распоряжению наркома путей сообщения, певцу выделяют специальный вагон для поездок. Пластинки с записями Козина попадают в особую категорию (не подлежат сдаче на переплавку). В 1941 представил новую программу, в которую вошла написанная им песня "Москва" (Нет, моя Москва не будет взята ими...). В начале декабря 1943 вместе с Марлен Дитрих, Морисом Шевалье и Изой Кремер выступал в концерте, организованном для участников Тегеранской конференции. Награжден орденом Красной Звезды.

В феврале 1945 Вадима Козина арестовывают и приговаривают к восьми годам лишения свободы. Освобожден досрочно в 1950 за примерное поведение и хорошую работу. В справке, выданной певцу управлением лагерей, запись в графе "по какой статье осужден" отсутствует. В конце 50-х годов Козин возобновляет гастрольные поездки по стране. Пишет новые песни на стихи советских поэтов: "Люди, остановите смерть!" (Л. Ошанин), "Моя Россия" (Н. Браун), "Я ненавижу в людях ложь!", "Не бередите ран" (А. Дементьев).

60-е годы певец посвятил поиску новых выразительных средств в жанре романса и лирической песни. В произведениях, написанных им в этот период, преобладает элегичность, речитатив, мелодекламация. Наиболее известные: "Не стращай меня горькой судьбиной" (А. Ахматова), "Лишь черный бархат" (Н. Гумилев), "Не буди воспоминаний" (К. Бальмонт), "Идут белые снеги" (Е. Евтушенко).

За свою жизнь Вадим Козин создал около 300 песен. Одна из самых известных - танго "Осень" (Осень, прозрачное утро...) - была написана в 1939 в рамках мини-цикла "Времена года". Использована в кинофильмах "Военно-полевой роман" и "Приступить к ликвидации". Практически до последних дней певец выступал в Магаданском музыкально-драматическом театре. Его репертуар насчитывал свыше 3000 песен. Грампласттрест выпустил более 50 пластинок Козина, однако до середины 80-х годов их переиздание в СССР было официально запрещено. В 1985 на фирме "Мелодия" выпущен первый диск-гигант, в который вошли многие известные песни: "Осень", "Прощай, мой табор", "Дружба", "Маша".

(1994-12-19 ) (91 год)

Вади́м Алексе́евич Ко́зин ( -) - советский эстрадный певец (лирический тенор), композитор , поэт , автор нескольких сотен песен.

Энциклопедичный YouTube

  • 1 / 5

    Вадим Козин родился 21 марта (3 апреля) г. в Санкт-Петербурге , в семье петербургского купца первой гильдии Алексея Козина и цыганки из хоровой династии Ильинских-Санкиных Веры Ильинской . Отец умер рано, поэтому Вадим был вынужден прервать обучение в гимназии, чтобы помогать матери и сёстрам.

    Артистическую карьеру Козин начал тапёром , озвучивая немые кинофильмы. Потом начал петь. Выступал на эстраде с 1920-х. Пел в комическом хоре «Комхор» А. В. Чарова, затем начал сольные выступления, исполнял цыганские песни и романсы («Калитка», «Утро туманное», «Мой костер»), произведения русских композиторов, собственные сочинения.

    Популярность Козина в крупных городах России, а особенно в Ленинграде, в 1930-х годах была фантастической. По воспоминаниям современников, за грампластинками Козина выстраивались огромные очереди. Во избежание беспорядков приходилось подключать даже конную милицию. Козин пел в основном под фортепианный аккомпанемент Давида Ашкенази , также под джаз-ансамбль В. А. Сидорова, гавайский ансамбль Бориса Бокру-Крупышева. Вдохновение его было таково, что он с гордостью вспоминал, что в каждом концерте исполнял без микрофона и усилительной техники до сорока песен.

    Во время Великой Отечественной войны

    Возвращение на сцену

    В 1950-е годы возобновил концертную деятельность сначала в Сибири, а затем и в европейской части СССР, наращивая былую популярность. Однако в 1959 году был повторно осуждён по той же статье и отбывал наказание до 1968 года.. До конца жизни жил в Магадане, оставаясь своеобразной достопримечательностью города, человеком-легендой.

