10.10.2018

Иноземцев Владислав Леонидович

Российский экономист

Российский экономист. Социолог. Политический деятель.

Владислав Иноземцев родился 10 октября 1968 года в городе Горки, Беларусь. В 1984 году окончил среднюю школу в Горках и в том же году поступил на экономический факультет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. В 1989 году с отличием окончил экономический факультет МГУ и продолжил обучение в аспирантуре того же факультета. В 1989 и 1990 году являлся председателем Научного студенческого общества университета.

В 1991 году Владислав назначен консультантом отдела истории и теории социализма теоретического журнала ЦК КПСС «Коммунист». В 1991 и 1992 году работал экспертом по экономическим проблемам парламентской фракции партии «Свободная Россия» в Верховном Совете Российской Федерации.

С 1992 год экономист занимал должность специалиста, затем главного специалиста акционерного общества «Межбанковский финансовый дом». В 1993 году стал заместителем управляющего филиалом коммерческого банка «Кредит-Москва», а затем и вице-президентом.

Иноземцев Владислав с 1995 работал в должности первого заместителя председателя правления. Затем с 1999 по 2003 год трудился председателем правления коммерческого банка «Московско-Парижский банк».

В 1994 году Владислав Леонидович защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата экономических наук на факультете экономики МГУ имени М.В. Ломоносова. Далее в 1999 году защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора экономических наук на тему «Концепция постэкономического общества: теоретические и практические аспекты» в Институте мировой экономики и международных отношений РАН по специальностям «политическая экономия» и «экономическая социология».

Иноземцев основал и является научным руководителем с 1996 года автономной некоммерческой организации «Центр исследований постиндустриального общества». С 1999 года являлся заместителем главного редактора. Затем с августа 2003 по 2012 год находился на должности главного редактор журнала «Свободная мысль». Параллельно являлся председателем научно-консультационного совета журнала «Россия в глобальной политике». В 2011 году Владислав получил членство в научном Российском совете по международным делам.

В марте 2010 года Владислав Иноземцев подписал обращение российской оппозиции «Путин должен уйти». В июне 2011 года выступил на съезде партии «Правое дело» и предложил «поставить в центр предвыборной кампании темы, которые никто больше не посмеет поднять и которые позволят консолидировать целевую аудиторию».

В апреле 2012 года политик принял участие в предварительных выборах по выдвижению единого гражданского кандидата в мэры города Омск, по результатам которых уступил Илье Варламову. Несмотря на поражение 23 апреля 2012 года подал в избирательную комиссию Омска документы для регистрации в качестве независимого кандидата на выборах мэра, назначенных на 17 июня 2012 года. Омский горизбирком отказал Иноземцеву в регистрации. С 2012 два года Иноземцев являлся председателем Высшего совета партии «Гражданская сила».

В январе 2015 года в статье «Европейский дом России» Владислав высказал свое мнение о том, что надо сделать для того чтобы санкции введенные США и ЕС против российских частных лиц и компаний, стали эффективным инструментом противодействия амбициям В.В. Путина.

Владислав Иноземцев является автором более 300 печатных работ, опубликованных в России, Франции, Великобритании и США, в том числе 15 монографий, четыре из которых переведены на английский, французский, японский и китайский языки. Также является последовательным сторонником либеральной демократии и убежденным атеистом.

Научные работы Владислава Иноземцева

Этапы развития взглядов основоположников марксизма на заработную плату. / Материалы XXIV Всесоюзной научной студенческой конференции: Серия «Экономика», Новосибирск: Издательство Новосибирского государственного университета, 1986, С. 10-14.

К теории постэкономической общественной формации / Владислав Л. Иноземцев. - М.: Таурус, 1995. - 330 с.

Очерки истории экономической общественной формации / Владислав Л. Иноземцев. - М.: Таурус Альфа, 1996. - 397 с.

За пределами экономического общества: Постиндустр. теории и постэкон. тенденции в соврем. мире / В. Л. Иноземцев. - М.: Academia: Наука, 1998. - 639 с.

За десять лет: К концепции постэкономического общества / В. Л. Иноземцев. - М.: Academia, 1998. - 528 с.

Расколотая цивилизация: Наличествующие предпосылки и возможные последствия постэкономической революции / В. Л. Иноземцев. - М.: Academia: Наука, 1999. - 703 с.

Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы: Учеб. пособие для студентов экон. направлений и специальностей / В. Л. Иноземцев. - М.: Логос, 2000. - 302 с.

Пределы «догоняющего» развития / В. Л. Иноземцев. - М.: Экономика, 2000. - 294 с. - (Экономические проблемы на рубеже веков).

Иноземцев В. Л. Неизбежность монополюсной цивилизации // Мегатренды мирового развития. - М.: Экономика, 2001. - С. 29-60.

Иноземцев В. Л., Кузнецова Е. С. Возвращение Европы. Штрихи к портрету Старого Света в новом столетии. - М.: Интердиалект+, 2002.

Книгочей: библиотека современной обществоведческой литературы в рецензиях / В. Л. Иноземцев. - М.: Ладомир, 2005. - 435 с.

Белл Д., Иноземцев В. Л. Эпоха разобщенности: размышления о мире XXI века / Даниел Белл, Владислав Иноземцев. - Москва: Свободная мысль: Центр исслед. постиндустриального о-ва, 2007. - 303 с.

Иноземцев В. Л., Кричевский Н. А. Экономика здравого смысла / Никита Кричевский, Владислав Иноземцев. - М.: Эксмо, 2009. - 221 с. - (Кризис).

Иноземцев В. Л. Конец истории // Новая философская энциклопедия / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Степин, заместители предс.: А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, уч. секр. А. П. Огурцов. - 2-е изд., испр. и допол. - М.: Мысль, 2010.

Vladislav Inozemtsev and Piotr Dutkiewicz. Democracy versus Modernization. A Dilemma for Russia and for the World, London, New York: Routledge, 2013

Зубов В. М., Иноземцев В. Л. Сибирский вызов. Москва: Перо, 2013

Иноземцев В. Л. Потерянное десятилетие, Москва: Московская школа политических исследований, 2013

Владислав, у нас любят глобальные экономические программы. Одну разрабатывал Алексей Кудрин, теперь будет «Стратегия роста» от Столыпинского клуба. Они имеют реальное значение или это дань некому ритуалу?

Скорее дань некоему ритуалу . С одной стороны, есть группа Кудрина, разрабатывающая программу, следование которой подразумевает сокращение налогов и уменьшение роли силовых структур. Но это, по сути, демонтаж существен­ных элементов системы, на который, я абсолютно уверен, Путин пойти не может. С другой стороны, есть Столыпинский клуб и марионеточная Партия роста, стратегия которых предполагает адресные кредиты ряду крупных компаний, которые не могут выжить в нормальных рыночных условиях. По сути, речь идет о том, чтобы помочь нескольким крупным предприятиям и конгломератам ценой денежной эмиссии, которая даст толчок росту цен и обесценению рубля. Конечно, гиперинфляции начала 1990–х ждать не стоит, но в любом случае это тоже определенный фактор нервирования населения. В итоге электоральная поддержка окажется подорвана. Этого тоже не хочется. Поэтому, я думаю, Владимир Владимирович всех выслушает, скажет, что все правы, что каждую программу надо доработать, взять из обеих «что–то хорошее», и так время удастся затянуть до выборов 2018 года, и в результате никаких реформ не будет.

Когда я наблюдаю за этими дискуссиями , я вспоминаю историю об отступлении Наполеона из России. Останавливаясь на ночь, император требовал зажигать в одной из комнат дома свечу, чтобы солдаты думали: император не спит, он постоянно думает об армии. Как раз этот сигнал Путин посылает обществу: я непрестанно занимаюсь экономикой. Но не более.

Роста, с вашей точки зрения, ждать не стоит?

Смотрите, наш экономический спад начался, по сути дела, в день прихода Путина в Кремль в 2012 году. Если вы возьмете поквартальную статистику, то с тех пор темпы роста ВВП только падали. Последний квартал президентства Медведева дал рост 4,9%, а потом все покатилось вниз, вплоть до минусовых показателей в конце 2014 года. Май­ские указы, усиление роли силовиков, ухудшение бизнес–климата, потом уже Крым, санкции, затем еще падение цен на нефть - все это одно за другим привело экономику к нынешней ситуации.

Я думаю, наша экономика может расти на 5–6?% в год, просто если ее дебюрократизировать. Если запретить полиции, прокурорским и прочим силовикам совать нос на предприятия, если декриминализировать все статьи по преступлениям в сфере экономики, как это хотел сделать Медведев в 2010–2011 годах, экономика пойдет вверх. По сути, это как воздушный шар, который нагрузили бешеным балластом, и он ползет по земле. Выкиньте балласт, и он взлетит сам собой. Даже уважая нынешнюю налоговую систему, соблюдая все нынешние законы, но просто не платя дань силовикам, не боясь всего, чего только можно бояться, не будучи постоянно пинаемым со стороны местных властей и т. д., бизнес расправит крылья.

Оборот торговли с Китаем у нас превысил оборот с Германией. Значит, восточный поворот действительно случился?

