ВВЕДЕНИЕ

Актуальность данной работы определяется следующим. Под давлением передовых западных стран в XIX в. Индии и Китаю пришлось открывать свои границы для внешнего мира и искать пути на вызов индустриальной века. Япония проделала феноменальный рывок в процессе модернизации - она стала первым индустриальным обществом среди не западных стран. Однако Индии и Китаю этого сделать не удалось: "великая Поднебесная империя" рухнула в пучину анархии и децентрализации государства. Будучи аграрными, отсталыми и изолированными обществами, эти страны катапультировали в противоположные траектории – от периферии в "центр" мирового развития (Япония) и от "центра" на "обочину" (Китай и Индия).

Новизна данной работы определяется тем, что сравнение процессов модернизации двух близлежащих стран, имеющих практически сходную культуру, может показать особенности исторического развития многих современных стран Востока и объяснить причины их взлётов и падений.

Целью данной работы является рассмотрение процессов модернизации в Индии и Китае. Данная цель позволила сформулировать следующие задачи данного исследования:

1. Рассмотреть специфику процесса модернизации в Индии.

2. Показать особенности процесса модернизации в Китае.

Хронологические рамки данного исследования начало XIX – начало XX века. Территориальные рамки данного исследования – Индия и Китай в современных границах.

1. Особенности модернизации в Индии

В самом общем виде можно отметить, что в плане жесткости социальной структуры и ее сопротивляемости любым нововведениям Индия не представляла собой некого уникального феномена на фоне других восточных цивилизаций. Как отмечает известный отечественный востоковед Л.С. Васильев, «традиции и институты во всех неевропейских цивилизациях были целеустремленно направлены на то, чтобы не допустить таких новшеств, которые могли бы подорвать силу централизованной власти и свято хранимую устойчивость веками складывавшихся социальных отношений» 1 . Такая структурная особенность всех восточных цивилизаций не могла не сказаться, по мнению данного автора, на их историческом сознании: «На Востоке исторический процесс – как и вообще отношение к времени – не воспринимался в качестве линейного, а консервативная стабильность реально превратила его в цикличный» 2 . Е.Б. Рашковский о той же особенности восточного историзма пишет следующее: «Циклическое воззрение на мировой процесс (чередование миров – чередование народов и культур – чередование форм правления и династий в предустановленной и имманентной динамике) – неотъемлемый элемент господствующих исторических воззрений в традиционных культурах Востока» 3 . Единственным известным исключением из этого правила является еврейская традиция.

Определяя специфику индийской цивилизации, Л.С. Васильев отмечает, что в ней фактором, консервирующим общественные отношения, и, тем самым, оказывающим опосредованное воздействие на общественное сознание, было не столько государство, сколько система общин и каст. Это, в общем и целом верное наблюдение, требует в нашем случае некоторых пояснений и детализации.

Общеизвестным является тот факт, что особенностью социальной структуры индийского общества на протяжении практически всего периода его существования являлась жесткая варново-кастовая система. Однако следует особо подчеркнуть, что как жесткость, так и стабильность существования данного социального феномена, были обусловлены не какими-либо внешними факторами, как то, например, государство. Ибо сильного централизованного деспотического государства Индия не знала. Причина была скрыта во внутренних ментальных установках индийского сознания. Пронизанность всей жизни индуса сложным ритуалом и многоуровневый иерархизированный характер его восприятия обусловили стремление отдельных групп индийского общества к обособлению с целью обеспечить должное соблюдение всех правил ритуальной чистоты. Наиболее яркое отражение значения данной установки индийского сознания на процесс самоорганизации индийского общества нашло в той роли, которую в нем с древнейших времен играло жречество, иначе варна брахманов. Их авторитет и престиж практически всегда, за исключением, может быть, периода господства неортодоксальной системы буддизма, в традиционной Индии были беспрекословны. И, как пишет крупный отечественный индолог Р.Б. Рыбаков, основой этого было то, что «системообразующую роль в индуизме играет понятие ритуальной чистоты…, делающее неуязвимой для логических и эмоциональных доводов триаду каста – карма – дхарма» 4 . Таким образом, роль ритуала в оформлении конституирующих черт индийской культуры трудно переоценить. Едва ли мы сможем назвать еще одну такую цивилизацию на земле, все сферы жизни представителей которой, от момента зачатия и до смерти, были бы в такой же степени ритуализированы. До сих пор для многих индийцев страх перед нарушением ритуальных предписаний оказывается зачастую сильнее страха смерти. По мнению многих авторов, пишущих об Индии и пытающихся сформулировать перечень черт, лежащих в основе данной цивилизации, именно вся совокупность обрядов и ритуалов определяет ее целостность.