    В начале 1990-х годов в стране неожиданно проснулся интерес к забытому певцу. На центральных телеканалах вышло несколько передач, посвящённых его творчеству и таланту. На празднование 90-летнего юбилея певца в 1993 году в Магадан вылетела целая делегация известных деятелей культуры во главе с Иосифом Кобзоном . Был организован «Музыкальный салон Вадима Козина».

    Скончался Вадим Алексеевич 19 декабря 1994 года в Магадане . Похоронен в Магадан е на Марчеканском кладбище. За свою жизнь он создал около 300 песен , а его репертуар насчитывал свыше 3000 песен.

    После его смерти музыкальный салон был преобразован в мемориальный музей-квартиру.

    Описание голоса и творчества

    Голос Козина - тёплый, мягкого тембра, свободно идущий наверх, подвижный и переливающийся. Напоминает голос Сергея Лемешева , однако более камерный, матовый и со специфическим носовым призвуком. Певец вспоминал, что его голос был, в принципе, поставлен от природы, поэтому учиться ему было легко и недолго, педагоги обращали внимание на точность интонации и предотвращение форсирования звука. Певец от природы был наделён не только приятным и проникновенным голосом, но и тонким музыкальным слухом и большим артистическим дарованием, сильным певческим и артистическим темпераментом, поэтому, в сущности, он был певцом-самородком, приобретшим в конце 1930-х годов большую популярность в Ленинграде и далее в СССР. Пение Козина в его лучшие годы (1930-1940-е годы) производит очень большое впечатление благодаря точнейшему интонированию, тонкому и проницательному прочувствованию материала песни, высокой музыкальной культуре и страстности исполнения. Козин - талантливый композитор-мелодист, его лучшие песни «Осень», «Любушка» неизменно популярны и в наше время, их исполняют И. Кобзон, Н. Никитский, Т. Кравцова и другие мастера эстрады. Козин - известный популяризатор цыганской таборной песенной культуры.

    Дискография

    Грампластинки

    • Прощай, Мой Табор / Всегда И Везде За Тобою. - Ногинский Завод ‎- 5597, Ногинский Завод ‎- 5784
    • Калитка / Снова Пою. - Ногинский Завод ‎- 5796, Ногинский Завод ‎- 6481
    • Осень / Любушка. - Ногинский Завод ‎- 9571, Ногинский Завод ‎- 9572
    • Маша / Песенка. - Апрелевский Завод ‎- 9203, Апрелевский Завод ‎- 9207
    • Жалобно Стонет / Нищая. - Ногинский Завод ‎- 9590, Ногинский Завод ‎- 9591

    Память

    Мемориальный музей-квартира в Магадане

    Единственный в России музей, созданный в память о жизни и творчестве легендарного певца. В 1991 году, в преддверии его 90-летия, председатель магаданского горисполкома Г. Е. Дорофеев инициировал создание по соседству с квартирой певца музыкального салона, в котором он давал домашние концерты до конца своих дней, аккомпанируя себе на подаренном к 90-летию рояле «Беккер». В 1995 году глава администрации Магадана Николай Карпенко принял решение о создании мемориального музея в квартире, в которой певец жил с 1968 года, по адресу Школьный переулок, 1, кв. 9. Здесь сохранён интерьер, окружавший его много лет: пианино «Красный Октябрь», магнитофоны «Тембр», радиоприёмник с подводной лодки, мебель, предметы быта и личные вещи. Здесь Козин принимал гостей и пел для Бориса Штоколова , Олега Лундстрема , Евгения Евтушенко , артистов цыганского театра «Ромэн ». Интеллектуальное и творческое наследие Вадима Козина составляют магнитные ленты, записанные певцом в домашних условиях в 60 - 70-е годы, обширная переписка и личные дневники конца 50-х - начала 90-х годов, обширная библиотека, собрание нот, афиши, страноведческая коллекции газетных публикаций, личный архив фотографий.