Да–да, с Китаем мы сейчас торгуем больше, чем с любой другой страной, и это нормально. Объяснение простое. Надо смотреть на динамику Китая в мировой экономической системе. А она такова, что Китай за последние 10–15 лет вырвался на позиции главного мирового экспортера. И совершенно естественно, что у любой страны - Россия это будет или другое государство - торговля с Китаем наращивается пропорционально ее доле в глобальном товарообороте. Когда самым крупным в мире экспортером была Германия, она оставалась нашим самым крупным торговым партнером. Теперь самым крупным экспортером стал Китай - и он занял соответствующую позицию и в россий­ском экспорте и импорте. Что в этом такого уж примечательного и удивительного, я не вполне понимаю.

Вы–то как раз неоднократно говорили о необходимости разворота к Западу. Но разве мы не наблюдаем закат Европы, чему свидетельство и многочисленные теракты, и побег Великобритании с корабля ЕС?

Я говорю лишь о том, что нам надо налаживать максимально комфортные экономические отношения с Европой, а также максимально привлекать европейские инвестиции. Потому что основные капиталовложения, которые приходят в Россию, европейские. И основные технологии, которые мы покупаем и коммерциализируем, тоже европейские.

Тот же Китай в свое время развил экономику так быстро потому, что огромное количество американских, японских компаний пришли в страну со своими производствами, запустив тем самым подъем промышленности. Конечно, американцы к нам не придут (они вполне довольны связкой с Китаем и Мексикой), но европейцы на протяжении последних 15–20 лет активно осваивают Центральную Европу как свою новую промышленную базу. Россия в 2009 году произвела легковых автомобилей меньше, чем… Словакия - и все потому, что в ту же Словакию, Румынию, Чехию, Польшу были передислоцированы многие европей­ские автозаводы. Я убежден, что Россия должна быть не бензоколонкой, а производст­венным цехом Европы. Тогда бы мы включились в европейскую систему разделения труда и стали нормальной частью Европы. Ни одна другая территория помимо Европы не может нам дать ничего подобного, потому что Китай - сам индустриальная страна и поэтому абсолютно не заинтересован в развитии нашей промышленности. Ему нужно получать наши ресурсы, все остальное он сделает сам.

Что касается терактов. Я не буду говорить, что там все нормально, наоборот, Европа стоит перед колоссальным вызовом и большими проблемами в связи с мусульманской миграцией, но одно дело - вопросы социальной политики, а другое - экономическое взаимодействие. Нам от них нужны идеи и технологии. Мы пока не собираемся вступать в Евросоюз и тем самым принимать мигрантов, как не собираемся перенимать и их систему социального обеспечения. Мы просто должны иметь с Европейским Союзом такие экономические связи, чтобы получать по возможности все, что можно получить от их экономического роста.

Что касается Великобритании, то, во–первых, давайте подождем, когда она реально выйдет. А во–вторых, Британия по большому счету никогда не была элементом единой Европы. Если мы вспомним знаменитое выступление Черчилля в 1946 году, где он призвал к созданию Соединенных Штатов Европы, то увидим, что он закончил речь уверенностью в том, что США, Советская Россия и Великобритания со странами Содружества окажутся «большими сторонниками» (но вовсе не частью) этого европейского проекта. И когда Великобритания вошла в ЕС в 1973 году, я думаю, что это было ошибкой. Англия всегда была исключением во многих европейских программах, она всегда выторговывала себе особые преференции, и если сейчас она выйдет и этот торг прекратится, ЕС станет более единым и устойчивым.

Кто больше пострадал от санкций и контрсанкций? Мы или они?

Европейцы по большом у счету серьезно к этим санкциям никогда не относились. Для них они были единственной возможностью сохранить лицо в условиях российской агрессии на Украине. Воевать с Россией они не собирались, помогать военным образом Украине тоже. Им нужно было просто выразить свое фи, по возможности не навредив ни себе, ни - чего тут таить - нам. Поэтому санкции были очень умеренными: за исключением ограничения на въезд для ряда лиц, они касались нефтедобывающего и газодобывающего оборудования для проектов на шельфе в Арктике, касались продукции двойного назначения и финансов.

Деньги не знают границ, поэтому я ни в коем случае не думаю, что в европейских банках случатся проблемы от того, что Россия вернет $30–40–50 млрд за несколько лет и не будет брать новые кредиты: они легко разместят ресурсы в других регионах. А с учетом падения цен на нефть никто и так не станет сейчас покупать оборудование для работы на шельфе.

Что касается продуктовых санкций, то, если посмотреть на статистику, мы увидим, что европейский экспорт аграрной продукции вырос по большинству стран - и по Франции, и по Италии, и по Германии. Так что от санкций гораздо больше шума - я его воспринимаю как результат активности продажных европейских политиков: да, конечно, европейский экспорт в Россию упал на треть и даже больше, но значительная часть этого падения связана с тем, что Россия, в принципе, сейчас вообще меньше импортирует из–за кризиса. Если глянуть на статистику Федеральной таможенной службы, то за 2013–2015 годы падение экспорта из Европы в Россию составило 45%, а из Китая - 36%. То есть разница не так уж и существенна. И считать, что европейцы так много потеряли из–за санкций, я бы точно не стал. Конечно, потери есть, но они связаны с падением цен на нефть и с нашим кризисом, а не с санкциями. Что касается контрсанкций, то, конечно, они повысили цены, ухудшили качество продукции и нанесли весьма серьезный удар по переработчикам, многие из которых сильно зависят от импортного сырья. Но катастрофы нет. По большому счету надо к санкциям привыкнуть и не питать надежд на их отмену.

Каковы реальные перспективы нашей экономики, если все будет идти как идет?

Ну как, перспективы нашей экономики - это медленный спад, думаю, что каждый год на протяжении ближайших 5 лет мы будем терять процент или два (от ВВП предшествующего года). Бюджет сейчас в значительной степени пополняется из резервных фондов - но они, скорее всего, закончатся к концу следующего года. И поэтому бюджетные расходы будут снижаться, а они сегодня серьезно накачивают экономику - через них идет финансирование больших проектов, пенсий и зарплат, которые во многом поддерживают по­требительский спрос. Соответ­ственно, единственная возможность, которая останется у правительства, - это дальнейшая девальвация рубля, с тем чтобы при снижающихся нефтяные доходах могла продуцироваться бoльшая рублевая масса. Если это получится, покупательная способность населения будет все равно постепенно снижаться, а производство продолжит падение. Я думаю, что мы вошли в такое состояние, когда реформ не будет, а правительство будет делать вид, что ничего страшного не происходит.

В СССР перестройка началась при $14 за баррель. Какая цена сейчас может подтолкнуть Россию к реальным реформам?

Это вопрос сродни вопросу о том , на каком расстоянии от Берлина должны быть советские танки, чтобы гитлеровский режим начал перестраиваться. Мне кажется, что сама постановка вопроса ошибочна. Советская система была по крайней мере вменяемой, она довольно четко реагировала на внешние обстоятельства - в том числе и на нефтяные цены.

Сейчас я не вижу какой–то адекватной реакции правительства на происходящее вне страны. Цены на нефть могут быть любыми, но нынешняя российская «элита» свою власть - и свои деньги - никогда не отдаст.

Надо иметь в виду также и тот факт , что в Советском Союзе никто не предполагал, что страна может рухнуть, никто не ощущал опасности распада. Поэтому Горбачев так радикально и начал реформы. Сейчас мы помним, к чему реформы могут привести: мы знаем, что случилось с Советским Союзом; мы боимся Запада; мы считаем, что вокруг враги, и по­этому реформировать данную систему практически невозможно.

На мой взгляд, при жизни нынешних вождей никаких реформ увидеть нам не придется. В этом отношении Володин абсолютно прав: есть Путин - есть Россия. Эта система никогда не изменится при его жизни, но рухнет, как только его не станет.

Значит, неизбежно смутное время или оттепель?

Послушайте, у нас сегодня не Русь XVI века. Поэтому проводить исторические параллели бессмысленно. Их можно проводить с уходом Горбачева, и я думаю, что нас ждет нечто похожее. Если вспомнить 1991 год, тогда невозможно было найти людей на должности в правительстве СССР, потому что никто не хотел идти на эти позиции, так как все понимали, что время коммунистического режима закончилось. То же самое произойдет и в будущем: люди в госкорпорациях и правитель­стве настолько уже заработали и насытились, что, если система начнет рушиться, они просто «погасят свет» и уедут в свои замки за границей, и на этом все закончится. А новое правительство получит то, что получили Гайдар и Ельцин: долги, рухнувшую промышленность, убитую инфраструктуру, деморализованный народ - словом, «выжженную землю». Разве только что замки и дворцы чиновников останутся, какие коммунистам и не снились. Что будет дальше? Думаю, очередной виток либерализации, маятник всегда качается - и после ужесточения режимов всегда наступает мягкая оттепель.

Какова, с вашей точки зрения, сейчас правильная стратегия для бизнеса в России?

Я думаю, что правильная стратегия - снижение издержек, сосредоточение на собственном основном бизнесе, минимальное количество покупок новых активов, как бы привлекательно они ни выглядели: очень высока вероятность того, что в будущем они способны создавать только убытки. То есть реально сбрасывать все ненужное и стараться экономить на всем.

Но кризис - лучшее время для завоевания доли на рынке!