В логике же нашего рассуждения это обстоятельство выводит нас вновь на обозначенную выше проблему определения всех факторов, обусловивших «аисторичность» индийского сознания. Ритуал, как важнейший социальный феномен, регулировавший жизнь индийского общества на протяжении веков и даже тысячелетий, безусловно, является одним из них. Ведь он предполагал нерефлексивное воспроизведение неких первооснов, а, следовательно, всячески ограничивал любое продвижение вперед. Именно он в значительной степени обеспечивал ту самую «консервативную стабильность» в индийском обществе, от которой проистекало цикличное восприятие времени. Но, кроме того, ритуал еще и усиливал уже обсуждавшуюся выше «потустороннюю ориентацию» индийского сознания, снижая для него значение «мира повседневности». Как отмечал другой известный отечественный индолог В.С. Семенцов, «любая ритуальная культура жестко делит мир на две сферы – сакральную и профаническую. Сакральная есть сфера собственно ритуальных священнодействий. Готовясь войти в нее, человек обязан пройти определенную подготовку – очищение… Считается, что входя в сакральный круг, человек становится причастным неземному миру… Возвращаясь назад к профаническому существованию, человек снимает с себя запреты, которым он подвергался в сакральной сфере… Профанический мир, с одной стороны, безопаснее и "удобнее" мира сакрального… Вместе с тем мир профанический лишен той значительности и внутренней ценности, которые присущи миру сакральному. Поэтому человек стремится расширить сферу сакрального, обставляя обрядами все сколько-нибудь значительные события своей жизни». Поскольку ни в какой другой культуре мы не встречаем такой степени ритуализованности всех человеческих проявлений, то получается, что для индийцев соотношение между "сакральным" и "профаническим" сильно смещено в сторону первого. Иначе говоря, даже всю свою посюстороннюю деятельность индийцы стремились привязать к инобытию. А отсюда понятно их невнимание к повседневной истории, и как следствие, неразвитость исторической рефлексии.

Говоря об индийском обществе в целом, отметим, что на всем периоде его существования оно отличалось не только известной заданностью и жесткостью сложившихся в нем социальных связей, укорененных в ментальности индийцев, но также и поразительной пластичностью, толерантностью и свободой самовыражения для индивида, стремящегося к самореализации, прежде всего, в духовной сфере. По этому поводу один из представителей неоиндуизма Сатпрем пишет: «Если мы взглянем на духовный мир Индии изнутри, то обнаружим, что Индия – это страна исключительной духовной свободы, не имеющая себе равных» 5 . Проявление данной свободы мы можем обнаружить уже в текстах Ригведы, чьим своеобразным "интеллектуальным девизом" был тезис: «Истина – одна, мудрецы же говорят о ней по-разному». Опираясь на него, самое привилегированное и авторитетное индийское сословие брахманов могло развивать индийскую религиозно-философскую традицию, не ограничивая себя в плане духовной интуиции.

2. Процесс модернизации в Китае

В отношении Китая Иммануил Хсю, автор фундаментального труда "Взлет современного Китая", пишет: "Поиск нового порядка повлек за собой крайне трудную борьбу против высокомерия, презрения ко всем иностранным предметам и неисправимой веры в то, что обильная Поднебесная не нуждается в учебе у каких-то диковинных варваров, от союза с которыми мало что можно достичь."

Однако после второго поражения Китая в "опиумной" войне и англо-французской оккупации ее столицы - Пекина - в 1860 г., наиболее прогрессивные мандарины пришли к осознанию того, что западный вызов неизбежен и что Китай должен измениться если он желает выжить. Они начали то, что вошло в историю под названием движение за "самоусиление", т.е. политику реформ "сверху". Несмотря на некоторые подвижки, этот курс, как пишет И. Хсю, был "искусственной попыткой модернизации; одобрялись только те аспекты, которые имели непосредственную пользу, игнорируя полностью при этом наиболее фундаментальные элементы Западной цивилизации - политические системы, экономические институты, философию, литературу и искусство. Даже прогрессивные китайцы в то время верили в то, что Китаю мало в чем нужно учиться у Запада за исключением оружия." 6

Хотя встреча Запада с Китаем началась в 16 и 17 вв., однако до середины 19 столетия влияние более развитых стран было не столь значительным. Примерно со второй половины 19 в. вторжение "заморских варваров" привело к радикальным переменам в Поднебесной. Опиумные войны в Китае усилили деятельность иностранных держав в стране, что окончательно сломало ее изоляцию от внешнего мира, вынудив искать пути ответа на вызов внешней экспансии.