    Сегодня мемориальную квартиру и музыкальный салон, как и при жизни Вадима Алексеевича, посещают магаданцы разных поколений, приезжие артисты и политические деятели, иностранные гости города. На концертах здесь звучат песни и романсы из репертуара певца и его современников, экспонируется коллекция живописных портретов певца, проходят литературно-музыкальные вечера и встречи участников дискуссионного клуба творческой и научной интеллигенции «Хороший разговор», работает Общественный совет под руководством мэра Магадана Владимира Печёного. Музей Вадима Козина действительно востребован местным и российским сообществом, является популярным туристическим объектом. Ежегодно его посещают около 4 тысяч человек.

    Имя Козина встречается в рассказе В. Т. Шаламова «Иван Фёдорович».

    В своей автобиографии «Все потерять и вновь начать с мечты» пишет о Вадиме Козине и В. И. Туманов . В частности такая деталь, свидетелем которой стал автор: « И тут происходит невероятное. Козин делает шаг вперед, почти к краю сцены, и говорит четко, с паузами между словами: - Я приехал петь для заключенных. Поэтому прошу лагерное начальство оставить нас одних. Зал цепенеет, не зная, как к этому отнестись. После короткого замешательства по знаку начальника лагеря офицеры и их семьи, а вслед за ними надзиратели покидают столовую».

    В 2013 году к 110-летию со дня рождения в Магадане Вадиму Козину был установлен памятник (скульптор Ю. С. Руденко) в сквере на ул. Карла Маркса.

    Петербург

    Малая Посадская улица , д. 20 - в особняке, расположенном на участке, приобретённом в 1887 году купцом 1-й гильдии Гавриилом Васильевичем Козиным , родился его внук, будущий известный певец В. А. Козин. На доме установлена мемориальная доска работы заслуженного художника Грузии Роми Раквиашвили.

    Известен анекдотический случай. Однажды Козин уже начал петь, когда заметил, что перед ним стоит микрофон. «Что это?!» - закричал он, точно змею увидел. Пока микрофон не убрали, он выступление не продолжил.
    Конечно, и Козина «щипала» критика. В одной статье, например, ему пенялось за исполнение «такой пошлятины», как «Улыбнись, Маша», «Осень» («Осень, прозрачное утро…»), «Дружба» («Когда простым и нежным взором…»). А ведь это лучшее, что спел Вадим Козин за свою жизнь!
    Козин пользовался успехом и у элиты. Но, боже мой, что выбирала для себя эта самая наша тогдашняя (да и всегдашняя!) элита!.. Например, Сталин гнусаво любил напевать, притоптывая, - из козинского репертуара:

    Ритатухи ходил к Нюхе,
    Жила Нюха в пологу.
    Нюха девочку родила,
    Больше к Нюхе не пойду.

    АРЕСТ: ВЕРСИИ.

