© Л.Р. Прозоров Внешность князя Святослава Игоревича как этноопределяющий признак. 1060-летию Русского Героя / Кавказкая Русь: Исконная русская земля. - М.: Яуза: Эксмо, 2009. - с. 222 - 247
© Л.Р. Прозоров, кандидат исторических наук, Ижевск, Россия

1060-летию Русского Героя

ВСТУПЛЕНИЕ

Не первый век идёт спор между учёными об этнической принадлежности племени русов ("русь" летописей, "россы" греческих источников, "ар-рус" арабских и т. д.), объединивших под своей властью славян и ряд неславянских племён Восточной Европы и создавших Русское государство.

В последнее время вопрос этот решается с чисто лингвистической, даже с чисто ономастической точки зрения(1). Основным доводом при определении происхождения русов служит этимология слова "русь", имён послов "рода Русского" в договорах с Византией Х в., "русские" названия порогов у Константина Багрянородного. В то же время упускается огромный пласт сведений о культуре и быте, обычаях русов, содержащийся в источниках. В частности, описания внешнего облика и "причёски" русов, самым ярким из которых является описание внешности вел. кн. Святослава Игоревича у Льва Диакона (кн.9, гл. 11):

"Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светлыми глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, на одной стороне её свисал клок волос - признак знатности"(2).

Это описание чрезвычайно ценно для нас тем, что является единственным подробным описанием внешности знатного руса той эпохи, сделанным его современником под непосредственным впечатлением либо со слов очевидца.

Возникает ряд вопросов: во-первых, может ли причёска служить признаком этнической принадлежности, во-вторых, насколько это обличье было характерно для русов IX-XI вв., в-третьих, поскольку сейчас господствует теория скандинавского происхождения русов, как соотнести эти описания со скандинавскими обычаями, в-четвёртых, поскольку, как мы увидим ниже, эту причёску связывают с тюркским влиянием, насколько она соответствует тюркским традициям. Наконец, каковы были славянские обычаи в этой области быта и сильно ли они отличались от обычаев русов. Решив эти вопросы, мы сможем судить о внешнем облике вел. кн. Святослава Игоревича в частности и русов вообще, как этноопределяющем признаке, что поможет в решении проблемы этнической принадлежности русов средствами, как представляется, более надёжными, чем ономастические.

гл. 1 ПРИЧЁСКА КАК ПРИЗНАК ПРИНАДЛЕЖНОСТИ.

В Средневековье, равно как и в древности и вообще в традиционном обществе вопрос внешности, в частности причёски, менее всего был делом моды и личного выбора. Как правило, внешность человека определялась его принадлежностью - этнической, конфессиональной, сословной (в языческий период эти факторы могли сливаться, точнее, ещё не разделились). Так, поздние римские авторы указывают, что алан от скифов отличала именно причёска - соответственно, остриженные в кружок волосы вместо длинных, до плеч(3). В библии содержится запрещение иудеям стричь бороды и брить головы, "ибо вы сыны у господа, бога вашего" (Втор.14:1-2. См. также Лев.19:27-28,21:1-6). В Спарте к обязанностям мужчины-спартиата, т.е. полноправного гражданина, в равной степени относилось "Посещать сиситии, брить усы и повиноваться законам"(4).

Наиболее любопытный пример - история причёски в Византии. В IV-VI вв. большинство подданных и сам император чисто брили лицо, бороды и усы были признаком "эллина", т. е. язычника(5). Напротив, иконография VII-IX вв. практически не знает безбородых императоров, с бородами и усами изображаются и их подданные (волосы, как правило, стригли не выше ушей. Впрочем, бывали и исключения - см. ниже). Дело в том, что упомянутые периоды разделяет эпоха иконоборчества. Изображения Христа с девственно чистым лицом ангела или евнуха (Христос Добрый Пастырь, Христос Диоген пр.)(6) были большей частью уничтожены, и сменились, по её окончанию, иконами ближневосточной, сирийской школы, где Христос был представлен с бородой и усами. И средневековые христиане, свято помнившие слова библии об "образе и подобии" (Быт 1:26), и ориентируясь на новые иконы, стали отпускать бороды и усы.

Итак, ориентиром в отношении внешнего вида причёски служило изображение Божества или представление о Нём, что вообще естественно для действий традиционного или религиозного человека: "религиозный человек… осознаёт себя истинным человеком лишь в той мере, в какой он походит на Богов, Героев-основателей цивилизаций, мифических Предков…

Воспроизведением своих мифов религиозный человек желает приблизиться к Богам и приобщиться к Бытию"(7).
Эта взаимосвязь немаловажна для нашей темы. Во-первых, мы установили, что в причёске традиционный человек стремился подражать Богам и Предкам. Поскольку на языческом уровне конфессиональное и этническое не различимы - см. договор 912 года: "русин али бо христианин"(8) - то причёска становится достаточно надёжным этноопределяющим признаком.
Во-вторых, изображения и описания языческих Богов, следовательно. являются надёжным источником в области обычаев почитающих их народов.

Гл.2 ОБЫЧАИ РУСОВ.

Видимо, следует сразу заметить, что Святослав не был исключением среди русов. Лев Диакон прямо говорит, что обликом князь "ничем не отличался" от своих приближённых. Как намёк на отличие можно вспомнить лишь одинокий "клок волос - знак знатности рода". Следовательно, прочие русы были безбороды и наголо обриты.

Арабские авторы, описывая русов, редко говорят об их причёске. Этому есть два объяснения: во-первых, снимать головной убор вне дома противоречило обычаям русов. Выражение "опростоволоситься" по сей день сохранило неодобрительный смысл. Русские князья XI в. даже в церкви (!) стояли с покрытыми головами(9). Во-вторых, бритоголовым мусульманам бритые головы русов могли показаться чем-то обыденным, само собой разумеющимся и недостойным упоминания. Впрочем. Ибн-Хаукаль положительно сообщает о бритье голов у русов(10). У него же, Идриси и Димешки узнаём, что часть русов бреет бороды, другие же отпускают их, завивая "наподобие гривы", или красят шафраном(11). Следует обратить внимание, что бородачи в сообщениях арабских авторов неизменно следуют после бреющихся: возможно, потому, что последние составляли большинство среди русов.
Франкский хронист Адемар Шабанский пишет о русах рубежа X-XI вв.: "… пришёл в Россию некоторый греческий епископ… и заставил их принять обычай греческий относительно рощения бороды и всего прочего"(12). Из этого ясно видно, что "ращение бороды" для русов Х в. было "обычай греческий", пришедший вместе с христианством. До того русы, очевидно, брились.
Сохранились прижизненные изображения русских князей X-XI в.- на монетах Владимира I - сына Святослава - и его внука. Святополка I(13). В Новгороде найдена печать Ярослава Мудрого с портретным изображением князя(14). Сохранился барельеф, где, по предположениям учёных, изображён в виде своего небесного патрона, св. Дмитрия Солунского, Изяслав Ярославич(15). Его брат Святослав запечатлён на миниатюре носящего его имя изборника(16).

На монетах невозможно разглядеть причёску, очевидно одно - это не длинные волосы (что изобразить их было в силах чеканщиков, становится ясно, стоит перевернуть златник Владимира, на реверсе которого изображён Христос с длинными волосами и бородой). Волосы не выбиваются из-под короны или шапки. Бороды также нет, видно лишь длинные усы, обрамляющие голый круглый подбородок.

Впечатляет внешность Ярослава Владимировича. На печати мы видим облик, сильно отличающийся от реконструкции Герасимова - перед нами типичный европейский рыцарь X-XI вв., в коническом шлеме с наносьем, из-под которого торчат в стороны длинные усы. Бороды нет, волосы не видны из-под шлема.

На киевском барельефе мы видим причёску византийского образца - расчёсанные на пробор волосы с локонами на уровне ушей. Принадлежит ли эта причёска реальному князю или иконописному канону св. Димитрия, совершенно неясно. Одно можно смело признать портретной чертой Изяслава - выбритый подбородок и загнутые книзу усы. Византийцы той эпохи бород не брили!
Наконец, в Изборнике Святослава видим: волосы ни у князя, ни у его пяти сыновей не видны из-под шапок, открывающих уши. Лица княжичей голые. Подбородок князя покрыт щетиной (но не бородой!). Под носом - небольшие, густые, загибающиеся книзу усы.

К изображениям стоит добавить описание. В "Сказании о Борисе и Глебе", составленном, как предполагают, в XI веке, можно прочесть описание старшего из братьев-мучеников: "Телом был красив, высок, лицом кругл, плечи широкие, тонок в талии, глазами добр, весел лицом, возрастом мал и ус молодой еще был"(17). В этом описании, вероятнее всего, восходящем к воспоминаниям очевидца, описаны усы князя, но ни слова про бороду, ни про волосы, в отличие от позднейших икон, написанных уже под влиянием византийских мод и иконописных канонов.

Итак, по обозрению имеющегося у нас материала можно уверенно сказать: облик князя Святослава Игоревича отнюдь не был его личной причудой. Русы IX-XI вв. брили бороды, а до XI в. - и головы. Впоследствии, возможно, волосы коротко подстригали.
Поскольку норманнисты утверждали и утверждают, что русы - это скандинавы, следующим этапом нашего исследования должно стать изучение скандинавских обычаев в области причёски, а так же того, что скандинавская традиция говорит о бритье головы и бороды.

Гл.3 ОБЫЧАИ СКАНДИНАВОВ.

Вот что пишет справедливо признаваемый ведущим "антинорманнистом" XIX в. С. Гедеонов в своём капитальном труде "Варяги и Русь":

"Длинные волосы были (у германцев и скандинавов - Л. П.) отличительным знаком свободного мужа, бритая голова - клеймом раба. Германские язычники клялись волосами и бородою (Водановой). Скандинавский Один прозывался длиннобородым, Тор - краснобородым. Обритие бороды почиталось у германцев высшим бесчестьем"(18).

Но Гедеонов - "антинорманист". Быть может, он заблуждается или намеренно искажает факты?

Как уже отмечалось, люди традиционных культур внешностью старались подражать своим Богам. Те же "эллины" времён Юстиниана отпускали бороды не ради того, чтобы отличаться от христиан (что было и не безопасно), они подражали Зевсу-Юпитеру, Серапису и т. п.

Один, действительно, среди своих прозвищ и имён носил и имя Харбард - "Длинная (или Седая) борода". Этим именем, среди прочих, он называет себя в эддической "Песни о Гримнире", под ним выступает в особой одноименной песне Старшей Эдды(19). Гутторм Синдри в драпе в честь Хакона Доброго называет щит "кровом Харбарда"(20). Имеются изображения Одина с длинными волосами и бородой(21).

Сохранились также и изображения Тора с бородой(22). В саге об Эйрике Рыжем Торхалль Охотник говорит так:
- Ну что, разве Рыжебородый не оказался сильнее вашего Христа?
- имея в виду именно Тора(23).

Третий по могуществу из скандинавских Богов, Фрейр, мало отразился в Эддической поэзии и в его прозвищах отсутствуют упоминания о бороде, но идолы этого Бога снабжены длинной острой бородкой(24).