Да, но именно кризис, а не период рецессии , которой не видно конца. Повторю: сейчас не время покупать какого–то конкурента, даже если кажется, что он стоит дешево. Многие даже очень известные компании залезали в долги ради такого типа экспансии, и кончалось это для них очень плохо.

Если есть сейчас возможность для роста, этот рост должен быть органическим - то есть происходящим из естественного расширения вашего бизнеса. Слияния и поглощения в рецессию - самый катастрофический вариант.

А у нас есть луч света в темном царстве?

Я настроен оптимистически по двум причинам.

Во–первых, царство не слишком темное, ничего ужасного не происходит, у нас не 1998 год. Кризис не катастрофичен, он не ведет к слишком тяжелым последствиям, в том числе в социальной сфере. Мы платим за восторги собственными властями, которые годами ничего не делали в экономике, но совершили кучу ошибок в политике.

Во–вторых, нет такого момента, с какого нельзя было бы начать модернизацию. Она происходит тогда, когда население понимает, что без нее не выжить.

Просто у нас пока нет понимания, что надо меняться. Когда оно придет - все поменяется, все будет хорошо. Нужен лишь естественный консенсус в пользу перемен.

Выделите фрагмент с текстом ошибки и нажмите Ctrl+Enter

Страна:

СССР →
Россия

Научная сфера: Учёная степень: Альма-матер : Сайт:

Владисла́в Леони́дович Инозе́мцев (род. 10 октября , Горький) - российский экономист , социолог и политический деятель. Автор более 300 печатных работ, опубликованных в России, Франции, Великобритании и США, в том числе 15 монографий, четыре из которых переведены на английский, французский, японский и китайский языки.

Член научного совета и президиума Российского совета по международным делам ( - по настоящее время). Председатель Высшего совета партии «Гражданская сила » с октября 2012 года .

Биография

Вырос в семье преподавателей немецкого языка.

Иноземцев основал и является научным руководителем с 1996 года автономной некоммерческой организации «Центр исследований постиндустриального общества» (Москва).

Участие в политической жизни

В апреле 2012 года принял участие в «гражданских праймериз», предварительных выборах по выдвижению единого гражданского кандидата в мэры города Омск , по результатам которых уступил Илье Варламову . Несмотря на поражение 23 апреля 2012 года подал в избирательную комиссию Омска документы для регистрации в качестве независимого кандидата на выборах мэра, назначенных на 17 июня 2012 года . Омский горизбирком отказался зарегистрировать кандидатуру Иноземцева

В октябре 2012 года Владислав Иноземцев согласился стать председателем Высшего совета партии «Гражданская сила ».

Научные работы

Наиболее значительные из научных работ:

  • Этапы развития взглядов основоположников марксизма на заработную плату. / Материалы XXIV Всесоюзной научной студенческой конференции: Серия «Экономика», Новосибирск: Издательство Новосибирского государственного университета, 1986, С. 10-14.
  • К теории постэкономической общественной формации / Владислав Л. Иноземцев. - М.: Таурус, 1995. - 330, с. ISBN 5-88987-010-6
    • пер. на фр. язык - Contribution à la théorie de la formation post-économique de la société: Textes de 1986-1991 / Vladislav Inozemtsev; Préf. et trad. en fr. par Alexeï Antipov. - Paris: Ed. du Mécène, 1996. - 295 с. - (La Nouvelle pensée économique russe). ISBN 2-907970-26-7
  • Очерки истории экономической общественной формации = Contribution to the history of economic formation of society = Recherches sur la histoire de la formation economioue de la societe / Владислав Л. Иноземцев. - М.: Таурус Альфа, 1996. - 397, с. ISBN 5-88987-040-8
  • За пределами экономического общества: Постиндустр. теории и постэкон. тенденции в соврем. мире / В. Л. Иноземцев. - М.: Academia: Наука, 1998. - 639 с. ISBN 5-87444-066-6
    • пер. на англ. язык - Inozemtsev V.L. The Constitution of the Post-Economic State. Post-Industrial Theories and Post-Economic Trends in the Contemporary World. Aldershot - London: Ashgate Publishers, 1998. 454 p.
  • За десять лет: К концепции постэкономического общества / В. Л. Иноземцев. - М.: Academia, 1998. - 528 с. ISBN 5-87444-077-1
  • Расколотая цивилизация: Наличествующие предпосылки и возможные последствия постэкономической революции / В. Л. Иноземцев. - М.: Academia: Наука, 1999. - 703 с.
    • пер. на англ. язык - Inozemtsev V.L. One World Divided. Existing Causes and Possible Results of the Coming Post-Economic Revolution. London, Wisdom House, 2001. 482 p.
  • Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы: Учеб. пособие для студентов экон. направлений и специальностей / В. Л. Иноземцев. - М.: Логос, 2000. - 302, с. ISBN 5-94010-003-1
  • Пределы «догоняющего» развития / В. Л. Иноземцев. - М.: Экономика, 2000. - 294, с. - (Экономические проблемы на рубеже веков). ISBN 5-282-02047-5
    • пер. на фр. язык - Inozemtsev V. L. Les leurres de l’économie de rattrapage. Le fracture post-industrielle, Paris: L’Harmattan, 2001
    • пер. на англ. язык - Inozemtsev V. L. Catching-Up? The Limits of Rapid Economic Development, New Brunswick (NJ), London: Transaction Publishers, 2002.
  • Иноземцев В. Л., Кузнецова Е. С. Возвращение Европы. Штрихи к портрету Старого Света в новом столетии. - М.: Интердиалект+, 2002.
  • Книгочей: библиотека современной обществоведческой литературы в рецензиях / В. Л. Иноземцев. - М.: Ладомир, 2005. - 435 с. ISBN 5-86218-465-1
  • Белл Д. , Иноземцев В. Л. Эпоха разобщенности: размышления о мире XXI века / Даниел Белл, Владислав Иноземцев. - Москва: Свободная мысль: Центр исслед. постиндустриального о-ва, 2007. - 303 с. ISBN 978-5-90384-401-2
  • Иноземцев В. Л., Кричевский Н. А. Экономика здравого смысла / Никита Кричевский, Владислав Иноземцев. - М.: Эксмо, 2009. - 221, с. - (Кризис). ISBN 978-5-699-34080-4

Примечания

Ссылки

  • Блог Владислава Иноземцева на сайте газеты «Ведомости »
  • Россия и мировые центры силы
  • Сценарии посткризисного развития России (публичная лекция в рамках проекта "Публичные лекции "Полит.ру")

Категории:

  • Персоналии по алфавиту
  • Учёные по алфавиту
  • Родившиеся 10 октября
  • Родившиеся в 1968 году
  • Родившиеся в Нижнем Новгороде
  • Экономисты по алфавиту
  • Экономисты России
  • Доктора экономических наук
  • Выпускники экономического факультета МГУ
  • Политики России
  • Члены «Правого дела»

Wikimedia Foundation . 2010 .

Вице президент, главный управляющий Московско Парижским коммерческим банком с 1994 г.; родился в 1968 г. в г. Горьком; окончил экономический факультет МГУ в 1989 г., аспирантуру МГУ, кандидат экономических наук; был консультантом журнала ЦК КПСС… … - Члены международного дискуссионного клуба «Валдай» в 2008 г. Адамишин Анатолий Леонидович Антоненко Оксана Аверчев Владимир Петрович Блэквилл Роберт Бовт Георгий Георгиевич Брилёв Сергей Борисович Бридж Роберт Бордачев Тимофей Вячеславович Бистон … Википедия


    • Главные достижения президента в последний год предпоследнего срока, каким будет «Путин 3.0» и кто придёт ему на смену – серию итоговых интервью для «Фонтанки» продолжает экономист Владислав Иноземцев.

    Владислав Иноземцев

    В конце каждого года «Фонтанка» традиционно просит экспертов подвести итоги и дать прогнозы. Мы задаём гостям почти одинаковые вопросы, но ответы получаем совершенно разные. Продолжает серию итоговых интервью 2017 года экономист, социолог, директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев.

    Владислав Леонидович, многие эксперты прогнозировали в год столетия революции чуть ли не новый переворот в России, окончательную победу холодильника над телевизором, падение «путинского режима» и похожие ужасы. Почему ничего этого не случилось?

    – Я вспомнил, как в 2012 году читал лекцию в Институте гуманитарных наук в Вене, и она вызвала какой-то нездоровый ажиотаж. Журналистов, которые потом звонили, я спросил, что же сказал столь интересного. Они ответили: к ним впервые приехал человек, который резко критикует Путина и выражает недовольство происходящим в России, но при этом говорит, что режим устойчив, никаких революционных событий не произойдёт, потрясений не будет, всё продолжится так, как идёт. Многим свойственно переносить своё отношение к реальности на саму реальность, и если кто-то желает краха режима, он не устаёт утверждать годами, что тот рухнет вот-вот. Недовольных стало больше в последнее время – отсюда и нагнетание. Но их не настолько много, чтоб они могли изменить ситуацию. И мы по-прежнему находимся и довольно продолжительное время будем находиться в периоде относительно спокойном. С точки зрения, по крайней мере, экономического развития страны.

    - И даже случился экономический рост, как утверждают. На два процента.