    1936 - 1944 годы - пик успеха и популярности Вадима Козина. Во время войны певец не раз рисковал собой, выступая на передовой. После одного из концертов маршал И.Х. Баграмян вручил ему орден Красной Звезды.
    Козин был вхож в высшие сферы и имел массу «нужных» знакомых.
    В самом начале 1944 года он жил в «Метрополе». Там же проживал и вернувшийся только что из-за границы А. Вертинский. Артисты, оба ревнивые к чужой славе, лишь вежливо раскланивались. Но однажды Вертинский вдруг позвонил и взволнованно попросил о помощи. Дело в том, что юная жена Вертинского заказала эклеры в номер. Они показались ей черствыми, и красавица с гневом оттолкнула от себя вазу, да еще упрекнула горничную. Та в слезах выбежала. Дело приобретало неприятную окраску: буржуазная эмигрантка, девчонка, капризничает, - эклеры ей, вишь, не понравились, когда идет война и народ не каждый день хлеб видит!
    Вертинский понимал, что бестактность его молодой жены им может дорого обойтись.
    Все уладил Козин: директор «Метрополя» был его друг.
    (Здесь в скобках мы должны заметить, что и гораздо позже, далеко не в сталинские времена, во главе таких учреждений стояли всегда люди с «корочками», - и не только просто партийными…)
    До какой степени Козин был близок к кругам НКВД, - об этом до сих пор идут споры. Достоверно известно лишь, что в феврале 1944 года артиста арестовали и продержали с год на Лубянке (в довольно комфортных условиях). Он все подписал (всех, таким образом, и оговорил!) и с чистой совестью был отправлен… не на свободу, а в Магадан.
    У НКВД имелась прекрасная возможность давить на певца: всем была известна его нетрадиционная сексуальная ориентация. Недавно опубликовали документ, где он весьма подробно и с указанием конкретных «лиц, адресов, явок» рассказывает о голубом «подполье» красной России…
    В воздухе повисает вопрос, был ли Козин осведомителем еще на свободе или «разговорился» только в стенах тюрьмы?..
    Известный телеведущий А. Караулов выдвинул версию, что певец навсегда остался жителем Магадана потому, что не хотел встречаться в Москве с теми, кто пострадал из-за его признаний…
    Тайной покрыта и причина его ареста. Сам певец рассказывал, что он не подчинился прямому указанию Л. Берии петь песни о Сталине. Существует апокрифическое предание, что Козина привозили выступать на Тегеранскую конференцию, и он без спросу принял предложение Ф. Рузвельта спеть в его апартаментах.
    В любом случае, соловей советской эстрады оказался в клетке, - как и многие тогда.
    Но клетка эта была сравнительно комфортабельна.

    КРЕПОСТНОЙ ТЕАТР ЭПОХИ СОЦИАЛИЗМА И ТОВАРИЩ ГРИДАСОВОЙ.

    Нужно признать, что Вадим Козин оставался «любимцем публики» и в стенах следственного изолятора. Он не раз выступал перед сотрудниками НКВД с концертами. Тем не менее, 10 февраля 1945 года он был осужден «по совокупности статей» на восемь лет лишения свободы и отправлен на Колыму.
    В «столице Колымского края» городе Магадане давно уже поджидали звезду эстрады. Свое путешествие артист совершил в удобной каюте, с двумя чемоданами личных вещей, а сразу у трапа его подхватили в машину и увезли в ту особую часть Магаданских узилищ, где содержались зеки-актеры, щедро, но вынужденно дарившие свой талант заключенным Колымы и их стойким охранникам.
    В день своего приезда, вечером, Козин вышел на сцену.
    Наверно, он уже знал имя своей доброй феи здесь - это была жена всесильного «хозяина Колымы» генерала Никишова Александра Романовна Гридасова.
    Стоит сказать о ней несколько слов.
    А.В. Гридасова имела высокий чин НКВД, но в душе была преданной поклонницей артистических дарований. Она действительно многое сделала, чтобы спасти попадавших на Колыму актеров, музыкантов, художников от гибельного для них лесоповала. Многие обязаны жизнью этой своеобразной, капризной, взбалмошной, но очень неглупой женщине.
    Под ее покровительством находилась культбригада. Естественно, Козин стал первой звездой этого коллектива.
    Хотя Вадиму Алексеевичу была предоставлена отдельная, вполне сносная по магаданским понятиям комната, а ходил он в цивильном и все еще модном (диковинном здесь для многих) столичном «прикиде», певец отлично понимал, что является теперь крепостным актером.
    История с этим самым злосчастным «прикидом» сразу расставила все по своим местам. У Козина было модное элегантное пальто, которое так понравилось Гридасовой, что она сшила мужу (генералу Никишову) такое же. И вот они встретились, одетые, как близнецы-братья (нужно добавить, что Никишов терпеть не мог Козина как гея). На следующий день звезде магаданской подневольной богемы передали категорический запрет носить свое собственное пальто…
    Не менее анекдотический случай произошел как-то на одном торжественном концерте. Зал заполнили нквдшники «под шофе» (был какой-то праздник), в ложе восседал сам Никишов. И вот началось второе отделение. Занавес поднялся. Среди зарослей искусственных цветов у рояля стоял Козин.
    Он уже приготовился петь, как вдруг какой-то пьяный энтузиаст заорал на весь зал: «Козину - ура!»
    - Ты кому это кричишь ура? Ты пидару кричишь ура?! - заревел Никишов из ложи. И распорядился. - Убрать дурака из зала!
    (Слово «дурак» относилось уже к крикнувшему).
    Но занавес срочно опустили. За кулисы прибежала перепуганная Гридасова и тотчас отправила Козина «на отсидку» в дальний профилакторий, пока гнев генерала не уляжется. Генеральский гнев «укладывался» что-то около месяца…
    Хотя к Козину Гридасова относилась с большим пиететом, на остальных ее «крепостных актеров» это отнюдь не распространялось. Узнав, например, что известный режиссер Л. Варпаховский имеет роман с актрисой И. Зискинд (на воле потом они поженились), Гридасова назначила наказание «распутнику»… в виде собирания брусники. А Варпаховский был дальтоником…
    В начале 80-х Зискинд встретила Гридасову на одной из московских улиц. Та сильно опустилась, пила. При встрече с бывшей «крепостной актрисой» разрыдалась и попросила десять рублей.
    Вскоре Александра Романовна умерла.
    Так уходила эпоха, оставляя память о себе в произведениях художников уже других поколений, - вспомним финал «Ожога» Вас. Аксенова или сцены в Магаданском театре в «Жизни насекомых» В. Пелевина…