Верующие не отстали от своих Богов. Случаев, когда упоминается борода, в сагах просто не перечесть. Чего стоят одни прозвища: Бьёрн Синезубобородый, Бродди бородач, Бьяльви Бородач, Гнуп Борода, Грим Мохнатые щёки, Сигтрюгг Шёлковая борода, Торвальд Кучерявая Борода, Торвальд Синяя Борода, Торгейр Борода По Пояс, Торд Борода, Торольв Борода(25), Николас Борода, Свейн Вилобородый, Торир Борода, Торир Деревянная Борода, Торольв Вшивая Борода, Харальд Золотая Борода, Харальд Рыжебородый(26).

Часты также прозвища, отмечающие цвет волос (Рыжий, Белый, Чёрный, Золотой), их красоту (Прекрасноволосый), или печальные последствия плохого ухода за ними (Харальд Косматый, Кальв Перхоть). У идеального героя скандинавского эпоса, Сигурда-Зигфрида, "волосы… были темно-русые и красивые на вид и ниспадали длинными волнами. Борода - густая, короткая, того же цвета"(27). Один из йомсвикингов, приговорённый к казни, просит кого-нибудь подержать его волосы, чтоб их не коснулся топор, и не обрызгала кровь(28). И окружающие воспринимают это как должное! Русская поговорка "Снявши голову, по волосам не плачут", вряд ли была бы понята тут. Зато комплекс поговорок, отмеченных Далем в его собрании пометкой (раск.) - раскольничьи - "Режь наши головы, не трожь наши бороды", "без бороды и в рай не пустят", "Образ Божий в бороде, а подобие в усах"(29) - норманны, судя по всему, поняли бы прекрасно, разве что под Богом разумея не православного Спаса, а Одина.
Следует специально подчеркнуть, что приведённые поговорки - раскольничьи, старообрядческие, т. е., во-первых, сравнительно поздние, во-вторых, не отражающие мнения и обычаев всей массы восточного славянства, в-третьих, опять-таки обусловленные религией, причём религией чужой, привнесённой.

Как относились скандинавы к людям без волос и бороды? Прядь об Аудуне с Западных Фиордов, описывая заглавного героя, возвращающегося из паломничества в Рим, перечисляет признаки его бедственного положения: "Напала на него ужасная хворь. Отощал он страшно. Вышли все деньги… Стал он побираться и просить на пропитание". Хуже для гордого норманна уже, кажется, не выдумаешь, но сказитель завершает описание штрихом, долженствующим подчеркнуть всю бездну падения Аудуна: "Голова у него бритая и вид довольно жалкий"(30). Примечательно, что Аудун в таком виде "не смеет показаться на глаза конунгу". Время действия - XI в.

В саге о сожжении Ньяля и его сыновей с глубоким сожалением, как о прискорбном физическом недостатке достойного и почтенного человека, заглавного героя, отмечается: "но у него не было бороды"(31). Ненавидящая Ньяля Халльгерд - только она и никто другой - называет его безбородым: "Вы с Ньялем друг другу подходите - у тебя все ногти вросли, а он - безбородый", "кто же нам отомстит? Не безбородый ли?", "Почему он не навозит навозу на свой подбородок, чтобы быть КАК ВСЕ МУЖЧИНЫ (выделено мною - Л. П.)?","Мы зовём его безбородым, а его сыновей - навознобородыми"(32). На эти оскорбления сыновья Ньяля отвечают убийством родича Халльгерд. Действие саги происходит во второй половине X в.

Итак, бритая голова было признаком полного падения и обнищания, унизительным и постыдным, "безбородый" - смертельным оскорблением наряду с "навознобородый" для скандинавов X-XI вв.

Сразу следует заметить, что сведений об обычаях в области причёски у шведов, с которыми обычно отождествляют русов норманнисты, у нас далеко не так много. Разве что изображения на вывезенных из Сигтуны Корсунских вратах новгородского Софийского собора, где мы видим либо бородачей с прикрывающими уши волосами, либо гололицых юношей с волосами, убранными в косы, либо, наконец, чисто выбритых клириков католической церкви(33). Также в одной из шведских баллад герой побеждает противника, схватив его за бороду(34).

Кроме того, в Швеции почитали Одина, Тора и Фрейра как верховных Богов(35), а следовательно, и подражали их облику. Во-вторых, культ волос был не только общескандинавским, но даже и общегерманским. Ещё у Светония Калигула, рядя галлов - рабов в германцев для инсценировки триумфа над последними, приказывает им ОТПУСТИТЬ ДЛИННЫЕ ВОЛОСЫ(36), притом, что стандартным эпитетом Галлии в римской литературе было comata - косматая(37). Вандалами правил королевский род Хаздингов - буквально "Женсковолосых", "Длинноволосых"(38). У франков в VI в. длинные волосы - признак королевского достоинства, их остригают в знак унижения и отречения от престола (Григорий Турский)(39). В средневековой "Песни о Роланде" постоянно упоминается выпущенная поверх доспехов борода и седые кудри императора Карла, его "полк бородачей", в "Нимской телеге" вассал Карла, Гильом, убивает схватившего его за бороду мавра(40). Павел Диакон упоминает длинные бороды лангобардов, от которых, собственно, и происходит название племени(41). Сохранилась статуя шваба языческих времён с длинной бородой и девятью косами(42). В "Песни о Нибелунгах" Зигфрид побеждает противника, схватив за бороду(43). В германской средневековой "Песни о Гудруне" говорится: "Престарелые витязи Вате и Фруте являлись ко двору с длинными седыми локонами, перевитыми золотом, и все находили, что они поистине смотрелись заслуженными доблестными рыцарями (!)". Тот же Вате далее появляется "с длинной окладистой бородой". Отец заглавного героя "Сказания о Вольфдитрихе", король Гугдитрих, обладал "длинными вьющимися белокурыми волосами, падавшими ему на плечи и доходившими до пояса". Воспитателю Вольфдитриха, герцогу Берхтунгу, враги сулят "по волоску выдрать всю бороду"(44) и т. д. Примечательно, что один из величайших представителей германского племени вошёл в мировую историю под прозвищем Барбароссы. Вряд ли возможно, чтобы обычаи шведов были бы исключением из общегерманского правила - во всяком случае, никаких указаний на это не сохранилось.

Итак, в скандинавской и шире - в скандогерманской традиции длинные ухоженные волосы и внушительная борода составляли необходимую принадлежность свободного и, особенно, знатного человека. Не только обритие бороды, но даже прикосновение к ней было смертельным оскорблением. Бритая голова была знаком крайнего убожества и позора. Слово "безбородый" - поводом для кровной мести.

Очевидно, что обычаи русов не только не совпадали со скандинавскими - непосредственно вытекавшими из этнического культа - но и прямо противоречили им.

Продолжение следует...

Об авторе: Лев Рудольфович Прозоров (Озар Ворон), кандидат исторических наук, Ижевск, Россия, историк, исследователь славянского язычеста и известный руский писатель, автор книг: Святослав Храбрый - Русский бог войны (2009); Богатырская Русь: русские титаны и полубоги (2009); Русь языческая. Сумерки богов (2009),Кавказская Русь: Исконная русская земля (2009); Евпатий Коловрат (2009) и других.

Святослав Храбрый известен из летописей как правитель Руси в 945-972 годах. Он отличился как смелый полководец. Биография Святослава полна интересных фактов, которые мы рассмотрим.

Происхождение

Древнерусские летописи повествуют, что Святослав Храбрый - это сын княгини Ольги и князя Игоря. Нет точной информации о дате его рождения. В одних источниках указан 942 год, в других - 920.

В истории Древней Руси Святослав Храбрый считается первым вождем, имеющим славянское имя. У его прародителей скандинавское происхождение.

В некоторых источниках имя князя упоминается как Сфендославос. Специалисты предполагают, что скандинавское имя Свен слилось со славянским окончанием -слав. Но не все ученые согласны с подобной трактовкой, ведь многие славянские имена имеют приставку Свент-, которая после потери звуков дает славянский слог «свят», что означает «святой».

Детские годы

В исторических летописях первое упоминание о Святославе имеется в 944 году. Это договор князя Игоря с Византией. По сообщению летописных документов, князя Игоря убили в 945 году за сбор огромной дани. Ольга, имевшая малолетнего ребенка, выступила против древлян.

Поход оказался успешным, и Ольга, одержав победу, покорила древлян и стала править ими.

Летописи информируют, что Святослав все детство был с матерью в Киеве. Ольга в 955-957 годах стала христианкой и пыталась крестить сына. Мать рассказывала ему о счастье быть христианином. Святослав не препятствовал другим обращаться, но сам относился с неуважением к христианству и считал, что дружина не поймет его.

Возмужав, князь возгорелся желанием отличиться как полководец. Он был поистине благороден и всегда сначала объявлял войну народам, затем нападал.

Некоторые специалисты считают, что делегация Ольги в Константинополь была предпринята с целью договориться о браке Святослава и царевны из Греции. Получив отказ, мужчина был обижен и твердо решил остаться язычником.

Взрослая жизнь

О взрослой жизни Святослава летопись говорит с 964 года. В это время юноша возмужал. Правление Святослава Игоревича началось с того, что он выгнал всех христианских священников, приехавших по настоянию матери Ольги. Для Святослава, не желавшего принять христианство, это было принципиальным шагом.

Киевский князь собрал дружину воинов и активно участвовал в походах. «Повесть временных лет» говорит, что он не брал с собой котлов и возов, но резал куски мяса и готовил на углях, а спал под открытым небом, клав под голову седло.

Святослав Храбрый походы начал в 964 году, сначала он пошел на вятичей, живущих на Оке и Волге, затем на Хазарию. Ему удалось победить хазар.

Исторические источники сообщают различные сведения о взятии Хазарии. Одни говорят, что сначала Святославу удалось взять город Саркел, затем Итиль. Другие считают, что в ходе большого военного похода Святославу удалось покорить Итиль, а потом и Саркел.

Князь Святослав смог разрушить Хазарский каганат, позднее он закрепил отвоеванные земли за собой. Вместо Саркела была образована Белая Вежа.

После взятия Хазарии в 966 году Святослав взял верх над вятичами вторично и наложил на них дань.

Антиболгарский союз

В 967 году Византия и Болгария вступили в конфликт. Византийский правитель послал делегатов к Святославу с просьбой о походе в Болгарию. Именно так Византия хотела взять Болгарию и ослабить Русь. Калокир, глава делегации, подписал со Святославом антиболгарский союз и выразил желание занять престол в Византии. Взамен он пообещал русскому князю несметные богатства.

В 968 году Святослав вышел на Болгарию, а после военных действий остался в устье Дуная, куда ему присылали греческую дань.

В 968-696 годах Киев атаковали печенеги, и Святослав туда возвратился. В то же время умерла Ольга, Святослав распределил бразды правления между сыновьями. Затем он пошел с походом на Болгарию, сокрушил ее. Болгарам пришлось просить покровительства у Византии, которая медлила оказывать помощь. В итоге болгарский царь подписал со Святославом союз, и позднее Болгария уже воевала вместе с русами против Византии.

Нападение на Византию

После установления партнерства с болгарами, Святослав оставался на Дунае. Так он расширил собственные земли.

В 970 году Святослав напал на византийские территории во Фракии. Он вместе с войском дошел до окрестностей Константинополя, где состоялся итоговый бой. Его результаты историки трактуют по-разному. В одних документах говорится, что были сокрушены союзные войска Святослава, а затем и его силы. В других сообщается, что Святославу удалось одержать победу, но он отошел, собрав дань.

В любом случае, сражения в Византии закончились к лету 970 года, хотя набеги русов не закончились.