    – Я очень скептически отношусь к любым историям про возобновление роста. И мы видим, например, последние новости про падение промпроизводства в ноябре. Тут же услужливый господин Орешкин (министр экономразвития. – Прим. «Фонтанка») превратил этот спад в подъём с помощью статистических ухищрений. В Высшей школе экономики это сразу опровергли. Роста не может быть. Потому что нет никаких источников для него. Зато и о близких катастрофах ничто не говорит.

    - Как могут сочетаться новости про экономический рост – и про падение промпроизводства?

    – Статистика – это большая ложь. А в России – просто чудовищная. Как раз в самом начале 2017 года был очень серьёзный пересмотр статистических методик. Темпы роста экономики пересчитали и пересмотрели за два года задним числом, существенно повысив оценки годовой динамики ВВП в 2014 и 2015 годах. Думаю, что во многом мы сейчас расхлёбываем последствия того пересмотра: рост в значительной мере фиктивен. Я не понимаю, откуда возьмётся рост, когда, например, доходы населения продолжают сокращаться, а инвестиции не растут.

    - Просто посчитали по-новому?

    – Единственным дополнительным объяснением могут быть государственные вливания. Всё-таки были очень большие расходы на ВПК, были инвестиционные расходы крупных госкомпаний на строительство новых объектов, в первую очередь – трубопроводов. Строят Крымский мост и стадионы к чемпионату мира по футболу. Однако, во-первых, того, что шло в экономику через государство и госкомпании, б?льшая часть населения попросту не заметила. Когда «Газпром» покупает трубу и закапывает её в землю или кладёт на дно Балтийского моря, это касается незначительного количества людей, либо работающих в самом «Газпроме», либо как-то причастных к производству труб. Во-вторых, расходы на мост и стадионы в наступающем году закончатся, оборонные траты уже урезаны, госкомпании сейчас тоже не в шоколаде. И Резервный фонд, как нам открыто говорят, закончится вот-вот. Так откуда возьмётся рост в 2018-м? В 2019 году?

    Может, это и давало пищу для прогнозов о том, что недовольство в такой ситуации будет зреть, что люди начнут его проявлять – вот и случится социальный взрыв?

    – А на основании чего делались эти прогнозы? Есть достойные люди, которые критически относятся к режиму, говорят, что он ужасен, экономика неэффективна, политика убога, пропаганда безумна, «взбесившийся принтер» совсем взбесился. Да, всё это так. Но люди в стране тем больше концентрируются на собственном выживании, чем хуже идут дела.

    - То есть те, кто прочит крах режима, выдают желаемое за действительное?

    – Такая болезнь есть с обеих сторон политического спектра. Собственно, этим я и объясняю большую часть наших прогнозов. Потом я включаю компьютер и читаю опрос «Левады»: 64 процента россиян горды своей страной и счастливы оттого, что в ней живут. И если это так, а несколько не любящих Путина людей рассказывают, как режим рухнет завтра, то это исключительно метания их собственного эго. Которое не может смириться с тем, что большинство народа в стране полностью счастливо.

    А вы действительно верите, что при непрекращающемся падении доходов, при сокращении расходов государства на медицину и так далее 64 процента полностью счастливы?

    – Судя по масштабу протестных движений, так оно и есть. Там, где даже в диктаторских режимах люди недовольны, они ведут себя немного иначе. Посмотрите на ту же Венесуэлу.

    Когда Международный олимпийский комитет запретил сборной России ехать в Пхенчхан под государственным флагом, была масса прогнозов, что, мол, сейчас президент объявит о бойкоте, это позволит к выборам сплотить россиян перед лицом общего врага. А он вдруг разрешил всем, кто захочет, ехать под олимпийским флагом. Что означает эта мягкость?

    – Я тоже слышал, что будет бойкот, но не понимал – для чего. Как бы я ни относился к Путину как к политику, я понимаю, что он в большинстве случаев действует рационально. Даже в истории с Крымом он абсолютно рационально решил, что за это ничего не будет. В случае с недопуском к Олимпиаде его решение было единственно верным. Потому что, если страна отказывается вообще кого-то посылать, она теряет право участвовать в олимпийском движении на два круга, то есть на восемь лет. Какая тут выгода? Никаких репрессий в отношении чиновников, ответственных за историю с допингом, не ожидается. И какой смысл наказывать спортсменов и идти на конфронтацию? Какой рациональный смысл в бойкоте?

    Но вы же применительно к Олимпиаде говорите, что Путин учитывал отдалённые последствия. Разве с присоединением Крыма последствия просчитали?

    – Они мыслили логично, как им казалось, только ошиблись в оценке реакции Запада. Но дисквалификация России ещё на две Олимпиады – это не отдалённые последствия, это – события следующего дня. Путин делает ставку на спорт в течение многих лет, а страна могла оказаться в таком положении, что вообще неизвестно, как долго она не будет представлена на соревнованиях высокого уровня. Так что это была, думаю, очень быстрая реакция. Я понимаю, что в России есть люди, получающие деньги только за то, что выдвигают особо идиотские идеи. Поэтому многие сразу вспомнили 1984 год и закричали, что надо бойкотировать, как тогда. Но Путин сделал выбор совершенно рационально.

    Уголовное дело в отношении режиссёра Кирилла Серебренникова, приговор экс-министру экономразвития Алексею Улюкаеву – это тоже что-то необходимое и рациональное? Что это означает?

    – Это некий общий тренд. Любые люди, связанные с государством либо через получение финансирования, либо через занятие должностей, – это винтики в государственной машине. Как только на этих винтиках некая резьба срывается, они сразу идут в расход. Собственно, оба этих дела – сигналы. Оба не созданы ни следствием в случае с Серебренниковым, ни Сечиным в случае с Улюкаевым. Эти дела были санкционированы с самого верха. Путин о них всё знает. Всё, что он говорил деятелям искусства, что, мол, следователи – дураки, это враньё. Всё это, на мой взгляд, укладывается в общую логику ужесточения режима. В нашей «юридической практике» – именно в кавычках – главная задача ведь не наказать кого-либо, а послать некий сигнал. Когда люди на конкретном примере видят, что есть угроза применения закона и против них, они соизмеряют свои действия с грозящей опасностью. Случаи с Улюкаевым и Серебренниковым – это были такие сигналы, посланные обществу.

    - Сигналы – о чём? Не берите денег у государства? Не работайте министрами? Не ходите к Сечину за колбасой?

    – Мы не можем знать всех тайн. Возможно, у Улюкаева были и более серьёзные конфликты. Видимо, его отличие от общей массы чиновников в системе было слишком большим. Я не знаю, в чём был сигнал и в деле Серебренникова. Но вспомните, что на его балет «Нуриев» в Большой театр недавно собралась вся элита.

    - И очень аплодировала, хотя режиссёр продолжает сидеть под домашним арестом.

    – Я абсолютно убеждён, что мы не знаем скрытых механизмов обоих дел. Но, на мой взгляд, они оба показывают, что государство давно забыло о каких-то вещах, которые лет десять назад были для него важны. Это общественное положение, признание, статус преследуемых людей. Продемонстрированы новые возможности катка, который может любого закатать. Функция устрашения достаточно успешно выполнена. Я видел в Интернете комментарии о том, что чиновники берут новогодние поздравления только открытками.

    - Да-да. Особенно у них корзиночки теперь запрещены.

    – Вот вам и эффект. Думаю, он будет скоротечным. И те, кто всегда брал миллионами в офшоры и целыми предприятиями, продолжают брать. Но набор методов взбудораживания этого болота сокращается. Соответственно, Путин применяет всё более радикальные и жёсткие меры, которые, по его мнению, могут привести чиновников в чувство.

    Путина первого президентского срока называли чуть ли не либералом и западником. В конце второго срока он произнёс «мюнхенскую речь», на последнем году его третьего срока у нас санкции, недопуск к Олимпиаде, обвинения во вмешательстве в чужие выборы. Каким станет «Путин 3.0»?

    – Он не менялся. Не думаю, что его когда-то можно было называть либералом. Он всегда был сторонником жёстких, квазисоветских, чекистских мер – и остался. Но он, ещё раз повторю, человек рациональный. И неплохо реагирующий на ситуацию. Поэтому в начале 2000-х, когда Россия только вышла из дефолта, больше всего Путина волновала проблема выплаты международных долгов. Он говорил в бундестаге, что Россия с надеждой смотрит на европейскую интеграцию, улыбался Бушу и так далее. Когда ситуация поменялась с точки зрения нефтяных доходов, он стал совершенно другим. Жёсткость управленческой системы в России росла пропорционально росту цен на нефть. Терять активы, которые часть элит считала уже собственностью, стало совершенно невозможно. Так что этот переход был, с моей точки зрения, совершенно понятен.

    - Чем он объяснялся?

    – В первую очередь это финансовые мотивы: нельзя было терять полученный лакомый кусок. Встал вопрос, как его сохранить: как поддержать популярность, нарастить общественную поддержку, уменьшить шансы на всякого рода протестные движения и так далее. По мере того как инструментов для этого становится меньше, они становятся всё более жёсткими. Вот и всё. А общий тренд не меняется, он и не может поменяться. Чем старше становятся люди, тем менее они склонны к какой-либо гибкости.

    - «Арабская весна» на Востоке началась с Туниса, а там волнения начались, когда во Франции вышла книга о коррупции в окружении президента Бен Али. Народ в Тунисе образованный, они прочли и озверели.