    НА СВОБОДУ - С ЧИСТОЙ СОВЕСТЬЮ?..

    ПИСЬМО ИЗ ПРОШЛОГО.

    Эти годы оказались богатыми на встречи и впечатления, причем порой весьма колоритные. Без комментариев приведем выдержки только из одного письма.
    «Здравствуйте, Вадим Алексеевич! Вы, конечно, удивитесь, получив это письмо, так как навряд ли помните меня. Со времени нашей последней встречи прошло девятнадцать, а с первой - тридцать лет… Я - вор! И карманник, и скокарь. В 1961 году я обокрал (немножко) Вас!.. Потом избил инспектора Марининова и бежал 24 мая того же года на пароходе «Якутия». Переоделся девчонкой и незаметно прошел и мимо Маренинова и мимо его друга Черникова, которые стояли у входа на трап…
    В сентябре меня забрали и дали десять лет (высшую меру для несовершеннолетних, а мне было семнадцать лет). В домзаке (СИЗО) мне дали кличку Овод. В общем, объехал всю Коми АССР, а когда освободился в 1968 году, то приехал в Магадан к матери и отчиму…
    Вас я увидел в центральной бане, и Вы меня узнали, или сделали вид, что узнали, но, как бы то ни было, Вы дали мне свой адрес и сказали, чтобы я заходил. Я приходил с Санькой Кентом, но не застал Вас дома. В общем, больше я Вас не видел, если не считать, что был на Вашем концерте в клубе ВСО. Я был пьян и орал, чтобы Вы спели песню на слова Есенина «Ты жива еще, моя старушка». Вы спели, а я сидел и плакал. Да, я плакал и не стесняюсь об этом писать…
    Вадим Алексеевич, недавно о Вас была передача по радио, и я узнал, что Вы живы и здоровы, хотя Вам уже далеко за восемьдесят. Я был несказанно рад, когда услышал снова Ваш неповторимый голос и такие знакомые до боли песни… Если хотите подробно узнать обо мне, то зайдите к моему Кенту на улице Портовой. Он Вам расскажет обо мне и о том, как я сбежал от своей жены Любы, а она потом повесилась, когда узнала, что я изменил ей. Да и Марининов (если он в Магадане) может рассказать Вам обо мне…»

    «ЗОЛОТАЯ ОСЕНЬ АРТИСТА».