Сокрушение Болгарии

В 971 году император Иоанн I Цимисхий выступает против Святослава, отправляет флот на Дунай, чтобы отрезать русов.

Вскоре взята болгарская столица Преслав, царя взяли в плен. Российские воины прорываются в Доростол, там же располагается и Святослав. Смелость Святослава нарастает вместе с опасностями. По свидетельствам византийских историков, русы вели себя отважно. Когда они не могли спастись, сами наносили себе удары в сердце. Их жены вели себя как настоящие амазонки, участвуя в сражениях. Попадая в плен, русские сохраняли самообладание, ночью сжигали погибших братьев и закаляли над ними пленников, а младенцев пускали в воды Дуная.

Иоанн подходит к Доростолу, русы уходят крепость, осаждаемую в течение трех месяцев. Удача оставляет русских. Отечество их очень далеко, соседние народы на стороне греков. Войско Святослава ослабло от ран и голода, в то время как греки ни в чем не имеют нужды.

Святослав собирает дружину. Одни хотят бежать ночью, другие предлагают о мире. Но князь решает испытать судьбу, чтобы не впасть в презрение у соседних народов. Войско вступает в бой. Князь подбадривает воинов и отдает приказ запереть ворота города, чтобы никто не сбежал.

Сражение начинается утром, к полудню греки изнемогают и начинают отступать. Вскоре бой возобновился. Цимисхий был изумлен мужеством врага и надумал прекратить войну. После этого бой продолжается. Греки очень желали гибели Святослава. Витязь Анемас сокрушил князя и сбросил его с коня, но шлем не дал Святославу погибнуть.

Святослав, потерявший многие силы и будучи тяжело раненным в итоговом бою, решает требовать мира. Иоанн Цимисхий обрадован и принимает условия русов, в свою очередь Святослав покидает Болгарию и заключает союз с Византией. После утверждения мира император обеспечивает россиян продуктовыми запасами и провожает. Военные ресурсы Святослава после сражений резко сократились, армия ослабла.

Историки тех времен анализируют войну как успешную для греков, Святослав же не требовал ничего для России. Восточная Болгария присоединяется к Византии, только западным территориям удается сохранить независимость.

Дружбу Святослава и Цимисхия можно оценивать по-разному. Святослав с небольшим войском отошел в свое отечество. А Цимисхий отправил послов к печенегам, которые были недовольны примирением россиян и греков. Возможно, сами греки известили печенегов о возвращении ослабленной русской армии. Печенеги поджидали русских у порогов Днепра.

Гибель

После объявления мира Святослав подошел к Днепру. Воевода его предупредил, что рядом печенеги. Но Святослав не испугался и решил перезимовать на Днепре. Изнурительный голод и нужда сопровождает русов в это время.

Весной Святослав Храбрый отправляется в опасный путь домой. В очередной схватке он был смертельно поражен. На него напал князь печенегов Куря, отсек голову и пил из черепа Святослава. Лишь немногим русским удалось спастись. Так скончался мужественный полководец, обладавший изумительным великодушием. На месте кончины в Запорожье (Украина) поставлен памятник Святославу Игоревичу. На монументе воин изображен с мечом.

Историки считают, что печенежские воины штурмовали Святослава по настоянию византийцев. Византия стремилась к дружбе с печенежскими народами для охраны от русов и венгров. Сокрушение Святослава нужно было грекам. Хотя летопись инициаторами засады называет болгар, а не греков.

«Повесть временных лет» указывает причины кончины Святослава в том, что он не подчинился матери, которая мечтала сделать из сына христианина. В любом случае, пример Сфендослава - это образ гениального полководца и пример великого государя Русской земли, пленившего многих современников силой своего характера. Святослав Игоревич, биография которого нами рассмотрена, и после смерти своим образом еще долгое время ужасал соседние народы.

О внешности

Греческий писатель того времени, Лев Диакон, ярко рисует киевского князя. Сфендослав был сдержанного роста, имел густые брови и голубые глаза, усы, на лысой голове свивал клок волос, что указывало на знатное происхождение. Выражение лица князя было суровым. В ухе красовалась золотая серьга с камнями. Одежды были белыми и чистыми.

Некоторые источники называют князя безбородым, другие - с редкой бородой. Иногда он описывается с одним клоком волос, а также с двумя косами. Нос князя по описаниям того времени, то курносый, то плоский.

Потомки

История знает детей Святослава Игоревича, это:

• Ярополк, правивший Киевом;
• Олег, князь древлян;
• Владимир, крестивший Русь.

Иногда упоминается Сфенг, которого А. В. Соловьев считает не сыном, а внуком Сфендослава.

Итак, политика Святослава Игоревича резко отличалась от правления его матери Ольги. Правитель больше внимания уделял внешним войнам. Он победил Хазарский каганат и предпринял несколько успешных походов против болгар.

1060-летию Русского Героя
Л.Р. Прозоров

ВСТУПЛЕНИЕ

Не первый век идёт спор между учёными об этнической принадлежности племени русов («русь» летописей, «россы» греческих источников, «ар-рус» арабских и т. д.), объединивших под своей властью славян и ряд неславянских племён Восточной Европы и создавших Русское государство.

В последнее время вопрос этот решается с чисто лингвистической, даже с чисто ономастической точки зрения(1). Основным доводом при определении происхождения русов служит этимология слова «русь», имён послов «рода Русского» в договорах с Византией Х в., «русские» названия порогов у Константина Багрянородного. В то же время упускается огромный пласт сведений о культуре и быте, обычаях русов, содержащийся в источниках. В частности, описания внешнего облика и «причёски» русов, самым ярким из которых является описание внешности вел. кн. Святослава Игоревича у Льва Диакона (кн.9, гл. 11):
«Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светлыми глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, на одной стороне её свисал клок волос - признак знатности»(2).
Это описание чрезвычайно ценно для нас тем, что является единственным подробным описанием внешности знатного руса той эпохи, сделанным его современником под непосредственным впечатлением либо со слов очевидца.

Возникает ряд вопросов: во-первых, может ли причёска служить признаком этнической принадлежности, во-вторых, насколько это обличье было характерно для русов IX-XI вв., в-третьих, поскольку сейчас господствует теория скандинавского происхождения русов, как соотнести эти описания со скандинавскими обычаями, в-четвёртых, поскольку, как мы увидим ниже, эту причёску связывают с тюркским влиянием, насколько она соответствует тюркским традициям. Наконец, каковы были славянские обычаи в этой области быта и сильно ли они отличались от обычаев русов. Решив эти вопросы, мы сможем судить о внешнем облике вел. кн. Святослава Игоревича в частности и русов вообще, как этноопределяющем признаке, что поможет в решении проблемы этнической принадлежности русов средствами, как представляется, более надёжными, чем ономастические.

гл. 1 ПРИЧЁСКА КАК ПРИЗНАК ПРИНАДЛЕЖНОСТИ.

В Средневековье, равно как и в древности и вообще в традиционном обществе вопрос внешности, в частности причёски, менее всего был делом моды и личного выбора. Как правило, внешность человека определялась его принадлежностью - этнической, конфессиональной, сословной (в языческий период эти факторы могли сливаться, точнее, ещё не разделились). Так, поздние римские авторы указывают, что алан от скифов отличала именно причёска - соответственно, остриженные в кружок волосы вместо длинных, до плеч(3). В библии содержится запрещение иудеям стричь бороды и брить головы, «ибо вы сыны у господа, бога вашего» (Втор.14:1-2. См. также Лев.19:27-28,21:1-6). В Спарте к обязанностям мужчины-спартиата, т.е. полноправного гражданина, в равной степени относилось «Посещать сиситии, брить усы и повиноваться законам»(4).

Наиболее любопытный пример - история причёски в Византии. В IV-VI вв. большинство подданных и сам император чисто брили лицо, бороды и усы были признаком «эллина», т. е. язычника(5). Напротив, иконография VII-IX вв. практически не знает безбородых императоров, с бородами и усами изображаются и их подданные (волосы, как правило, стригли не выше ушей. Впрочем, бывали и исключения - см. ниже). Дело в том, что упомянутые периоды разделяет эпоха иконоборчества. Изображения Христа с девственно чистым лицом ангела или евнуха (Христос Добрый Пастырь, Христос Диоген пр.)(6) были большей частью уничтожены, и сменились, по её окончанию, иконами ближневосточной, сирийской школы, где Христос был представлен с бородой и усами. И средневековые христиане, свято помнившие слова библии об «образе и подобии» (Быт 1:26), и ориентируясь на новые иконы, стали отпускать бороды и усы.

Итак, ориентиром в отношении внешнего вида причёски служило изображение Божества или представление о Нём, что вообще естественно для действий традиционного или религиозного человека: «религиозный человек… осознаёт себя истинным человеком лишь в той мере, в какой он походит на Богов, Героев-основателей цивилизаций, мифических Предков… Воспроизведением своих мифов религиозный человек желает приблизиться к Богам и приобщиться к Бытию»(7).

Эта взаимосвязь немаловажна для нашей темы. Во-первых, мы установили, что в причёске традиционный человек стремился подражать Богам и Предкам. Поскольку на языческом уровне конфессиональное и этническое не различимы - см. договор 912 года: «русин али бо христианин»(8) - то причёска становится достаточно надёжным этноопределяющим признаком.
Во-вторых, изображения и описания языческих Богов, следовательно. являются надёжным источником в области обычаев почитающих их народов.

Гл.2 ОБЫЧАИ РУСОВ.

Видимо, следует сразу заметить, что Святослав не был исключением среди русов. Лев Диакон прямо говорит, что обликом князь «ничем не отличался» от своих приближённых. Как намёк на отличие можно вспомнить лишь одинокий «клок волос - знак знатности рода». Следовательно, прочие русы были безбороды и наголо обриты.

Арабские авторы, описывая русов, редко говорят об их причёске. Этому есть два объяснения: во-первых, снимать головной убор вне дома противоречило обычаям русов. Выражение «опростоволоситься» по сей день сохранило неодобрительный смысл. Русские князья XI в. даже в церкви (!) стояли с покрытыми головами(9). Во-вторых, бритоголовым мусульманам бритые головы русов могли показаться чем-то обыденным, само собой разумеющимся и недостойным упоминания. Впрочем. Ибн-Хаукаль положительно сообщает о бритье голов у русов(10). У него же, Идриси и Димешки узнаём, что часть русов бреет бороды, другие же отпускают их, завивая «наподобие гривы», или красят шафраном(11). Следует обратить внимание, что бородачи в сообщениях арабских авторов неизменно следуют после бреющихся: возможно, потому, что последние составляли большинство среди русов.

Франкский хронист Адемар Шабанский пишет о русах рубежа X-XI вв.: “… пришёл в Россию некоторый греческий епископ… и заставил их принять обычай греческий относительно рощения бороды и всего прочего»(12). Из этого ясно видно, что «ращение бороды» для русов Х в. было «обычай греческий», пришедший вместе с христианством. До того русы, очевидно, брились.

Сохранились прижизненные изображения русских князей X-XI в.- на монетах Владимира I - сына Святослава - и его внука. Святополка I(13). В Новгороде найдена печать Ярослава Мудрого с портретным изображением князя(14). Сохранился барельеф, где, по предположениям учёных, изображён в виде своего небесного патрона, св. Дмитрия Солунского, Изяслав Ярославич(15). Его брат Святослав запечатлён на миниатюре носящего его имя изборника(16).