    – Президент Бен Али не был глобальным лидером, героически противостоявшим всему мировому сообществу, которое стремилось поставить Тунис на колени. И в этом контексте исследование о коррупции было воспринято адекватно. Как указание: смотрите, ваши руководители воруют. Думаю, любые такие указания в России излишни. Все это знают. Но из-за самопозиционирования Путина через Крым, новую «холодную войну», гонку вооружений делается всё для того, чтобы эти обвинения в коррупции с наших руководителей стекали, как с гуся вода. Технология эта не нова. Ровно то же самое мы видим сегодня и на Украине: президент Порошенко считает антикоррупционные реформы совершенно несвоевременными, пока идёт война на востоке. Все обвинения моментально сводятся к внешним врагам.

    - К тому, что не время критиковать власть, когда отечество в опасности?

    – К тому, что даже если что-то в этих рассказах о коррупции правда, то наш президент – это вам не какой-то бизнесмен, а человек, который вершит мировую политику. Поднимает Россию с колен. И какое вообще значение могут иметь в такой ситуации какие-то коррупционные дела?

    И тот, кто в такое непростое для страны время говорит о каких-то там деньгах, – он иностранный агент и пятая колонна?

    – Я думаю, что всё, что делает Путин на протяжении всех этих лет, судя по достигнутым результатам, – это достаточно неплохо выстроенная игра. Она может быть ситуативна в каждый конкретный момент, но в целом складывается в картину, которая для него очень позитивна. Я смотрю за настроениями комментаторов и вижу некий переломный момент, наступивший в этом году: люди стали понимать, что Путин – это навсегда. Ещё в 2006 году, когда Борис Немцов и другие говорили, что в 2008-м Путин наверняка уйдёт, что не надо его демонизировать, я писал, что вообще не могу помыслить для себя такого варианта. Сейчас мне кажется, что разумные люди в большинстве своём это поняли. И всякие разговоры о 2024 годе должны скоро закончиться: будет и 2024-й, и 2030-й, и так далее. И вот это новое ощущение, я думаю, и есть главное событие 2017 года.

    Беседовала Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»

    https://www.сайт/2017-11-03/vladislav_inozemcev_vperedi_katastrofa_bez_nee_nikakoy_modernizacii_ne_sluchitsya

    «Путин - президент до последнего вздоха»

    Владислав Иноземцев: Впереди катастрофа. Но без нее никакой модернизации не случится

    Юрий Мартьянов/Коммерсантъ

    Выбор нашего собеседника не случаен: совсем недавно Ксения Собчак сообщила, что именно он — известный экономист, публицист Владислав Иноземцев — напишет ей предвыборную экономическую программу. Как выяснилось, для Владислава Леонидовича заявление Собчак оказалось неожиданным. Вместе с Владиславом Иноземцевым мы анализируем важнейшие новости октября, по рутинным событиям оценивая основные тренды настоящего и будущего России.

    «У российских чиновников и олигархов в ближайшее время возникнут значительные проблемы»

    — Владислав Леонидович, начнем с текущих событий. В октябре Владимир Путин еще раз обмолвился, что не решил, будет ли баллотироваться в президенты. А на заседании «Валдайского клуба» выразил сомнение, что о нем «будут долго скучать», и допустил, что президентом станет женщина. Как думаете, участие и победа Путина в предстоящей кампании — предрешенное дело?

    — Тут нечего комментировать. Все это жеманство. Нет никаких сомнений, что Путин будет баллотироваться и выиграет.

    — У Владимира Владимировича действительно все нормально: поддержка активных избирателей — 65%; цена нефти уже за 60 долларов, и, по данным Минэнерго, соглашение с ОПЕК дало России до триллиона рублей; экономика выходит из рецессии: ожидаемый рост в этом году — 2,2%. Однако, по опросам ВЦИОМ, 60% граждан чувствуют, что худшее или происходит сейчас, или еще впереди. При этом доля секретных расходов на военные цели в федеральном бюджете следующего года достигнет максимума за последние 12 лет, а поддержка здравоохранения, образования, спорта, охраны правопорядка сокращается. Войска НАТО у российских границ, обострение в противостоянии США и КНДР, тысячи террористов, которые вот-вот побегут с Ближнего Востока к российским и среднеазиатским границам, новые виды вооружений — по вашему мнению, оправдывает ли все это колоссальные военные расходы в ущерб социальным?

    — В большой степени эти угрозы порождены самим Путиным, это во многом реальность, созданная им самим. Отношения с Западом стали очень напряженными не потому, что Запад решил на нас напасть, а потому что наши собственные комплексы и страхи привели к обострению из-за Крыма и Донбасса. А когда мы захотели принудить Запад к общению на эту тему, пошли в Сирию. То есть сначала мы создаем проблему, а потом, пытаясь ее решить, плодим новые.

    Что касается военных расходов, то проблема прежде всего в том, что у нас вообще денег мало. Да-да, весь федеральный бюджет — это 1700 долларов на человека в год (в США — 12 000). Весь Резервный фонд — 37 000 рублей на человека (в Норвегии — и это не опечатка — 182 000, но долларов). Если учесть территорию (а ведь инфраструктура зависит от еe размеров, да и обороняем мы именно еe), то на 1 квадратный километр площади страны Россия в год тратит столько же бюджетных денег, сколько Швейцария — в день (а доля почти незаселенных местностей у нас совпадает). То есть дело не в том, что много денег уходит на оборону — их просто не хватает в стране по всем глобальным стандартам.

    «В большей степени наши угрозы порождены самим Путиным», — считает ИноземцевKremlin.ru

    А соперничество в военной сфере — удовольствие очень дорогое. Соединенные Штаты тратят на оборону примерно в 10 раз больше нас, и, чтобы тягаться с ними, действительно, нужны намного большие средства, чем тратит Путин. Но их нет, и возникает перекос в распределении денег. Это как сшить из одной бараньей шкуры две шапки или пятнадцать. Мы пытаемся сшить пятнадцать, при этом строя из себя ровню Америке. Что изначально глупо, но объяснить это Путину, понятное дело, невозможно. Поэтому, пока он у власти, мы обречены на то, что денег на социалку будет выделяться все меньше, а на оборону — все больше.

    Я не верю в разговоры о том, что мы вот-вот начнем сокращать наши оборонные расходы. Говорят, что они урезаются уже в 2018 году, но это не так. Просто раньше государство выдало предприятиям ВПК значительные гарантии и кредиты, они их использовали, теперь надо их покрыть. На это в бюджете-2017 было заложено почти 600 миллиардов рублей, и так оборонные расходы доросли до 3,7 триллиона рублей. На следующий год они запланированы на уровне 3,1 триллиона, формально — значительно ниже, но снижение — бумажное, потому что реальные текущие расходы на содержание персонала, вооружений, их закупку и так далее, я убежден, продолжат расти.

    — Ну а готовящиеся американские санкции против крупнейших российских оборонных концернов и предприятий — насколько болезненными они могут оказаться для нашей страны, занимающей второе место в мире по экспорту вооружений? Как-никак ежегодная сумма контрактов — порядка 10 миллиардов долларов.

    — Президент Трамп не рвется вводить новые санкции, но процесс запущен и будет развиваться, санкционный список будет пополняться, появятся и секторальные, и персональные санкции. Сейчас идет поиск российских активов, выявление персон, тесно связанных с Путиным, так что полагаю, что у изрядного числа российских чиновников и олигархов в ближайшее время возникнут значительные проблемы.

    Что касается конкретно санкций против российской оборонки, я бы их не стал переоценивать. Американцы, безусловно, будут давить на партнеров по всему миру с тем, чтобы те отказывались от импорта российских оборонных технологий и систем. Думаю, наш экспорт вооружений поэтому упадет.

    Но экономика такого экспорта достаточно сложна. Во-первых, официальная цифра (по итогам 2016 года. — Ред.) — около 13 миллиардов долларов, но это не прибыль, а объем продаж. Вооружения — очень сложная техника, это не нефть, чья себестоимость добычи примерно 7 долларов за баррель, с транспортировкой — 13 долларов, а рыночная цена — 60, то есть 80% от реализации нефти — это прибыль, которая идет на налоги, в фонд оплаты труда, на развитие компаний и так далее. В производстве оружия реальная добавленная стоимость — не больше 20%, так что доходы оборонных предприятий исчисляются скорее сотнями миллионов долларов, чем миллиардами.


    Mikhail Klimentyev/ZUMAPRESS.com

    Во-вторых, давайте посмотрим, кому мы все это продаем. Как и в советские времена, платят далеко не все, а многие поставки осуществляются на наши же собственные кредиты. А теперь оцените, как раз сегодняшнюю новость из Венесуэлы: платить дорогие товарищи чависты больше никому не собираются. Я думаю, только это перечеркнет выгоды от нашего оружейного экспорта за последние три года. Так что американцы, может, еще сделают нам добро, если заставят перестать играть в такие игры.

    — Министр промышленности Денис Мантуров утверждает, что западные санкции не повлияли на нашу экономику, министр экономического развития Максим Орешкин указывает на рост в сельском хозяйстве, обрабатывающей промышленности, на увеличение грузоперевозок. У Алексея Кудрина иная оценка санкционных эффектов: к примеру, если в конце прошлого десятилетия прямые иностранные инвестиции доходили до 70 млрд долларов в год, то сейчас лишь до 10 миллиардов. Но ведь Крым-то мы не отдадим. А если будет доказано, что малайзийский Boeing над Донбассом сбили российским «Буком» (а расследование подходит к концу), надо полагать, это станет поводом для новых санкций. Какими вы видите дальнейшие последствия? Кто больше прав — Мантуров с Орешкиным или Кудрин?