    До середины 80-х имя Вадима Козина было под запретом у официальных историков нашей эстрады. Появившийся в середине 80-х диск Козина сразу возродил интерес широкой публики к творчеству опального певца. А сам Козин дряхлел, все острее становились и без того острые грани его характера.
    Но судьба неожиданно улыбнулась: к нему приехала давняя поклонница его таланта Дина Акимовна Климова. Она по-женски взяла шефство над своим кумиром, привела в порядок его квартиру, привела «в порядок» и самого Вадима Алексеевича, сильно опустившегося и хворавшего. Трудно сказать, сколько времени отшельник не стриг ногти на ногах. Они загнулись и впились в подушечки его пальцев, так что пришлось даже делать специальную операцию для исправления положения.
    Дине Акимовне удалось организовать в соседней квартире нечто вроде салона-музея Вадима Козина с маленьким концертным залом. Самое почетное место в нем занимали рояль красного дерева и уголок старой проигрывающей техники.

    Огромную помощь Козину и его доброй фее оказывал И. Кобзон, который считал Вадима Алексеевича своим учителем.
    В 1993 году целая группа именитых артистов во главе с Кобзоном прибыла в Магадан на 90-летие Вадима Козина. Торжества были грандиозными, но сам Козин на них не пошел:
    - Я уже привык к валенкам, а на юбилей нужно во фраке. А фрак и валенки не сочетаются… - ворчливо отмахнулся он.
    При желании можно услышать и скрытую в этой шутке глубокую обиду на власти и на судьбу…
    К Вадиму Козину вернулась всероссийская слава.
    Вернулась почти посмертно: 19 декабря 1994 года певца не стало…

    Валерий Бондаренко

    Великолепный русский тенор Вадим Алексеевич Козин родился 21 марта 1903 года в Петербурге в богатой купеческой семье. Его мать, цыганка, была хорошей певицей, его двоюродная бабка - знаменитая Варя Панина. Частыми гостями в доме Козиных были такие знаменитости тех лет как Анастасия Вяльцева, Юрий Морфесси и многие другие, что во многом предопределило жизненный певческий путь Вадима Козина.

    С 1923 года, занимаясь в самодеятельности, Вадим Алексеевич выступал в составе Комического хора А. Чарова, затем непродолжительное время работал тапёром в кинотеатре Народного дома (Ленинград), там же впервые выступил в дивертисменте. Пел в сборных концертах в кинотеатрах "Гигант", "Капитолий", "Колосс".

    В конце 20-х годов Козин начал сольные выступления, исполняя известные романсы "Калитка", "Утро туманное", "Мой костёр", и вскоре приобрёл большую популярность. С 1924 года певец выступал в Ленинградском посредническом бюро работников искусств, с 1931 - в концертном бюро Дома политпросвещения, с 1933 - в Ленгосэстраде под псевдонимом Вадим Холодный, исполняя преимущественно русские народные и старинные цыганские песни. Позднее он включил в свой концертный репертуар множество романсов и лирических песен современных композиторов.

    В сильном, красивом теноре Козина одновременно звучали и русская удаль, и цыганская страстность. Взрывной темперамент, стихийное органическое чувство песни, романтическая взволнованность и эмоциональность захватывали слушателей. Каждый концерт был непохож на предыдущий - Козина приходили слушать по несколько десятков раз.

    В годы Великой Отечественной войны певец выступает с концертами в частях действующей армии, был участником фронтовых агитбригад, пел в госпиталях, на призывных пунктах, гастролировал по Уралу, Сибири. Незадолго до трагического поворота в судьбе артист пережил пик своего творческого признания. В 1943 году во время знаменитой Тегеранской конференции глав государств СССР, США и Великобритании У. Черчилль, отмечавший в Тегеране день своего рождения, попросил Сталина, чтобы на торжестве, где выступали Марлен Дитрих, Морис Шевалье и Иза Кремер, от СССР пел Вадим Козин. На спецсамолёте артист вылетел в Иран, вечером пел перед юбиляром и на следующий день тем же самолётом был доставлен в Москву.