На монетах невозможно разглядеть причёску, очевидно одно - это не длинные волосы (что изобразить их было в силах чеканщиков, становится ясно, стоит перевернуть златник Владимира, на реверсе которого изображён Христос с длинными волосами и бородой). Волосы не выбиваются из-под короны или шапки. Бороды также нет, видно лишь длинные усы, обрамляющие голый круглый подбородок.

Впечатляет внешность Ярослава Владимировича. На печати мы видим облик, сильно отличающийся от реконструкции Герасимова - перед нами типичный европейский рыцарь X-XI вв., в коническом шлеме с наносьем, из-под которого торчат в стороны длинные усы. Бороды нет, волосы не видны из-под шлема.

На киевском барельефе мы видим причёску византийского образца - расчёсанные на пробор волосы с локонами на уровне ушей. Принадлежит ли эта причёска реальному князю или иконописному канону св. Димитрия, совершенно неясно. Одно можно смело признать портретной чертой Изяслава - выбритый подбородок и загнутые книзу усы. Византийцы той эпохи бород не брили!

Наконец, в Изборнике Святослава видим: волосы ни у князя, ни у его пяти сыновей не видны из-под шапок, открывающих уши. Лица княжичей голые. Подбородок князя покрыт щетиной (но не бородой!). Под носом - небольшие, густые, загибающиеся книзу усы.

К изображениям стоит добавить описание. В «Сказании о Борисе и Глебе», составленном, как предполагают, в XI веке, можно прочесть описание старшего из братьев-мучеников: «Телом был красив, высок, лицом кругл, плечи широкие, тонок в талии, глазами добр, весел лицом, возрастом мал и ус молодой еще был»(17). В этом описании, вероятнее всего, восходящем к воспоминаниям очевидца, описаны усы князя, но ни слова про бороду, ни про волосы, в отличие от позднейших икон, написанных уже под влиянием византийских мод и иконописных канонов.

Итак, по обозрению имеющегося у нас материала можно уверенно сказать: облик князя Святослава Игоревича отнюдь не был его личной причудой. Русы IX-XI вв. брили бороды, а до XI в. - и головы. Впоследствии, возможно, волосы коротко подстригали.

Поскольку норманнисты утверждали и утверждают, что русы - это скандинавы, следующим этапом нашего исследования должно стать изучение скандинавских обычаев в области причёски, а так же того, что скандинавская традиция говорит о бритье головы и бороды.

Гл.3 ОБЫЧАИ СКАНДИНАВОВ.

Вот что пишет справедливо признаваемый ведущим «антинорманнистом» XIX в. С. Гедеонов в своём капитальном труде «Варяги и Русь»:

«Длинные волосы были (у германцев и скандинавов - Л. П.) отличительным знаком свободного мужа, бритая голова - клеймом раба. Германские язычники клялись волосами и бородою (Водановой). Скандинавский Один прозывался длиннобородым, Тор - краснобородым. Обритие бороды почиталось у германцев высшим бесчестьем»(18).

Но Гедеонов - «антинорманист». Быть может, он заблуждается или намеренно искажает факты?

Как уже отмечалось, люди традиционных культур внешностью старались подражать своим Богам. Те же «эллины» времён Юстиниана отпускали бороды не ради того, чтобы отличаться от христиан (что было и не безопасно), они подражали Зевсу-Юпитеру, Серапису и т. п.

Один, действительно, среди своих прозвищ и имён носил и имя Харбард - «Длинная (или Седая) борода». Этим именем, среди прочих, он называет себя в эддической «Песни о Гримнире», под ним выступает в особой одноименной песне Старшей Эдды(19). Гутторм Синдри в драпе в честь Хакона Доброго называет щит «кровом Харбарда»(20). Имеются изображения Одина с длинными волосами и бородой(21).

Сохранились также и изображения Тора с бородой(22). В саге об Эйрике Рыжем Торхалль Охотник говорит так:

Ну что, разве Рыжебородый не оказался сильнее вашего Христа?

Имея в виду именно Тора(23).

Третий по могуществу из скандинавских Богов, Фрейр, мало отразился в Эддической поэзии и в его прозвищах отсутствуют упоминания о бороде, но идолы этого Бога снабжены длинной острой бородкой(24).

Верующие не отстали от своих Богов. Случаев, когда упоминается борода, в сагах просто не перечесть. Чего стоят одни прозвища: Бьёрн Синезубобородый, Бродди бородач, Бьяльви Бородач, Гнуп Борода, Грим Мохнатые щёки, Сигтрюгг Шёлковая борода, Торвальд Кучерявая Борода, Торвальд Синяя Борода, Торгейр Борода По Пояс, Торд Борода, Торольв Борода(25), Николас Борода, Свейн Вилобородый, Торир Борода, Торир Деревянная Борода, Торольв Вшивая Борода, Харальд Золотая Борода, Харальд Рыжебородый(26).

Часты также прозвища, отмечающие цвет волос (Рыжий, Белый, Чёрный, Золотой), их красоту (Прекрасноволосый), или печальные последствия плохого ухода за ними (Харальд Косматый, Кальв Перхоть). У идеального героя скандинавского эпоса, Сигурда-Зигфрида, «волосы… были темно-русые и красивые на вид и ниспадали длинными волнами. Борода - густая, короткая, того же цвета»(27). Один из йомсвикингов, приговорённый к казни, просит кого-нибудь подержать его волосы, чтоб их не коснулся топор, и не обрызгала кровь(28). И окружающие воспринимают это как должное! Русская поговорка «Снявши голову, по волосам не плачут», вряд ли была бы понята тут. Зато комплекс поговорок, отмеченных Далем в его собрании пометкой (раск.) - раскольничьи - «Режь наши головы, не трожь наши бороды», «без бороды и в рай не пустят», «Образ Божий в бороде, а подобие в усах»(29) - норманны, судя по всему, поняли бы прекрасно, разве что под Богом разумея не православного Спаса, а Одина.

Следует специально подчеркнуть, что приведённые поговорки - раскольничьи, старообрядческие, т. е., во-первых, сравнительно поздние, во-вторых, не отражающие мнения и обычаев всей массы восточного славянства, в-третьих, опять-таки обусловленные религией, причём религией чужой, привнесённой.

Как относились скандинавы к людям без волос и бороды? Прядь об Аудуне с Западных Фиордов, описывая заглавного героя, возвращающегося из паломничества в Рим, перечисляет признаки его бедственного положения: «Напала на него ужасная хворь. Отощал он страшно. Вышли все деньги… Стал он побираться и просить на пропитание». Хуже для гордого норманна уже, кажется, не выдумаешь, но сказитель завершает описание штрихом, долженствующим подчеркнуть всю бездну падения Аудуна: «Голова у него бритая и вид довольно жалкий»(30). Примечательно, что Аудун в таком виде «не смеет показаться на глаза конунгу». Время действия - XI в.

В саге о сожжении Ньяля и его сыновей с глубоким сожалением, как о прискорбном физическом недостатке достойного и почтенного человека, заглавного героя, отмечается: «но у него не было бороды»(31). Ненавидящая Ньяля Халльгерд - только она и никто другой - называет его безбородым: «Вы с Ньялем друг другу подходите - у тебя все ногти вросли, а он - безбородый», «кто же нам отомстит? Не безбородый ли?”, «Почему он не навозит навозу на свой подбородок, чтобы быть КАК ВСЕ МУЖЧИНЫ (выделено мною - Л. П.)?”,«Мы зовём его безбородым, а его сыновей - навознобородыми»(32). На эти оскорбления сыновья Ньяля отвечают убийством родича Халльгерд. Действие саги происходит во второй половине X в.

Итак, бритая голова было признаком полного падения и обнищания, унизительным и постыдным, «безбородый» - смертельным оскорблением наряду с «навознобородый» для скандинавов X-XI вв.

Сразу следует заметить, что сведений об обычаях в области причёски у шведов, с которыми обычно отождествляют русов норманнисты, у нас далеко не так много. Разве что изображения на вывезенных из Сигтуны Корсунских вратах новгородского Софийского собора, где мы видим либо бородачей с прикрывающими уши волосами, либо гололицых юношей с волосами, убранными в косы, либо, наконец, чисто выбритых клириков католической церкви(33). Также в одной из шведских баллад герой побеждает противника, схватив его за бороду(34).

Кроме того, в Швеции почитали Одина, Тора и Фрейра как верховных Богов(35), а следовательно, и подражали их облику. Во-вторых, культ волос был не только общескандинавским, но даже и общегерманским. Ещё у Светония Калигула, рядя галлов - рабов в германцев для инсценировки триумфа над последними, приказывает им ОТПУСТИТЬ ДЛИННЫЕ ВОЛОСЫ(36), притом, что стандартным эпитетом Галлии в римской литературе было comata - косматая(37). Вандалами правил королевский род Хаздингов - буквально «Женсковолосых», «Длинноволосых»(38). У франков в VI в. длинные волосы - признак королевского достоинства, их остригают в знак унижения и отречения от престола (Григорий Турский)(39). В средневековой «Песни о Роланде» постоянно упоминается выпущенная поверх доспехов борода и седые кудри императора Карла, его «полк бородачей», в «Нимской телеге» вассал Карла, Гильом, убивает схватившего его за бороду мавра(40). Павел Диакон упоминает длинные бороды лангобардов, от которых, собственно, и происходит название племени(41). Сохранилась статуя шваба языческих времён с длинной бородой и девятью косами(42). В «Песни о Нибелунгах» Зигфрид побеждает противника, схватив за бороду(43). В германской средневековой «Песни о Гудруне» говорится: «Престарелые витязи Вате и Фруте являлись ко двору с длинными седыми локонами, перевитыми золотом, и все находили, что они поистине смотрелись заслуженными доблестными рыцарями (!)”. Тот же Вате далее появляется «с длинной окладистой бородой». Отец заглавного героя «Сказания о Вольфдитрихе», король Гугдитрих, обладал «длинными вьющимися белокурыми волосами, падавшими ему на плечи и доходившими до пояса». Воспитателю Вольфдитриха, герцогу Берхтунгу, враги сулят «по волоску выдрать всю бороду»(44) и т. д. Примечательно, что один из величайших представителей германского племени вошёл в мировую историю под прозвищем Барбароссы. Вряд ли возможно, чтобы обычаи шведов были бы исключением из общегерманского правила - во всяком случае, никаких указаний на это не сохранилось.

Итак, в скандинавской и шире - в скандогерманской традиции длинные ухоженные волосы и внушительная борода составляли необходимую принадлежность свободного и, особенно, знатного человека. Не только обритие бороды, но даже прикосновение к ней было смертельным оскорблением. Бритая голова была знаком крайнего убожества и позора. Слово «безбородый» - поводом для кровной мести.

Очевидно, что обычаи русов не только не совпадали со скандинавскими - непосредственно вытекавшими из этнического культа - но и прямо противоречили им.

Гл.4 ОБЫЧАИ ТЮРОК.

Обычно, комментируя внешность Святослава, исследователи предполагают «связь с обычаями степняков» (Сюзюмов, Иванов), «тюркскую причёску» (Петрухин), «облик не южнорусский, но печенежский» (Членов)(45).

Если бы это было так, то выглядело бы весьма странно. Мы установили, что облик Святослава был не исключением, а правилом среди русов и говорить надо не о единичном случае подражания чужому обычаю, а о всенародном перенимании его. Контакты же тюрок и скандинавов (которыми норманнисты считают русов) не были ни долгими, ни плотными в середине X в. Никаких условий для перенимания у совершенно чуждого народа обычая, к тому же позорного с точки зрения скандинавов, мы не видим.