    — Правы все. Орешкин прав в том, что начался рост. Но он очень слабый, время от времени идет пересмотр показателей в сторону снижения, и вполне доверять этим цифрам я бы не стал. Вместе с тем большинство бизнесменов в стране не ждут повторения глубокого кризиса, да и каких-то потрясений. Думаю, небольшой восстановительный рост продолжится: экономика в самом деле приспособилась к новому курсу доллара и рубля, к новым процентным ставкам, нефть стабилизировалась на уровне, достаточном для того, чтобы ВВП не сокращался.

    Проблема же в том, что мы ставим своей целью. Если нас устраивает просто стоять на месте, делая вид, что движемся, то мы своей цели достигли. Конечно, это лучше 3-процентного падения, Орешкин доволен, и его можно понять. Но если мы нацелены догонять, то с ростом всего лишь в 2% мы в действительности только отстаем и пропускаем вперед наших конкурентов. Да, сельское хозяйство растет — благодаря закрытию нашего рынка от импорта, но оно дает около 4,5% ВВП, и если прирастет даже на 20%, это обеспечит в лучшем случае 1% прироста ВВП. А мы помним времена, когда ВВП рос на 7% в год. Так в чем величие сегодняшних достижений?

    Впрочем, по-моему, Путину больше и не нужно. Наверное, он не настроен совсем ничего не делать, он достаточно комфортно чувствовал себя в 2000-е годы, когда экономика росла быстро, и, наверное, хотел бы повторить эту ситуацию. Но доминирующее настроение в обществе состоит сейчас в том, что мы готовы довольствоваться и тем что есть, лишь бы не было хуже. Думаю, что весь новый путинский срок пройдет как раз под этим лозунгом. Путин и общество работают в унисон: их мировоззрения и предпочтения в целом очень похожи. Так что жилы рвать он не станет.

    «Бунт возможен, только если он созреет в силовых структурах»

    — Если расследование вмешательства российской стороны в выборы американского президента приведет к новым персональным санкциям против членов ближайшего окружения Путина, против так называемых «олигархов» типа Абрамовича, Дерипаски и Усманова, они стерпят? Не будет «бунта на корабле»?

    — Тут я вижу два варианта развития событий. Первый: они приспособятся — как Ковальчук, Ротенберги, Тимченко и прочие, уже попавшие под санкции. Будут еще больше ублажать Путина и договариваться с ним о том, чтобы обменивать утраченные преимущества от интеграции в глобальный мир на увеличение доходов внутри России. Второй вариант — они продадут российский бизнес, а если не получится — бросят его и потихонечку переберутся на Запад. Это, насколько я понимаю, то, что уже давно делают самые разумные: владельцы «Альфа-групп», Михаил Прохоров, да и сотни и тысячи «рангом» поменьше.

    Вариант бунта я вообще не рассматриваю. Для этого, во-первых, нужна недюжинная смелость, которую никогда не демонстрировал ни один из российских бизнесменов, кроме Михаила Ходорковского, и то, по-моему, пожалевшего потом о таком безрассудном поведении, а во-вторых, нужна серьезная организация. Бунт возможен, только если он созреет в силовых структурах и будет проведен оперативно и эффективно. Бизнес на эти структуры влияния не оказывает. Более того, любые попытки «олигархов» организовать «восстание» немедленно окажутся раскрыты и вызовут катастрофические последствия для инициаторов. Бизнесмены — люди рациональные, они трезво сопоставляют возможные риски с возможными выгодами. Никакие выгоды борьбы против Путина для них несопоставимы с рисками.

    yamoskva.com/Global Look Press

    — Угрозы — на словах и на деле — в адрес Алексея Учителя, а до этого нападения на Михаила Касьянова, Алексея Навального, Юлию Латынину — эти ЧП показывают, насколько «отмороженными» становятся ряды так называемых «патриотов» — реакционеров, обскурантов. Внутри РПЦ они ведут ожесточенную борьбу с патриархом Кириллом. Поклонская, к слову, поддерживаемая Рамзаном Кадыровым, бросает вызов бывшему начальнику — генпрокурору Юрию Чайке. Ощущение, что еще немного, и она замахнется на «самое главное». Ваше мнение: Путину удастся справиться с этой угрозой, удержать ультраконсерваторов под контролем?

    — Путин сам запустил этот маховик, и я не замечаю каких-то жестких действий с его стороны, чтобы этот маховик остановить. Значит, он не видит в нем угрозы для себя. Я тоже не вижу. Эти силы и персонажи маргинальны, они не составляют большинства. Данная группа пытается контролировать повестку дня в общественных дискуссиях, но у нее нет влияния, чтобы мобилизовать на уличные акции широкие слои. Это движение не снизу, а сверху: власть сама подстрекает эти силы и сама их эксплуатирует. И хоть опасность растет, пока она не слишком значительна.

    — Говорят, за реакционерами стоят лидеры группы «силовиков». До сих пор Путину удается сохранять баланс между «силовиками» и «либералами». Улюкаев под арестом, но ход суда над ним, похоже, не так приятен и Сечину. Однако в экономике стабильности не наблюдается. По подсчетам Андрея Илларионова, в 2008-2016 годах мировой ВВП вырос на 30%, а российский лишь на 4,3%, в среднем всего на полпроцента в год; в Китае конечное потребление увеличилось вдвое, а у нас — на ничтожные 2%, падение темпов прироста душевого потребления по сравнению с «докрымским» периодом — в 40-50 раз. Бизнес, в свою очередь, предпочитает не инвестировать, а складывать накопленное на депозиты. Институт Гайдара констатирует: инвестиционный оптимизм сошел на нет. Вопрос: возможно ли в таком экономическом положении и дальше сохранять баланс между кланами и оставаться «царем горы»?

    —Я в принципе не согласен с разделением на «силовиков» и «либералов». Например, принято считать либералом господина Кудрина. Но, на мой взгляд, именно господину Кудрину мы обязаны существованием путинской экономической системы. Это он создал Резервный фонд, перетянул ресурсы из регионов в центр и так далее. Все время, пока он был министром финансов, его действия были направлены исключительно на укрепление действующего режима. В чем его либерализм? Если только в словах, то у нас и Путин либерал.

    «Если Улюкаева посадят — я и слезы не пролью, как по человеку, потворствовавшему воровской банде»

    Да, во власти представлены разные группы. Но все объединены тем, что они — самые настоящие воры. Вся властная верхушка — криминальная банда, занимающаяся разграблением страны. Мы видели полковников ФСБ, чьи апартаменты сверху донизу забиты деньгами, и господ из Таможенной службы, хранящих деньги в коробках из-под обуви, и «либерального» вице-премьера, скупающего лондонскую недвижимость. На днях у генерала МВД, который руководил борьбой с оргпреступностью, нашли недвижимость во Флориде на 38 миллионов долларов. Конечно, они борются между собой за контроль над схемами разграбления народного достояния, но уж точно не из-за путей развития страны. С точки зрения вреда, который они наносят своей Родине, между ними нет никакой разницы. Если Улюкаева посадят — я и слезы не пролью, как по человеку, потворствовавшему воровской банде. А других там, я убежден, нет, честные люди у нас во власть не идут.

    — То есть за способность Владимира Владимировича сохранять баланс переживать не стоит?

    — Говорить о наличии разных групп элит и о балансе между ними можно, если вспомнить, например, времена Ельцина: у каждой такой группы была идеология, поддержка, политическая сила. Были группы Лужкова, Примакова, Черномырдина, и между ними нужно было балансировать, потому что у каждой из них были определенные источники легитимности — партии, выборы, да и самостоятельные источники финансирования тоже были. Сегодня же все значимые фигуры российской политики и бизнеса либо назначены Путиным, либо допущены им до кормушки. Львиная доля доходов любого олигарха формируется путем бюджетных средств либо продажи своей продукции и услуг государству или на условиях, которые оно определяет. Здесь нет места балансу. Это корпорация, в ней есть ее собственник и начальник — и его назначенцы.

    «За радикальные перемены в нашем обществе мы платим распадом страны»

    — В сентябре — октябре Путин назначил 11 новых губернаторов, а всего за этот год — 19, сменился почти каждый четвертый региональный лидер. Стоит ли ждать от них динамизма, инициатив, программ и проектов развития?

    — Ну, прежде всего меня кольнуло слово «лидер». Лидерство предполагает самостоятельность. Очевидно, что самостоятельными могут быть лишь те губернаторы, которые прошли через реально конкурентные выборы и обладают достаточными полномочиями. Но сегодня российская бюджетная система устроена так, что сначала основные средства направляются в центр, а затем перераспределяются обратно в регионы. При этом до 40% доходов федерального бюджета напрямую связаны с нефтью и газом. Если в США большая часть федеральных доходов, около 48%, обеспечивают налоги на доходы граждан, то у нас упор сделан на налог на добычу полезных ископаемых и таможенные пошлины. То есть государство имеет очевидный рентный характер. И на что может влиять подавляющее большинство регионов, если они выступают как реципиенты и находятся в зависимом положении? По большому счету, ни местные власти, ни граждане ничего требовать не могут. Как я уже однажды писал , у нищих нет права голосовать за то, кому подаст милостыню богач, выходящий из церкви: кому захочет — тому и подаст. Граждане и регионы не являются стейкхолдерами, они только получатели ренты. Поэтому предположения о самостоятельности губернаторов звучат просто-напросто смешно. Это самостоятельность кассира в банке.