    Позднее певец с большим успехом гастролировал в Швеции, Дании, Норвегии, Болгарии. Исполняемые им песни и романсы встречали тёплый приём у публики, а пресса отмечала его высокое вокальное мастерство, мгновенно возникающую "контактность" со зрительным залом.

    В 1944 году за отказ включить в концертную программу песни о Сталине и партии, Козин был осуждён на 8 лет ГУЛАГа (Находка, Магадан). В 1950 году был досрочно освобождён и назначен художественным руководителем магаданского Ансамбля песни и пляски им. Дзержинского. С 1955 года Козин снова начал выступать с сольными концертами - ему даже разрешили гастролировать по Дальнему Востоку и Сибири (1956-58), в центральных районах России (Воронеж, Горький - 1958) и по Кавказу.

    В послевоенные годы о Вадиме Козине знали только в Магадане, в городе, который он горячо полюбил, для остальных жителей страны певец был "персона нон грата". Практически до последних дней певец выступал в Магаданском музыкально-драматическом театре. За свою жизнь Вадим Козин создал около 300 песен. Его репертуар насчитывал свыше 3000 песен.

    В 1955-1965 годах Козин создал "Колымский цикл" - около 20 посвящённых Магадану песен. В то же время написал он и множество авторских песен и романсов на стихи А. Ахматовой, И. Анненского, Н. Гумилёва, К. Бальмонта и др.

    Лишь в 80-е годы об артисте появляются статьи и снова выходят его пластинки.

    Судьба певца Вадима Козина полна загадок до сих пор. И даже не конкретных загадок (их вполне разъясняют документы, нужно только архивы поднять), а некая общая загадка лежит на судьбе этого человека. Вряд ли было бы справедливо назвать Козина «поющим голосом своей эпохи», – есть немало и других артистов, с полным правом претендующих на это звание. Но то, что он поневоле отразил в своей судьбе всю сложность и неоднозначность эпохи, – это точно!
    Судите сами.

    21 марта 1903 года в семье петербургского купца первой гильдии Алексея Козина родился сын Вадим.
    Семья была прогрессивной во всех смыслах слова. Дед будущего певца, тоже купец, приобрел «бенц», так что Вадим Алексеевич с детских лет приобщился к личному транспорту 20 века. Прогрессивный дед также провел одним из первых в Питере телефон к себе на квартиру. Отец Вадима Алексеевича получил образование в Париже, после чего стал высокооплачиваемым бухгалтером. И, что случалось не так уж часто, женился по любви на девушке из видного цыганского рода Ильинских.
    Среди друзей дома Козиных были Анастасия Вяльцева и Юрий Морфесси.
    Когда приезжала «сама Вяльцева», детей изолировали в детской, но певица всегда привозила им огромный пакет с лакомствами, – таков был обычай в цыганских семьях.
    А Юрий Морфесси, – тот просто напророчил Вадиму судьбу (по-домашнему Димочке):
    – Вот растет моя смена! – сказал он как-то, держа мальчика у себя на коленях.
    Иногда Димочка прятался в огромную трубу граммофона, и его искали по всему дому.
    Музыка – затягивала…
    Но за окном вскорости разразилась другая музыка, – «музыка революции».
    Козины потеряли все.
    В 1922 году умер отец. Вадим должен был стать кормильцем матери и четырех сестер. А найти работу ему, вполне образованному по тем временам юноше, было ох как непросто: мешало «чуждое» социальное происхождение. Днем Вадим Козин работал грузчиком на питерских пристанях, а вечером подрабатывал тапером в кинотеатрах.
    Выйти на эстраду помог случай: однажды его буквально выпихнули к зрителям для заполнения программы перед или после киносеанса.
    Но выпихнутого на эстраду однажды, «запихнуть» назад Козина уже не удалось и самому Сталину!
    В 1924 году Вадим Козин выдерживает экзамен на право заниматься артистической деятельностью. Он выступает на сценических площадках крупнейших ленинградских кинотеатров. И все же лишь через семь лет, в 1931 году, становится штатным артистом в концертном бюро Дома политпросвещения Центрального района Ленинграда. Через два года его зачисляют артистом в штат Ленгорэстрады.
    В память о Вере Холодной, звезде немого кино, Козин выбирает себе сценический псевдоним – Вадим Холодный. Афиши анонсируют его как «известного исполнителя», а «известный исполнитель» с утра сам расклеивает эти самые афиши и каждый раз подвергается бдительному досмотру со стороны ментуры.
    На небосклоне ленинградской эстрады в то время взошли звезды нового поколения: Клавдия Шульженко и Леонид Утесов. Рождались новые жанры эстрадного исполнительства, расцветал джаз, вовсю гремела новая советская «массовая» песня. Исполнителям жанра старинного романса приходилось нелегко: их искусство считалось устаревшим и «не нужным публике», «чуждым времени» (хотя сами публика и время так отнюдь не считали!)
    Было принято начинать концерты с народных и советских песен. Романс шел как бы довеском, – но довеском, публикою желанным и долгожданным!
    Козин имеет успех, однако до всесоюзной славы пока «не дотягивает».
    В 1936 году Вадим Козин окончательно перебирается в Москву.
    Подтолкнул его в столицу анекдотический случай. Один из ленинградских артистов написал заявление с просьбой повысить ему жалованье или уволить. Артисту жалованье повысили. Тогда Козин написал такое же заявление. И его… уволили!
    Не мог знать Вадим Алексеевич, что покидает свой родной город навеки…
    Впереди его ждала слава и очень запутанная судьба.