Однако каким же был внешний облик восточноевропейских тюрок первого тысячелетия новой эры? Какую, конкретнее, причёску они носили? Это, как правило, коса - одна (на половецких идолах(46), на ободе хазарского жертвенного ковша(47), в византийских описаниях авар(48)), или несколько (лука хазарского седла(49)). Сам Петрухин пишет: «Косы - этнический признак средневековых тюрок. Особая же причёска - распущенные волосы - призвана подчеркнуть исключительность статуса правителя»(50). О какой «тюркской причёске» Святослава может, в свете этого, идти речь? Что до лиц половецких и хазарских идолов - они или полностью безволосы или снабжены, наряду с усами, и бородкой.

Но, может быть, это действительно специфически печенежский облик? О причёске печенегов - буде она действительно отличалась от общетюркской - у нас нет никаких данных, но как выглядело лицо печенега, известно: Абу-Дулеф в X в. говорит о длинных бородах и усах печенегов(51). Эпос родственных печенегам огузов, «Китаби дадам Коркут» заглавный герой которого почти тёзка Куркутэ-Кури, убийцы Святослава, часто упоминает длинные бороды героев: «Тебе не понравится седина моей бородищи? Души многих белобородых и чёрнобородых джигитов я забирал!”, «Твой белобородый отец», «За бороду Бейрека схватился»(52) и т. д.

Единственный источник, из которого можно было бы сделать вывод о подобии облика Святослава у тюрок, это цитата из Прокопия Кесарийского о внешности приверженцев одной из «цирковых партий» Константинополя. Эта внешность определялась как «подражание массагетам или гуннам» и заключалась в ношении особой одежды и причёски: оголённые щёки и подбородок, подстриженная кругом голова с пучком волос на затылке(53).

Кажется, почти полное соответствие внешности Святослава налицо. Однако, существуют два важных «но»: во-первых, слишком большой временной разрыв между этим свидетельством и «Историей» Льва Диакона, практически такой же отделяет Святослава от первых запорожцев, прямую преемственность с которыми исследователи обычно отрицают. Во-вторых, неясно, какой именно народ следует здесь понимать под «массагетами или гуннами»? Интересно, что у самого Прокопия это парное упоминание встречается ещё раз в описании славян и антов: эти народы ведут «массагетский образ жизни» и имеют «гуннские нравы»(54). Обычно эти слова считаются книжной, ничего не значащей риторикой. Однако в свете вышеприведённых данных, можно предположить, что это - указание на конкретные черты облика славян. Примечательно, что подражавшая «гуннам и массагетам» партия именовалась венетами, что полностью созвучно названию славян «венеты»(55). Возможно, созвучие и стало причиной столь необычного выбора примера для подражания.

В целом, рассмотрев обычаи средневековых тюрок, смело можно заключить: причёска Святослава и русов IX-XI вв. вообще не могла быть тюркским заимствованием хотя бы потому, что тюрки такой причёски не носили! Зато есть указания на то, что подобный облик могли иметь славяне VI в. Посмотрим, насколько распространено было у славян в целом бритьё бород и голов.

Гл.5 ОБЫЧАИ СЛАВЯН.

У русского читателя в массе сложился образ древнего славянина с волосами едва ли не до плеч, перехваченными выше бровей тесёмкой, с бородой лопатой и т. д. В ряде исторических романов - Б. Васильев «Вещий Олег», Ю. Никитин «Ингвар и Ольха» - бородатые славяне противопоставлены безбородым бритоголовым русам. Те же стереотипы подвигли Герасимова на придание реконструированному облику Ярослава Мудрого бородки «а ля Иван Грозный». Как мы помним, это оказалось ошибкой. Здесь видно, как стереотипы вненаучного происхождения влияют на вполне солидных учёных.

И снова начнём с облика Богов. Славянская языческая иконография (или правильнее будет сказать - идолография?) практически не знает длиннобородых Богов и совсем не знает длинноволосых. Чрезвычайно распространены идолы с усами, но без бород. Собственно русы IX-X вв. поклонялись не Седобородому Одину или Рыжебородому Тору, а Перуну, у которого «ус злат»(56) На миниатюрах Радзивилловской летописи усов не видно, как, впрочем, и бороды. Зато отчётливо виден чуб-оселедец, совсем по-запорожски спускающийся к левому уху(57). Любопытную аналогию летописному Перуну составляет снабжённый серебряными усами Черноглав с Рюгена(58). Основной кумир этого острова, Святовит, имел «волосы и бороду, острижены кратко» (в других переводах - «обриты»(59)) в соответствии «с обыкновением руян»(60).

Фигурки антских времён из знаменитого Мартыновского клада изображают мужчин с коротко остриженными волосами, усатых и безбородых(61). Что до Руси, то «представление о том, что все мужчины в допетровское время носили бороды, кажется преувеличенным. До XVI в. ношение бороды… не было обязательным даже для духовенства. На древних книжных иллюстрациях часты изображения безбородых мужчин (в частности, новгородский бирич - лицо должностное - также без бороды)»(62). На барельефах белокаменного георгиевского собора в Юрьеве-Польском изображены княжеские дружинники с подстриженными или обритыми волосами и безбородые(63).

В русских былинах есть любопытный эпизод, как бы зеркальное отражение истории Аудуна из Западных Фиордов. Добрыня Никитич после долгих скитаний возвращается в материнский дом, где его уже считают мертвым. Когда он называет себя, то слышит в ответ:

У молодого Добрыни Никитича были кудри желтые:

В три-ряд вились вкруг верховища (макушки? - Л. П.)

А у тебя, голь кабацкая, до плеч висят!(64)

Т. о., именно длинные волосы были у русов признаком маргинала, бродяги. Воинская знать носила волосы, остриженные «под горшок» («в три ряда» вокруг макушки). Запустившего себя, позволившего волосам отрасти Добрыню в буквальном смысле родная мать не узнала!

Неизвестно ни одного русского эпического или исторического персонажа, в прозвище которого отразились бы борода и её свойства (ср. прозвища викингов), зато: Василий Ус, Усыня-богатырь из сказок, Белоус, Сивоус(65) и т. д. Собственно к русам относится имя-прозвище Синеус(66), не выводимое из скандинавского именослова, а нелепая попытка «перевести» его, как «Син хауз» (свой дом) встретила отпор со стороны самих норманистов(67). Зато если просто, не мудрствуя, прочесть его как славянское прозвище, получится достойный «ответ» Торвальду Синей Бороде исландских саг.

Ещё Гедеонов, не ссылаясь на Адемара Шабаннскаго, утверждал, что ношение бороды и длинных волос приобрело сколь-нибудь массовый характер у восточных славян лишь после крещения(68), да и то, как мы видели, далеко не сразу. Московские бояре брили головы(69), а иногда и бороды, что можно заметить на западных гравюрах, изображавших московских послов. Стоглавый собор, запрещая бритьё бород и голов, как признак «ереси», тем самым свидетельствует о распространённости этого обычая(70). Но и после этого многие русские брили бороды, как, например, Борис Годунов - современные изображения снова рисуют нам далёкий от хрестоматийного шаляпинского бородача образ. Особый интерес представляет грамота царя Алексея Михайловича, где бритьё бороды ставится в один ряд с такими действиями, как кликание Коляды, Усеня и Плуга, распевание «бесовских» песен, скоморошество, печение обрядовых хлебцев в виде птиц и зверей и т. п. пережитками языческого прошлого(71).

Иловайский со ссылкой на перечень болгарских князей и Лиутпранда отмечает обычай брить головы у болгар(72). Тюркским влиянием это, как мы видели, объясняться не может. На миниатюре Ватиканского менология изображён болгарин с обритой бородой и головою(73).

Брила головы и бороды польская шляхта. Польско-украинское «кацап» - «как козёл» - отразило отрицательное отношение этой части славянства к бородам поздних московитов и постпетровских великороссов. У Саксона Грамматика именно по обритой голове опознают славянина в некоем Свено(74). Моравы брили головы и бороды(75). Козьма Пражский, описывая знатного чеха времён Болеслава Грозного, отмечает двойной чуб на его бритой голове(76). «Великая хроника», описывая последнего представителя родовой знати на польском престоле - Котышко - сменённого выходцами из простонародья, Пястами, говорит, что вся его голова была голой, за исключением одного клочка волос на макушке - полная аналогия со Святославом(77). Схожая причёска у князя Вацлава на миниатюрах Вольфенбюттельской рукописи(78). Западные авторы отмечают, что» верховный жрец руян носил длинные волосы и бороду вопреки народному обыкновению(79). В летописных статьях IX-XI вв. борода упомянута лишь единожды и тоже в приложении к волхвам: «потергаше браде ю»(80). Не были ли бородатые русы арабских источников жрецами? Титмар Мезербургский приписывает ношение чубов воинственному племени лютичей(81).

Любопытно, что если скандинавы рассматривали, как позорную черту, обритые бороды и волосы, то славяне, в свой черед, рассматривали, как позорный, «бабий», обычай скандинавов носить длинные волосы и заплетать их в косы. Предание, сообщаемое польским хронистом Кадлубеком, говорит, что, по мнению поляков, скандинавов принудили носить «женские» прически покорившие их славяне, в знак подчинения и позора(82).

Родственные славянам балты тоже не были склонны отпускать волосы и бороды. В литовских легендах рыцари-крестоносцы скандогерманского происхождения носят устойчивый эпитет «бородачи», «бородатые злодеи»(83), что подразумевает безбородость подчёркивавших эту черту сказителей и их слушателей. На средневековых изображениях пруссов видим обритые бороды, длинные усы и коротко остриженные волосы (иногда угадываются чубы)(84). В иконографической традиции Литвы изображение Ягелло (Ягайло) очень походит на князя Святослава. Таков же был и общий облик литовской шляхты того времени(85).

Итак, мы видим, что полярно противоположный скандинавским обычаям и не имеющий аналогий в тюркских, облик Святослава вполне укладывался в балто-славянские традиции.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Подводя итоги нашего исследования, можно сказать: причёска являлась немалым этноопределяющих признаков в традиционном обществе, в особенности в языческую эпоху, т. к. была одним из видов imitatio dei, подражания этническим Богам-покровителям и обеспечивало мистическое единство с ними и благополучие народа и страны. Причёска Святослава отнюдь не была причудой князя или подражанием какой-то внешней моде. Это - за исключением, быть может, чуба - был наиболее распространённый внешний облик руса IX-X вв.. во многом сохранившийся до конца XI в. Этот облик находился в вопиющем противоречии со скандинавскими обычаям: если у русов обритые голова и подбородок были «признаком знатности рода», то у скандинавов - клеймом позора и предельного унижения. Этот облик не был схож с обликом тюрок, носивших в массе своей косы. Этот облик полностью укладывается в традиции балтославян.

Можно, конечно, привести примеры причёсок подобного рода у неславянских народов. Можно привести примеры, когда славяне (глубокие старики, языческие жрецы или, напротив, христиане) выглядели по иному. Но всё это ничуть не поколеблет основного вывода этого исследования - а именно. что славяне выглядели так более чем часто, и, что ещё более важно, ни тюрки, ни, в особенности, знатные скандинавы, НИКОГДА И НЕ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ так не выглядели.