    — В таком случае в чем замысел произведенных отставок и назначений?

    — Только в одном. Кремль создал довольно эффективную систему принятия сигналов с мест, для него важно, чтобы губернаторы не раздражали население. Когда выясняется, что губернатор или откровенно туп, как Меркушкин, или хамит, как Потомский или Маркелов, или отсутствует в публичном пространстве, как Толоконский, одним словом — когда он начинает вызывать откровенное раздражение населения, Кремль понимает, что на каком-то этапе это скажется на предпочтениях избирателей и на рейтинге власти в целом. Поэтому основная задача Путина — не раздражать людей своими губернаторами.

    — Выходит, это все-таки своеобразные губернаторские «выборы»?

    — Еще 6-7 лет назад я написал , в которой назвал это «превентивной демократией»: Кремлю не нужны по-настоящему конкурентные, демократические выборы губернаторов, но он видит реакцию населения и подстраивается под нее, стараясь предупредить возможные неприятности. А задача новых губернаторов, во-первых, создать в регионе ощущение нормальности, адекватности вертикали, контакта с населением, то есть проводить профилактику протеста; и, во-вторых, присматривать за местными элитами.

    Kremlin.ru

    — Этим объясняется то, что 8 из 11 новых губернаторов к территориям, куда их назначили, отношения до сих пор не имели. Воссоздана система горизонтальных перемещений наместников, как это было с секретарями обкомов.

    — Это давняя российская традиция, еще с досоветских времен, но как раз в Советском Союзе она не была так ярко выражена: Ельцин, возглавлявший Свердловский обком, родился и работал в Свердловской области. Еще лет пять назад претендент на губернаторство тоже должен был иметь хоть какие-то связи с регионом — быть родом оттуда, иметь опыт работы в тех местах. Сейчас дистанция, отрыв губернаторов-«смотрящих» от людей нарастает. Это совершенно соответствует выбранному курсу искоренения федерализма. Путин рассматривает себя как императора, Россию как империю и управляет ею через институт наместников.

    — На том же «Валдайском клубе» Владимир Владимирович поделился, что задача следующего президента — «совершенствовать политсистему, чтобы она была как живой организм, развивалась в соответствии с тем, как развивается мир, сделать Россию конкурентоспособной, гибкой в управлении, экономике, новых технологиях». А можно сделать Россию конкурентоспособной такими имперскими, авторитарными методами?

    — Конечно, возможно. В вашем вопросе — два вопроса. Первый: следует ли воспринимать всерьез все, что говорит Путин? Я считаю — нет. Для Путина слова не значат совершенно ничего. Он постоянно говорит неправду, очень многие из его выступлений абсолютно бессодержательны. Путин — человек действия: он может говорить, что не позволит банкротить «ЮКОС», уже давая поручение «Роснефти» его купить; он может говорить об уважении целостности Украины и в то же время готовить отделение Крыма, и так далее. Я говорю не о моральных качествах, а о сути человека, который сформировался как контрразведчик. Поэтому я редко слушаю, что он говорит, и не воспринимаю его заявления всерьез, как стратегические установки. И что он сказал на «Валдайском клубе» о перспективах России, меня интересует так же, как то, что сказал Мугабе о будущем экономическом росте в Зимбабве.

    Далее, можно ли в рамках путинской системы управления сделать страну эффективной? Безусловно, можно. Все успешные модернизации были авторитарными, никакой демократии ни при Дэн Сяопине, ни при корейских президентах 60-х годов не было. Бразильскую модернизацию 70-х возглавляли военные, испанская модернизация была начата при позднем диктаторе Франко. Это вопрос цели, а не характера политического режима. Все состоявшиеся модернизации проходили по жесткому плану. При Путине никогда четких целей не ставится. «Нужно развиваться» — это ни о чем. Это так же, как Ишаев, будучи губернатором Хабаровского края, говорил: мы должны построить мост на Сахалин, потому что мы должны это сделать, и точка. Приступая к модернизации, надо четко понимать, какие отрасли и регионы мы хотим развить и для чего, до какого предела, в сотрудничестве с кем, какими методами и средствами, на какие уступки мы готовы пойти… Демократия для модернизации не нужна, нужна воля, реализм и четкий план. У нашей власти и близко нет ни того, ни другого, ни третьего.

    — Недавно Путин сообщил, что Россию, то есть его (ведь Володин как-то объяснил нам, что Путин это и есть Россия) устраивает цена нефти выше 50 долларов за баррель. То есть пока так, с модернизацией дергаться не будут?

    — Путин не станет «дергаться» с модернизацией, даже если нефть упадет ниже 25 долларов. В этом случае он будет «дергаться» только в сторону новых агрессивных действий на внешнеполитической арене. Дело в том, что у нас выработался стандартный подход: если у американцев есть доллары, которых в случае необходимости можно напечатать сколько угодно, в России можно девальвировать рубль — и при любой долларовой цене нефти рублей хватит, чтобы сбалансировать бюджет, и неважно, что на эти рубли еды купишь меньше, чем пять лет или год назад.

    — Но почему неважно? Четверть населения совершенно не удовлетворена своим материальным положением, каждый шестой работающий не в состоянии прокормить себя и семью. Это миллионы и десятки миллионов соотечественников.

    — Но при этом на «марши кастрюль», которые в той же Венесуэле собирают до миллиона человек, у нас-то никто не выходит. И пока не выйдут, не покажут, что им плохо, будет только хуже. А Путин прекрасно понимает, что не выйдут, и действует абсолютно адекватно. Путин — хороший политик, он хорошо знает и чувствует страну, которой управляет, понимает, как можно относиться к еe народу. Так и относится.

    Корни такого поведения населения и такого отношения к нему в том, что в России исторически правитель и государство — одно и то же. Сами слова «государь», «государство» происходят от «господарь» — владелец, хозяин. На Западе понятие государства не связано с понятием владения, как в русском языке: state — это статус, объем функций, land — территория, земля. У нас же государство — это инструмент владения: владей нами. Поэтому в самые драматические времена русский народ поднимался за то государство, которое он должен был желать уничтожить, а потом смиренно возвращался к несвободе, снова и снова совершенно иррационально вставая под ярмо.

    — В этом смысле пора раннего Ельцина, его первого президентского срока — это отклонение от нормы, аномалия?

    — Я бы так не сказал. За время первого срока Ельцина мы видели расстрел Верховного Совета, принятие суперпрезидентской Конституции, попытку силового решения проблемы Чечни, да и само формирование олигархической системы, которая в измененном варианте существует до сих пор. То есть именно Ельцин заложил основы путинизма, я вывожу Путина непосредственно из Ельцина, никакого исторического разлома в 1999 году не произошло.

    Yuri Abramotchkin/Russian Look

    Аномалией был период правления Горбачева. Что такое демократия? Это ситуация, когда вы можете сменить власть путем народного волеизъявления. Начиная с 1991 года, когда Ельцин впервые был избран российским президентом, мы ни разу не выбрали себе человека, не устраивающего власть. Но вот в период с 1988 по 1991 год такое происходило сплошь и рядом. Тот же Ельцин избран председателем Верховного Совета РСФСР и президентом при Советском Союзе, в рамках вроде бы совершенно враждебной системы, которая, однако, допускала возможность победы над собой нелюбимого ею кандидата. Небывалые по численности митинги в Москве, на Манежной, в 1990-1991 годах, выход москвичей на подавление путча ГКЧП — это тоже аномалия, созданная Михаилом Сергеевичем Горбачевым. Люди вышли за Ельцина, но вышли потому, что увидели: страна стала меняться сверху. Не надо путать многотысячные митинги на Манежной в начале 90-х и митинг за Навального на Пушкинской площади в 2017-м. В первом случае власть сама сказала, что хочет модернизации и перемен, и народ откликнулся на эти лозунги, среагировал на них. У нас без готовности власти к переменам спонтанный масштабный подъем снизу и эффективная модернизация невозможны.

    — Может, «молодые технократы» из правительства добавят нашему обществу открытости, справедливости, динамики? Тот же 35-летний Максим Орешкин призвал снять наконец с предпринимательства непомерное бремя бесчисленных требований и проверок. Тем более что, по прогнозам РАН, к 2025 году без работы останутся 2,5 миллиона человек и трудоустроить их сможет лишь малый и средний бизнес. Как вам видится — станет ли личная позиция министра государственной политикой?

    — Еще раз подчеркну, что у нас в России нужно радикальным образом отличать слова от поступков. Все мы помним не то чтобы молодого Орешкина, а даже юного президента Медведева, почти десять лет назад произносившего ровно те же слова. И что изменилось? Поэтому мне неинтересно, что говорит Орешкин. Давайте судить о людях по делам.