    Звездный час Вадима Козина

    В Москве Козин остановился в шикарном «Национале», но заплатил вперед за три дня, – все те деньги, что у него были. Чувства судьбы и близкой удачи вели его, что ли…
    В Центральном парке культуры и отдыха эстрадным оркестром дирижировал его приятель Арк. Покрасс. К нему Козин и обратился за помощью.
    На следующий день он вышел к публике и… покорил Москву!
    Началась круговерть жизни модного, востребованного артиста. Приходилось порой выступать в нескольких концертах за вечер.
    Случались на этой почве и курьезы. Однажды он приехал к своему выходу и спел романс, не зная, что за несколько минут до этого его исполнила знаменитая опереточная звезда (самая элегантная дореволюционная российская примадонна) Наталия Тамара. Удивительно: никакого скандала не последовало, – Тамара сама успокаивала певца: «Пой его всегда! Я больше этот романс петь не буду. Он у тебя лучше получается…»
    В то время очень немногие певцы отваживались давать сольные концерты: Утесов, Юровская, иногда Церетели. Нагрузка была чудовищная: в течение нескольких часов певец должен был без микрофона исполнить около сорока песен!
    Давал сольные концерты и Козин, – плодя этим себе завистников. Ведь одинаковая сумма была в итоге и у него, и, скажем, у Л. Утесова, но Утесову приходилось оплачивать целый джаз-оркестр, а Козину – одного-двух аккомпаниаторов…
    Аккомпанировал ему обычно бог рояля – знаменитый Додик (Давид) Ашкенази. Из противоположных кулис стремительно вырывались на сцену оба артиста, подбегали к роялю, и – концерт начинался!
    Известен анекдотический случай. Однажды Козин уже начал петь, когда заметил, что перед ним стоит микрофон. «Что это?!» – закричал он, точно змею увидел. Пока микрофон не убрали, он выступление не продолжил.
    Конечно, и Козина «щипала» критика. В одной статье, например, ему пенялось за исполнение «такой пошлятины», как «Улыбнись, Маша», «Осень» («Осень, прозрачное утро…»), «Дружба» («Когда простым и нежным взором…»). А ведь это лучшее, что спел Вадим Козин за свою жизнь!
    Козин пользовался успехом и у элиты. Но, боже мой, что выбирала для себя эта самая наша тогдашняя (да и всегдашняя!) элита!.. Например, Сталин гнусаво любил напевать, притоптывая, – из козинского репертуара:

    Ритатухи ходил к Нюхе,
    Жила Нюха в пологу.
    Нюха девочку родила,
    Больше к Нюхе не пойду.