Отчего же норманисты, в том числе такой блестящий знаток тюркских обычаев, как Петрухин, вопреки всякой очевидности твердят о «тюркской причёске Святослава? Надо полагать, что в противном случае им придется признать - и как-то объяснить - совершенно невероятный факт: «скандинавские» русы в течение неполного столетия, в третьем поколении династии позаимствовали обычай не просто чуждый, но и прямо позорный в глазах их скандинавских «предков» обычай, и заимствовали даже не у соседей - пусть и дикарей печенегов - а у покорённых данников, славян, и стали, в довершение всего, считать этот обычай «признаком знатности рода».

Излишне говорить, что подобных примеров история попросту не знает. Пришельцы-завоеватели либо прилагали все усилия, дабы не смешаться с покорёнными (пример забавной крайности - легендарный индийский царь Сагара, завоевав РОДСТВЕННЫЕ племена, принудительно заставил их изменить обычаи, в том числе, кстати, «заставил их… либо обрить себе головы, либо отпустить бороды, чтобы они отличались от его исконных подданных»(86)), либо навязывали им свои обычаи, вплоть до полной ассимиляции (хрестоматийный пример - германцы на востоке от Эльбы).

Какой же вывод можно сделать из вышесказанного? Разумеется, данные «причёски» - не единственные, позволяющие отвергнуть версию о скандинавском происхождении русов и убедиться в балтославянских корнях последних. За это описания татуировок русов, их одежды, вооружения и боевого искусства, имена и изображения их Божеств и устройство святилищ, обстоятельства принятия ими христианства, их письменность и имена - всё, что можно объединить в понятие этнического портрета. Но именно «причёска» ярче и очевиднее чего бы то ни было доказывает - на Дунай пришёл во главе своих славянских дружин князь Святослав, а не вымышленный норманистами «конунг Свендислейф»

1..См., напр., Петрухин В. Я. Начало этнокультурной истории Руси IX-XI вв. Смоленск, Русич: М., Гнозис, 1995.
2.Лев Диакон. История. М., Наука, 1988, С.82
3.Иловайский Д. И. История России. Начало Руси. М., "Чарли", 1996, С 344.
4.Андреев Ю. В. Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации. СПб., Алетейя, 1999, С 145.
5.Ковалёв С. И. История Рима. Л., Изд-во ЛГУ. 1986
6.См., напр., Мифы народов мира. М., Советская энциклопедия, 1991, Т.1, илл. на С 503. Семёнов Ф. Ф., Кириллова А. А. Альбом по истории средних веков. М., ГУПИМП РСФСР, 1960, С 17 и т. д.
7.Элиаде М. Священное и мирское. М., Изд-во МГУ. 1994, СС 66,70.
8.Памятники литературы Древней Руси XI - начала XII века. М., Художественная литература, 1978, СС 48-49.
19.Иловайский Д. И. Указ. соч. С 366.
10.Гедеонов С. А. Варяги и Русь. СПб., 1876, С 365.
11.Там же. Иловайский Д. И. Указ. соч., С 174.
12.Карпов А. Ю. Владимир Святой. М., Молодая Гвардия. 1997, С 173.
13.Сотникова М. П.. Спасский И. Г. Тысячелетие древнейших монет России. Сводный каталог русских монет X-XI вв., Л., Искусство, 1983, С 61. Авторы прямо проводят параллель между изображениями на монетах и описанием Святослава у Льва Диакона.
14.Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси Х-ХV вв. М., Интрада, 1998, С 19, илл. на С 259.
15.История искусств народов СССР. М., Изобразительное искусство, 1973, С 391.
16.Рабинович М. Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. М., Наука, 1988, цв. вкл., л 1.
17.Памятники… С 303.
18.Гедеонов С. А. Указ. соч., С 365.
19.Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., Художественная
литература, 1975, СС 21, 219-223.
20.Снорри Стурлусон. Круг земной. М., Ладомир, 1995, С 70.
21.Piecarcyk St. Mitologia germanska. Warszawa, 1979, s 105
22.Мифы народов мира. Т. 2, илл. на С 519.
23.Исландские саги. Ирландский эпос. М., Художественная литература, 1973, С 120.
24.Мифы народов мира. Т.2. илл. на С.572.
25.Исландские саги… СС 840-854.
26.Снорри Стурлусон. Указ. соч., СС 671-681.
27.Сага о Волсунгах.//Корни Иггдрасиля. М., ТЕРРА, 1997, С 217
28.Снорри Стурлусон. Указ. соч., С 124.
29.Пословицы русского народа. М., Русская книга, 1993, Т.1, С 76.
30.Исландские саги… С 83.
31.Там же, С 192. Безбородость Ньяля, судя по его кельтскому имени, связана с другой этнической традицией, но здесь мы не будем вдаваться в эту достаточно интересную тему.
32.Там же, СС 213, 224, 227, 228
34.Стиг-знаменосец: шведские и датские народные баллады. Л., Детская литература, СС 13-14.
35.Адам Бременский. История гамбургской церкви//Глазырина Г. В. Исландские викингские саги о Северной Руси. М., Ладомир, 1996, С 210.
36.Широкова Н. С. Культура кельтов и нордическая традиция античности. СПб., Евразия, 2000, С 83.
37.Корнелий Тацит. Сочинения. М., Ладомир, 1993, Т 1, С 189.
38.Селицкий А. И. "Воданические короли": религиозный аспект формирования королевской власти у древних германцев.// Скандинавские чтения 2000 года. Этнографические и культурно-исторические аспекты. СПб, Наука, 2002, С 29.
39.Григорий Турский. История франков.//История Средних веков. М., Просвещение, 1969, С 30-31.
40.Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро. М., Художественная литература, 1976, СС 83, 119, 124, 125, 251, 252 и др.
41.Мифы народов мира. Т. 2, С 241.
42.Найджел Пеннинк, Пруденс Джонс. История языческой Европы. СПб., Евразия, 2000. С 232, илл на стр.234.
43.Беовульф… С 415.
44.Наследники Вюльфингов. М., Аргус, 1994, СС 135, 220, 231, 244.
45.Сюзюмов Н. Я.. Иванов С. А. Комментарии//Лев Диакон, Указ. соч., С 214. Петрухин В. Я. Указ. соч., СС 110, 193. Членов А. М. По следам Добрыни. М., Наука, 1971, С 120
46.Степи Евразии в эпоху Средневековья. М., Наука, 1981, СС 264-265.
47.Петрухин В. Я. Указ. соч., С 187.
48.Иловайский Д. И. Указ. соч., С 173. Мерперт Н. Я. Авары в Восточной Европе//Очерки истории СССР М., Издательство АН СССР, 1958, Т.2, С 571.
49.Плетнёва С. А. Хазары. М., Наука, 1986, С 25.
50.Петрухин В. Я. Указ. соч., С 187.
51.Плетнёва С. А. Печенеги//Очерки истории СССР, Т.2, С 726.
52.Книга отца нашего Коркута. Баку, Язычеч, 1989, СС 114, 118, 213 и др.
53.Иловайский Д. И. Указ. соч., С 173. Видимо, Иловайский пользовался другими переводами. В позднейших изданиях эта причёска выглядит совершенно по иному: Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. М., Наука, 1993, С 338.
54.Прокопий Кесарийский о славянах//Материалы по истории СССР. вып 1, М., Высшая школа,1985, С 226.
55.Седов В. В. Славяне в древности М., Фонд археологии,1994, С 5.
56.Памятники литературы Древней Руси. СС 94-95
57.Радзивилловская летопись. СПб, Глагол, М., Искусство, 1992, Т.1, л 16, 26, 45.
58.Фаминцын А. С. Божества древних славян. СПб, Алетейя, 1995, С 29.
59.Цит. по Херрман Й. Ободриты, лютичи, руяне//Славяне и скандинавы. М., Прогресс.1986, С 358.
60.Фаминцын А. С. Указ. соч. С 27.
61.Седов В. В. Славяне в раннем Средневековье. М., Фонд археологии, 1995, С 77.
62.Рабинович М. Г. Указ. соч. С 202.
63.Древняя Русь. Быт и культура. М., Наука,1997, С 197, Таб. 113 на С 359, илл. 25-57.
64.Буслаев Ф. И. Русский богатырский эпос. Русский народный эпос. Воронеж, Центрально-Черноземное Изд-во, 1987, С 124.
65.Гедеонов С. А. Указ соч. С 363.
66.Памятники литературы Древней Руси СС 36-37.
67.Петрухин В. Я. Комментарии//Ловмяньский Х. Русь и норманны. М., Прогресс,1985, С 275
68.Гедеонов С. А. Указ. соч. С 363.
69.Валишевский К. Иван Грозный. М., ИКПА, 1989, С 110.
70.Стоглав. СПб, Изд. Котанчинова,1863, С 124.
71.Грамата царя Алексея Михайловича.//Сказания Русского народа, собранные И. П. Сахаровым. М., Художественная литература, 1990, СС 388-390.
72.Иловайский Д. И. Указ. соч. С 173.
73.Нидерле Л. Славянские древности. М., Алетейа, 2000. илл. на
С 254.
74.Гедеонов С. А. Указ. соч. С 363.
75.Нидерле Л. Указ. соч. С 259. Автор отчего-то считает такую прическу неславянской, заимствованной. Данные источников показывают, как видим, обратное.
76.Гедеонов С. А. Указ. соч. С 361.
77."Великая хроника" о Польше, Руси и их соседях XI-XIII вв. М., Изд-во МГУ, 1987, С 62, Комментатор (С. 208) особенно отмечает сходство с причёской Святослава.
78.Нидерле Л. Указ. соч. Илл на СС 190, 247.
79.Фаминцын А. С. Указ. соч. С 52.
80.Памятники литературы Древней Руси. СС 190-191.
81.Гедеонов С. А. С 363.
82.Гильфердинг А. История балтийских славян. М., ВНИИОНЭГ, 1994, С 78.
83.Дайны. Народные литовские песни. М., Гослитиздат,1944. С 28.
84.Мифы народов мира. Т. 1. Илл на С 156. Петрухин В. Я. Славяне. М., Росмэн, 1997, Илл. на С 91.
85.Личные наблюдения автора в Каунасском историческом музее в июне 1985 г.
86.Темкин Э. Н., Эрман В. Г. Мифы Древней Индии. М., РИКРусанова, Астрель, АСТ. 2000 СС 283-284
87.Скрынников Р. Г. Древняя Русь. Летописные мифы и действительно

Публикуется по многочисленным просьбам читателей и ко дню победы Руси над Хазарским каганатом.

С каждой памятной датой разгрома Хазарии князем Святославом в интернете широко распространяются баннеры с изображением древнерусского полководца. Память о славных деяниях великого русского князя и полководца дело исключительно хорошее, но меня крайне огорчал тот факт, что большая часть изображений Святослава показывала не русского правителя, а какого-то тюрка-кочевника, по исторической ошибке ставшего князем Киева и вождем русской дружины.

Украино-евразийская подделка

Этот текст попытка небольшого размышления над тем, как же в действительности выглядел Святослав и насколько это соответствует расхожему облику князя, растиражированному в сотнях картин. Скажу сразу - та внешность Святослава, которая столь известна сейчас, появилась скорее как политическая акция, чем как результат научного исследования. И появилась она сравнительно недавно. Еще сто лет назад никто не стал бы рисовать Святослава в облике запорожского казака с бритой головой, чубом и длинными вислыми усами. Если мы посмотрим на скульптуру князя на памятнике «Тысячелетия России» в Новгороде или на его портреты-миниатюры из древнерусских летописей то на них изображен русский князь, внешность которого не вызывает у нас культурно-цивилизационного диссонанса.