    Вот есть такой выдающийся либерал, член политического комитета партии «Яблоко», уже много лет возглавляющий Федеральную антимонопольную службу, господин Артемьев. Так вот, знаете, сколько дел в год возбуждает антимонопольная служба США? От 70 до 100. А ведомство либерала Артемьева? В 2015 году — 67 тысяч. Средний штраф, который получает американская компания за нарушение антимонопольного законодательства, составляет от 80 до 110 миллионов долларов, а среднее решение по каждому делу с обоснованиями и доказательствами занимает 460 страниц. У нас же средний штраф - 180 тысяч рублей. Как думаете, бывает такое, что в стране 67 тысяч монополистов? И можно ли назвать адекватным наказание реальному монополисту размером в 180 тысяч рублей? Это ли не бред? И при таких подходах — разве стоит тратить время и напрягать уши, чтобы внимать каким-то словам Орешкина, Кудрина и прочих? Куда полезнее смотреть статистику, данные о предпринимательской активности, знать количество открывающихся и закрывающихся компаний, объем прибыли, которую все еще извлекает частный сектор — хотя его доля в ВВП последовательно сокращается из года в год.

    Относительно перспектив модернизации я в последнее время — глубокий пессимист. Революции 1917 года, события 1991 года говорят нам, и это очень печальная особенность, что за радикальные перемены в нашем обществе мы платим распадом страны, которую потом как бы собираем заново. Я не вижу возможностей модернизации при сохранении режима, и впереди катастрофа. Это дело не ближайшего будущего, отнюдь, но без нее никакой модернизации не случится. Это мое глубокое и печальное убеждение.

    — А границы России останутся прежними?

    — Думаю, что она станет меньше, но в основном сохранится. То, что происходило с Россией в 90-е годы, было повторением того, что случилось в Европе в 60-е: утрата владений, присоединенных военным путем, земель, где титульная нация — русские — не имела большинства. Это объективный исторический процесс деколонизации, иного и ждать не приходилось. Даже если границы немного скорректируются, это не поменяет сущности страны, Россия — национальное государство, более 80% населения — русские. Я не знаю примеров, когда бы в мирное время страны с таким явным доминированием титульной нации распадались на части. Так что я не считаю распад России вероятным.

    «Перемены стартуют не раньше 2030-х»

    — Футурологи предсказывают, что в этом веке государства ослабнут. В октябре курс биткоина достиг рекордных максимумов — больше 6 тысяч долларов, только что преодолел отметку 7 тысяч. Криптовалюты, насколько я понимаю, пример открытых, самоуправляемых систем. Государства, в том числе российское, и международные финансовые институты объявили биткоину войну: дескать, мошенничество, средство отмывания денег, ухода от налогов, финансирования терроризма. Ваш прогноз: кто кого в XXI веке — открытые, саморегулируемые системы типа биткоина или государственное и корпоративное насилие?

    — Биткоин, по моему мнению, — нечто среднее между финансовой пирамидой и попыткой создать частные платежные системы. Такие попытки предпринимались неоднократно, в условиях глобализации они стали масштабнее и, вполне возможно, увенчаются успехом. Но я не вижу причин полагать, что это и есть центр управления миром. Да, биткоин предоставляет возможности вложения средств в инструменты, не связанные с государством, вероятно, эти инструменты, если государства не разгромят систему криптовалют, что в принципе возможно, станут устойчивыми. Ну и что? Каким образом существование биткоина угрожает статусу суверенных государств или глобальных корпораций? Двести миллиардов долларов капитализации биткоина — это лишь одна треть капитализации Microsoft и одна четвёртая — Apple. В чем проблема-то?

    Если говорить вообще о характере наступившего века, то это век необычайного индивидуализма. Государства и корпорации будут утрачивать возможности контроля над людьми, в том числе с негативными последствиями: уже сегодня невозможно контролировать террористов, орудующих в городах, мы это только что видели на Манхеттене. Корпорации не могут противостоять стартапам, которые создаются несколькими людьми. Вскоре мы увидим индивидуальных предпринимателей, занимающихся генной инженерией и прочее. Люди перестанут испытывать потребность в структурах, которые существовали столетиями: можно будет совершенно спокойно жить и действовать не только вне корпораций, но и вне государств. Приход «суверенного индивидуума» вместо «суверенного государства» — вот главная перемена и основной вызов.

    «Биткоин, по моему мнению, — нечто среднее между финансовой пирамидой и попыткой создать частные платежные системы»Michal Fludra/ZUMAPRESS.com

    — Но государствам и корпорациям, наверное, не понравится, когда им скажут, что в их услугах больше не нуждаются. Скорее всего, они будут сопротивляться.

    — А что они смогут сделать? Сегодня они еще в силах контролировать поведение людей: государство — через аппарат насилия, корпорации — через систему налогов, зарплат. Но когда люди поменяют систему ценностных ориентиров и перестанут ставить на передние позиции вопросы денег, доходов, благополучия, когда они оторвутся от стационарных рабочих мест, офисов (а к этому все и идет, это уже происходит), как можно будет воздействовать на них? Что может сделать российское государство с российским гражданином, когда он уезжает в Таиланд и там зарабатывает в интернете?

    — Важно, чтобы интернет оставался свободным.

    — А его невозможно закрыть, только частично. Сегодня нет абсолютно закрытых режимов, кроме Северной Кореи, и если закрутить интернет, из страны уедет половина пользователей, они будут сидеть в том же интернете, только не в Петербурге, а в Амстердаме. Это как открытый тюбик: вы ужесточаете режим, сокращаете объем доступной информации — увеличивается отток населения. Капитализация российских активов такова, что вы можете продать квартиру в Москве и купить дом во Франции или Германии. Результат: наиболее продвинутые налогоплательщики уедут, останутся те, что потупее и кто менее инициативен. Создатели богатств уедут — нахлебники останутся. Это общая проблема авторитарных государств. В Америку едут не только из России, но и из Латинской Америки, Африки, Ближнего Востока, тотально бежит Венесуэла. А если закроете страну наглухо, ее разорвет, как консервную банку. Яркий пример — Советский Союз. Он бы до сих пор жил, если бы люди были богаче, а границы открыли бы пораньше.

    — Владислав Леонидович, последняя порция вопросов — про Ксению Собчак. Она, как выяснилось, без спроса записала вас и Андрея Мовчана в составители своей экономической программы. Якобы вы «сделаете упор на ужесточение антикоррупционного законодательства, смягчение налоговой нагрузки, увеличение расходов на социальные нужды и пересмотр западных санкций». Готовы ли вы на самом деле писать программу для Собчак, которую многие обвинили в имитации протеста, «сливе» либеральной оппозиции во вред Алексею Навальному и в интересах Владимира Путина?

    — Напишу, с удовольствием. Я готов делиться своими мыслями с кем угодно, в любой доступной форме. Навальный не герой моего романа, поддерживать его я не буду, но даже если он обратится за помощью, программу ему напишу. А к Ксении Анатольевне никаких негативных чувств, в отличие от многих, не испытываю. России нужен не обязательно очень компетентный президент (не стоит желать невозможного), а просто адекватный — знающий мир, понимающий, как устроено и функционирует современное общество, имеющий желание работать с массивами разнообразной, независимой информации, окруженный самостоятельно мыслящими, творческими людьми. Ксения Анатольевна создает о себе такое впечатление.

    Насколько перспективна ее кандидатура — зависит исключительно от нее самой. Прохоров мог бы стать очень серьезным политиком: если бы после президентских выборов он воплотил свой политический капитал в политической партии и стал бы ее активно развивать, такая партия вполне могла бы пройти в Госдуму в 2016 году. Думаю, что у Ксении Собчак шансы на президентских выборах не хуже прохоровских, она тоже может получить третье место, создать партию, пройти в Госдуму на выборах 2021 года — это прекрасная стартовая площадка для кампаний 2024 и 2030 годов, даже если она — «проект Кремля». Михаил Сергеевич был на 100% проектом кремлевских старцев, и что? Остановил холодную войну, гласностью разрушил монополию КПСС. Даже если кандидата Собчак придумали в администрации президента, важно, как она сама поведет себя. Пока то, что она предлагает, на общем фоне выглядит весьма эффектно.

    Komsomolskaya Pravda/Global Look Press

    — Предположим, Собчак или какой-то другой импонирующий вам кандидат обратился к вам с предложением написать экономическую программу. С чего бы она начиналась? Что главное, самое важное, с чего начать?

    — В нынешнем виде страна не может развиваться динамично, ее нужно пересобрать, провести федеративную реформу. В течение ближайших лет и десятилетий на рынках произойдут большие перемены, продолжать жить на нефти, административно распределяя ресурсы из центра, — это дорога в тупик. Но новые компании национального масштаба в одночасье не родятся, значит, предстоит создавать локальные центры роста, поощрять низовую инициативу, активность сообществ на уровне городов и регионов. Если коротко, необходим реальный федерализм и местное самоуправление: политическая борьба на местах, конкурентные выборы, сильные региональные лидеры, доверие к власти, управление, строящееся снизу вверх, бюджет, также формирующийся снизу вверх.

    — Значит, до 2024 года новостей не будет.

    — А я их и не жду. Пока Владимир Владимирович жив, в стране ничего не изменится. Два моих фундаментальных прогноза остаются неизменными: Путин — президент до последнего вздоха, соответственно, перемены стартуют не раньше начала 2030-х. Но период «ломки» начнется уже в середине 2020-х, будет очень интересно.