Однако «новый» Святослав очень прочно укрепился в массовом сознании за последние десятилетия. Сложно сказать, кто же в действительности был автором такой оригинальной «реконструкции», но известно, что у его истоков стоял академик Б.А. Рыбаков хороший историк, склонный при этом к излишнему полету фантазии. Именно у него появилось упоминание о том, что облик Святослава отсылает нас к позднейшему облику украинского казачества, сохранившему, дескать, традиции Киевской Руси до Нового времени. Но очевидно, что радикальному антинорманисту Рыбакову необходимо было любым способом обозначить отличие русов от германцев и скандинавов для чего прическа и усы в «казацком стиле» подходили как нельзя лучше.

Но по ходу дела выяснилось что такая теория противоречит другой основополагающей идее Рыбакова об автохтонности славян и связи их с скифскими культурами расположенными в северном Причерноморье, так как традиционная прическа скифов как раз удивительно похожа на прическу славян и германцев и представляет собой стриженые волосы умеренной длины на голове, а также бороду. Несмотря на это идея «князя-козака» пошла в народ, обосновавшись в среде украинских националистов, которые решили присвоить себе русских князей Киева, назвав их князьями украинскими, которые не имеют ничего общего с «москальскими» князьями северной Руси. Ведь князья «москалей» никогда не брили голову и не носили оселедец.

В результате на современной Украине новый стиль изображения Святослава стал фактически каноническим. От портрета до памятника все средства пропаганды искусством пошли в ход, чтобы затвердить в массовой памяти - Святослав брил голову, носил усы и никак иначе. К сожалению, в результате русский князь предстает перед нами с типично азиатской прической, широчайше распространенной среди кочевников Великой степи, тюрком, а не русским. Для большего сходства с украинским антропологическим типом Святослава наделили динарскими чертами лица, которые никогда не были представлены в русском народе, зато весьма распространены среди украинцев. Это обусловлено тем, что земли современной Украины после разорения татарами были повторно заселены переселенцами с Балкан, среди которых очень распространена динарская раса. Смешавшись с остатками русского населения, пришлые динарцы образовали современный украинский народ, усвоив при этом славянский язык.

Казаки в свою очередь приобрели привычку брить бороду и носить оселедец на бритой голове в связи с тем, что находились в постоянном контакте с тюркскими народами, среди которых эта прическа является самой известной. Точно также казаки и украинцы приобрели от тюркских народов немало элементов национального костюма и многие обычаи, что давно не является секретом для этнографов. Естественно, русский князь Святослав, ни при каких условиях, не мог выглядеть так, как выглядели запорожские казаки 700 лет спустя, хотя бы уже потому, что такая внешность была характерна для хазар, печенегов и других противников Руси. Более того, современная наука подтверждает этот тезис. Портреты русских князей прямых потомков Святослава, выполненные по методу реконструкции М. Герасимова подтверждают нам исключительно североевропейскую внешность представителей рода Рюриковичей.

Теория «казачьего» стиля основана на одном единственном письменном источнике - описании Льва Диакона, в русском переводе которой князь предстает таким: «умеренного роста..., с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми [усами]. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны свисал клок волос...». Но надо сказать, что русский перевод оказался неверен, греческий термин и его перевод на латинский язык (на основании которого описания Святослава известно европейским историкам) не содержит упоминания о бритом подбородке. Вместо этого там стоит фраза barba rasa то есть редкая борода. Таким образом, первая часть украинского мифа о внешности Святослава оказалась недостоверной. Вторая часть - бритая голова и оселедец нуждаются в дополнительном пояснении.

То, что описал Лев Диакон, не было тюркской прической с бритой головой и оселдедцем, это была типично европейская, свойственная, кстати, многим германцам прическа, состоящая из волос собранных в пук на голове. Эта прическа могла сочетаться с выбриванием части головы для удобства ношения шлема. Причем очень важно отметить, что сам по себе хвост из волос получил столь большое распространение именно потому, что прекрасно дополнял защитные свойства шлема, являясь и дополнительным элементом, смягчающим удар и средством, отклоняющим скользящий удар по шлему или шее воина. Не случайно именно длинные волосы в европейской традиции стали признаком знатности и принадлежности к военному сословию. У франкских Меровингов длинные волосы были даже знаком королевского достоинства. В то же время бритая голова у германцев и славян была знаком раба. Вряд ли русский князь согласился бы на подобное бесчестье.

Очень важно отметить, что русы, германцы, скандинавы и славяне в почти обязательном порядке носили бороду. Так в Судной грамоте князя Ярослава Владимировича (первая четверть XI в.) прямо говориться: «Аще пострижеть голову или бороду - епископу 12 гривен, а князь казнить». Текст закона относится ко времени отстоящему от правления князя Святослава всего на 40-50 лет. И в нем отмечено, что утрата бороды - одна из тягчайших обид, и поэтому карается казнью. Очевидно, что за время прошедшее от правления Святослава до его внука Ярослава, представления о чести и бесчестии не могут столь радикально измениться. В Пространной редакции «Русской правды» (последняя четверть XI в.) другого замечательного источника по древнерусскому законодательству наказание за повреждение бороды несколько уменьшается. В статье «О бороде» говорится: «А кто порветь бороду, а въньметь знамение, а вылезуть людие, то 12 гривен продаже...». То есть спустя еще 60 лет после выхода Судной грамоты Ярослава, потеря бороды по-прежнему воспринимается как бесчестье, но уже не карается столь строго.

Описывающий нравы древних руссов Ибн Хаукаль отмечал: «Некоторая часть русов бреет свою бороду, другие завивают ее наподобие гривы и красят шафраном». То есть бритая борода встречалась русов, но лишь у некоторых большая же часть отращивала бороду и ухаживала за ней. Кстати наличие или отсутствие бороды часто было связано со статусом воина. Молодой дружинник мог брить бороду не только потому, что она у него плохо росла, но и потому, что он еще не до конца прошел своеобразную инициацию, войдя в состав княжих мужей отличием которых была борода. Еще один восточный путешественник Ибн Фадлан, обращавший пристальное внимание на особенности внешнего вида жителей земель, который он посетил, подробно пишет об обычае тюрок обривать голову, но не упоминает ни словом наличие такого же обычая у руссов, быть которых он описывает весьма подробно.

Часто приводят еще один довод в пользу «казачьей» теории - а именно параллели облика Святослава с обликом идола Перуна. Но если мы обратимся к летописному описанию идола Перун, то увидим что оно совсем не похоже на «казачий» стиль. «И нача княжити Володимеръ въ Киеве единъ. И постави кумиръı на холму. Вне двора теремнаго. Перуна древяна. А главу его сребрену. А оусъ златъ» - сообщает Лаврентьевская летопись. Понятно, что в описании не говорится ни о какой бритой голове Перуна, он изображен с белыми (серебряными) волосами и золотыми усами. Причем, руководствуясь правилом, что источники не описывают очевидное, но обращают внимание на заметные отличия можно с уверенностью утверждать, что и волосы на голове и борода Перуна были серебряные, а усы золотые, тем самым, выделяясь на лице идола. Более того, как сообщают нам летописи - если у человека, проходящего мимо Перуна, не было ничего для принесения жертвы, то тогда жертвовали волосы с головы и бороды. Как могли древние русы жертвовать то, чего, по мнению «украинствующих» историков у них не было, мне решительно не понятно. Но зато понятно, что если Перуну в жертву приносились волосы с головы и бороды и то и прическа и борода у русов все-таки были. Да и иконографические документы свидетельствуют нам о традициях русов - на миниатюрах Радзивилловской летописи Святослав изображен с бородкой и волосами на голове. Есть борода и на древнейшей иконе князя Глеба относящейся ко второй четверти ХI века.

Если мы исследуем тему бритья волос и бороды славянскими народам, то обнаружим, что оно хотя и встречалось, было весьма мало распространено, а там где отмечается источниками, это явление было следствием влияния иных народов. В хронике архиепископа Дитмара говорится, что мораване брили бороду и усы, а голову коротко остригали по примеру живущих рядом с ними мадьяр (то есть угро-финских кочевников пришедших из степи). Миниатюры Вюльфенбюттельского кодекса (кон. X в.) показывают нам бородатую и длинноволосую чешскую знать. Точно такие же изображения чехов даны в Вышеградском кодексе (1085 г.). Известнейший исследователь истории древней Руси академик В. Янин писал: «...есть замечательное свидетельство Жильбера де Лануа, приезжавшего сюда в начале XV века: «В Новгороде все заплетают косы. Мужчины - одну, женщины - две». На рельефе из немецкого города Штральзунда того же примерно времени у новгородцев заплетены в косы и волосы, и бороды. Но таков был европейский канон изображения вообще всех людей с Востока, в том числе половцев, татар. Есть икона XV века «Молящиеся новгородцы», там бояре тоже с косами. И то же самое видно на деревянных скульптурках XI века. Эта прическа была характерна для элиты». Если же мы взглянем на монеты (златники и серебренники) князя Владимира, сына Святослава, то обнаружим там чеканное изображение Владимира Святославовича с короткой бородой и усами (очень похожем на описание Льва Диакона). Точно такое же изображение мы встретим и на печати Ярослава Мудрого, где князь опять с небольшой аккуратно подстриженной бородкой.

Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что попытка украинской псевдоисторической пропаганды, созданная с целью лишить русских людей их героического правителя князя Святослава Храброго окончилась неудачей. Ведь защита достоинства князя, который при жизни ничего не ставил выше своей чести, это задача нас, потомков русов, стоявших под знаменем Святослава.

Приложение.

Приведу реконструкцию внешнего облика князя Святослава выполненную одним из самых известных иллюстраторов-реконструкторов Средневековья А. Мак-Брайдом.

1. Связь внешнего облика с традиционным изображением Перуна.
Однако если мы обратимся к летописному описанию идолов Перун, то увидим там следующее: "И нача княжити Володимеръ въ Києве єдинъ. И постави кумиръı на холму. Вне двора теремнаго. Перуна древяна. А главу єго сребрену. А оусъ златъ. " (Лаврентьевская летопись).
Очевидно, что в описании не говорится ни о какой бритой голове Перуна, он изображен с белыми (серебрянными) волосами и золотыми усами. Скорее всего (руководствуясь правилом, что источники не описывают очеивдное, но обращают внимание на заметные отличия) волосы и борода Перуна были серебрянные, а усы золотые, тем самым выделяясь на лице идола. Более того, как сообщают нам летописи - если у человека, проходящего мимо Перуна, не было ничего для принесения жертвы, то тогда жертвовали волосы с головы и бороды.

2. Отсутствие традиции ношения бороды при первых киевских князьях.
Можно сколько угодно говорить что первые киевские князья не носили бороды, но в Судной грамоте князя Ярослава Владимировича (первая четверть XI в.) прямо говориться: "Аще пострижеть голову или бороду - епископу 12 гривен, а князь казнить". Текст закона относится ко времени отстоящем от правления князя Святослава на 40-50 лет. И в нем уже отмечено, что утрата бороды - одина из тягчайших обид - карается казнью. Очевидно, что за столь короткий срок, представления о чести и бесчестии не могут столь радикально изменится.

Причем надо отметить, что в Пространной редакции "Русской правды" (последняя четверть XI в.) наказание за повреждение бороды существенно уменьшается: "О бороде. А кто порветь бороду, а въньметь знамение, а вылезуть людие, то 12 гривен продаже... ". То есть спустя 60 лет после выхода Судной грамоты Ярослава, потеря бороды воспринималась как бесчестье, но уже не каралась столь строго.

3. Бритье волос и бороды славянскими народами.
Если мы исследуем тему бритья волос и бороды славянскими народам, то обнаружим, что оно было весьма мало распространено, а там где фиксируется было следствием влияния иных народов.
Так например в хронике архиепископа Дитмара говорится, что мораване брили бороду и усы, а голову коротко остригали по примеру живужих рядом с ними мадьяр (то есть не европеоидных кочевников пришедших из степи). Миниатюры Вюльфенбюттельского кондекса (кон. X в.) показывают нам бородатую и длинноволосую чешскую знать. Точно такие же изображения чехов даны в Вышеградском кодексе (1085 г.). (Нидерле Л., "Славянские древности").

Изображение из Вышеградского кодекса. Борода хорошо видна.

4. Связь прически русов с знатностью и военным сословием.
Академик В. Янин : "...есть замечательное свидетельство Жильбера де Лануа, приезжавшего сюда в начале XV века: «В Новгороде все заплетают косы. Мужчины — одну, женщины — две». На рельефе из немецкого города Штральзунда того же примерно времени у новгородцев заплетены в косы и волосы, и бороды. Но таков был европейский канон изображения вообще всех людей с Востока, в том числе половцев, татар. Есть икона XV века «Молящиеся новгородцы», там бояре тоже с косами. И то же самое видно на деревянных скульптурках XI века. Эта прическа была характерна для элиты ".

Археологические материалы новгородских раскопок . В июле 1995 года во время работ на Троицком XI раскопе было обнаружено целиком сохранившееся деревянное навершие, набалдашник которого был выполнен в виде объемного скульптурного изображения мужской головы. Лицо довольно выразительное, с короткой бородой и четко выделенными зубами. Прическа представляет собой прядь волос, заплетенных в тугую косичку .

Князь новгородский и киевский Святослав Игоревич правил русским государством с 944 по 972 год. Правитель известен своими военными походами и завоеваниями, битвами против Болгарского государства и Византии.

Единственным сыном князя Игоря и княгини Ольги стал Святослав. Точная дата рождения будущего правителя до сих пор не известна. По Ипатьевскому списку Святослав Игоревич родился в 942 году (в некоторых источниках указан 940 год). Запись о событии отсутствует в Лаврентьевском перечне. Это вызывает массу вопросов в среде исследователей, поскольку информация противоречива. В литературных источниках заявлен 920 год, но историки считают это выдумкой, а не правдой.

Воспитание княжеского сына было возложено на плечи варяга Асмуда, который делал акцент на основные навыки. Юный Святослав получал знания, которые пригодились в военных походах: искусство боя, управление лошадьми, ладьей, плавание, мастерство маскировки. За полководческое искусство отвечал другой наставник – воевода Свенельд. Первые данные о Святославе, увидеть которые можно в русско-византийском договоре князя Игоря, стали появляться в 944 году. Спустя год князь погибает.

К смерти правителя привело недовольство древлян по поводу взимания слишком большой дани. Так как Святослав Игоревич еще ребенок, бразды правления переходят к матери – княгине Ольге. Через год после убийства мужа Ольга отправляется в земли древлян. Как и полагается главе государства, 4-летний Святослав начинает сражение вместе с дружиной отца. Юный правитель выиграл битву. Княгиня заставила древлян подчиниться. Чтобы подобных трагедий в будущем не происходило, регентша внедряет новую систему правления.

В летописях говорится о том, что в детстве Святослав Игоревич не расставался с матерью и постоянно проживал в Киеве. Ученые нашли доказательства неверности этого суждения. Византийский император Константин Багрянородный рассказывал следующее:

«Приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы являются одни из Немогарда, в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии».

Исследователи считают, что в Новгород Святослав переехал по требованию отца. Было в летописях упоминание о визите Ольги в Константинополь. При этом о будущем князе говорят, не называя титула Святослава Игоревича.

Начало правления

В «Повести временных лет» сказано, что первый поход Святослава Игоревича случился в 964 году. Главной целью правителя стало нанесение удара по Хазарскому каганату. Князь не стал отвлекаться на вятичей, встретившихся по пути. Атака на хазар обрушилась годом позже – в 965. В летописи об этом сказано следующее:

«В лето 6473 (965) пошёл Святослав на хазар. Услышав же, хазары вышли навстречу ему со своим князем каганом и сошлись биться, и в битве одолел Святослав хазар, и град их и Белую Вежу взял. И победил ясов икасогов».

Интересно, что современник Святослава преподносит события в ином ключе. Ибн-Хаукаль утверждал, что с хазарами князь расправился позднее указанного в летописи времени.

Современник вспоминал другие военные действия против Волжской Булгарии, но в официальных источниках такая информация отсутствует. Вот что говорил Ибн-Хаукаль:

«Булгар - город небольшой, нет в нем многочисленных округов, и был известен тем, что был портом для упомянутых выше государств, и опустошили его русы и пришли на Хазаран, Самандар и Итиль в году 358 (968/969) и отправились тотчас же после к стране Рум и Андалус… И ал-Хазар - сторона, и есть в ней город, называемый Самандар, и он в пространстве между ней и Баб ал-Абвабом, и были в нем многочисленные сады…, но вот пришли туда русы, и не осталось в городе том ни винограда, ни изюма».

В 965 году Святослав Игоревич прибывает в Саркел на Дону. Несколько битв потребовалось для завоевания этого города. Но недолго праздновал победу правитель, так как на пути появился Итиль – главный город Хазарского каганата. Завоевателю достался еще один населенный пункт – Семендер. Этот славный город расположился на берегу Каспийского моря.

Хазарский каганат пал перед натиском Святослава, но этого правителю было мало. Князь старался отвоевать и закрепить за собой эти земли. Вскоре Саркел переименовали в Белую Вежу. По некоторым данным, в те же годы Киев получил Тмутаракань. Считается, что удерживать власть удавалось вплоть до начала 980-х годов.

Внутренняя политика

Внутренняя политика Святослава Игоревича была активной. Перед собой правитель поставил цель – укрепление власти посредством привлечения военных дружин. Политика не привлекала молодого князя, поэтому особых изменений во внутренней деятельности государства не произошло за годы правления Святослава.

Несмотря на нелюбовь к внутренним делам Руси, Святослав Игоревич вносил некоторые коррективы. В частности, он сформировал новую систему сбора налогов и податей. В разных частях Древнерусского государства организовали специальные места – погосты. Здесь собирали деньги с жителей. Святослав Игоревич смог побороть вятичей, которые то и дело бунтовали против правителя. Во время похода князь усмирил буйный народ. Благодаря этому казна снова стала пополняться. Несмотря на работу в этом направлении, большую часть забот взяла на себя княгиня Ольга.

Мудрость правления великого князя проявляется после рождения сыновей. Святославу Игоревичу необходимо было поставить на престолы в разных городах верных и преданных людей. В Киеве правил Ярополк, в Новгороде – , Олег стал князем Древлянским.

Внешняя политика

Внешняя политика стала страстью молодого князя. На его счету несколько крупных войн – с Болгарским царством и Византией. Немало версий в истории имеют эти важные для Руси события. Историки остановились на двух вариациях борьбы с Болгарским царством. Первое мнение заключалось в том, что все началось с конфликта между Византией и Болгарским царством. В связи с этим византийский император обратился за помощью к Святославу Игоревичу. Именно его воины должны были напасть на Болгарию.

Второе мнение кроется в том, что Византия пыталась ослабить киевского князя, так как правитель был способен завоевать их земли. И в Византийском государстве не было спокойствия: прибывший к Святославу посол решил устроить заговор против своего императора. Он подговаривал русского князя, обещал ему болгарские земли и сокровища из казны Византии.

Вторжение в Болгарию произошло в 968 году. Святослав Игоревич сумел побороть противников и завоевать Переяславец, расположенный в устье Дуная. Отношения с Византийским государством стали постепенно портиться. В этом же году на Киев совершили набег печенеги, поэтому князю пришлось в срочном порядке возвращаться в столицу Руси. В 969 году скончалась княгиня Ольга, которая занималась внутренней политикой государства. Это подтолкнуло Святослава Игоревича к привлечению к правлению детей. Князь не желал оставаться в столице:

«Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае - ибо там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли золото, паволоки, вина, различные плоды; из Чехии и из Венгрии серебро и кони; из Руси же меха и воск, мёд и рабы».

Несмотря на то что именно византийское правительство организовало набег на болгар, последние обратились за помощью в борьбе со Святославом к ним. Император долго думал, как поступить, но потом принял решение укрепить свое государство династическим браком. В конце 969 года государь погибает, а на престол взошел Иоанн Цимисхий. Он не позволил обручиться болгарскому сыну и византийской деве.

Поняв, что Византия теперь не помощник, власти Болгарского государства решают заключить договор со Святославом Игоревичем. Вместе правители идут против Византии. Военная напряженность между империей и русским государством нарастала. Постепенно к крепостям подтягивали войска. В 970 году случилось нападение на Византию. На стороне Святослава были болгары, венгры и печенеги. Несмотря на серьезные преимущества по количеству военных, в генеральном сражении князь Святослав Игоревич был разгромлен.

Спустя год войска восстановили силы и вновь стали совершать набеги на Византийское государство. Теперь столкнулись в битве правители. Снова бойцы Византии были успешнее. Они захватили в плен болгарского царя и подобрались к Святославу. В одном из боев князя ранили. После этого византийский император и русский правитель сели за стол переговоров. Святослав Игоревич покидает Болгарию, но восстанавливает торговые отношения с Византией. Теперь восточная часть Болгарского государства подчиняется императору. Западные области получили независимость.

Личная жизнь

Военные походы стали главной целью жизни Святослава Игоревича. Личная жизнь князя складывалась удачно. Правитель стал отцом троих сыновей – Ярополка, Олега и Владимира. На плечи юных сынов легла забота о внутренней политике государства, пока отец завоевывал новые территории.

В официальных документах того времени отсутствует информация о жене, родившей двух старших сыновей. Известно о матери Владимира. Женщина не состояла в браке с князем, но была наложницей.

Смерть и память

Биография Святослава Игоревича обрывается в марте 972 года. Князь не мог оставаться в устье Днепра. Вместе с войском правитель пытался пробраться сквозь засаду печенегов. Это было катастрофической ошибкой, так как ослабленные бойцы пали от рук кочевников. Зверски расправились печенеги со Святославом:

«И напал на него Куря, князь печенежский; и убили Святослава, и отрезали голову его, и сделали из черепа чашу, оковав череп, и после пили из него».

За время правления князь расширил территорию государства и получил прозвище Храбрый. Святослава так называют в исторических справках. Память о Святославе Игоревиче живет до сих пор. Образ князя-воина использовали в художественной литературе, искусстве. В начале XX века появился первый памятник «Святослав на пути к Царь-граду». Скульптуры расположились в Киеве и украинских областях.

Своеобразное фото доступно в интернете. Мастера по описаниям современников князя создали портрет: мужчина среднего роста, курносый, с густыми бровями, голубыми глазами, длинными усами, крепким затылком и широкой грудью.