В 1895 г. японский премьер-министр Ито Хиробуми спросил величайшего китайского реформатора Ли Хунчжаня, приехавшего в г. Симоносеки подписать унизительный для Китая мир после поражения в войне с Японией, почему Китай оказался неспособным изменить себя так, как это сделала Япония Мэйдзи-исин: "Десять лет назад я говорил с тобой о реформе, но почему до сих пор ничего не сделано?". Ли ответил: "Дела в моей стране настолько сдерживаются традицией, что я не смог осуществить то, что предполагал. Мне стыдно от непомерных желаний и отсутствие власти их реализовать."

Ли Хунчжань был действительно величайшим государственным деятелем Поднебесной 19 в. При определенных обстоятельствах он мог бы стать Дэн Сяопином 19 в. Ли занимал множество высокого ранга государственных постов. Первоначально он надеялся использовать вторжение Запада к выгоде Китая. Также как и любой японский лидер, он понимал острую необходимость для страны адаптировать достижения Запада если она хочет выжить. Он приложил немало усилий осуществить в стране ряд преобразований в стиле японской революции Мэйдзи, что, однако, встретило яростное сопротивление консервативной части бюрократии.

Однако главным препятствием на пути осуществления реформаторских замыслов "самоусиления" страны во второй половине 19 столетия было иное, а именно - китайская элита была обуяна чувством культурного превосходства и этноцентризма по от ношению ко всему не китайскому. Императоры и господствующие слои по старинке воспринимали "поднебесную" империю как "пуп земли", т.е. Китаю нет нужды учиться у "варваров"; страна преодолела многие нашествия, преодолеет и это; достижения, институты и традиции "чжунго" ("срединного государства") пережили все другие цивилизации. Любые трудности воспринимались верхушкой как временные, а вторжение западных держав - лишь как попытка отсталых варваров ограбить великую империю. Император и его окружение, как отмечает британский исследователь Фил Динс, попросту не понимали в то время, что происходило за пределами страны, у них не было ни малейшего представления о наступившем индустриальном веке. Многовековая привычка повелевать заслонила от взора дряхлеющей империи произошедшее фундаментальное изменение сил в международной системе государств. Китай требовал от западных стран подчиниться своему воображаемому могуществу. Его лидеры не смогли сразу понять глубину того глубокого кризиса, в котором оказалось государство и общество 7 .

Во-вторых, маньчжурские правители, столкнувшись с опасностью (растущая нестабильность, конкуренция со стороны европейских промышленных товаров, Опиумные войны, массовые стихийные протесты), не использовали все имеющиеся в их распоряжении средства (чайная и хлопковая промышленность, длительный период контактов с Западом, экономические и людские ресурсы). Китай находился в более благоприятном положении для проведения модернизации до Опиумных войн. Однако его лидеры упустили шансы установить деловые отношения с иностранными кампаниями и правительствами. Например, вместо тщательного изучения причин широкого распространения торговли опиумом, император и его правительство попытались ее ликвидировать путем применения драконовских мер; позднее они не изучали японский опыт реформ. Китайские власти боролись скорее против следствий, чем с подлинными причинами дестабилизации страны.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Жесткая заданность всей жизни индийца ритуальными нормами и предписаниями, которая должна была ограничивать, во-первых, доступ к сакральному знанию внутри самого индийского общества узким кругом брахманского сословия, а, во-вторых, тем более отрезать доступ к нему для всех неиндуистов, оказывается при ближайшем рассмотрении не столь уж однозначно непреодолимой. На протяжении всей своей истории индуизм, который в соответствии с самой индийской традицией правильнее было бы именовать Дхармой, непрерывно распространялся как "вширь", так и "вглубь". Именно это позволило всё-таки встать Индии на рельсы модернизации, в отличие от Китая, который так и остался в прошлом.

Цинские правители Китая упустили свой шанс модернизировать во время страну из-за своего пренебрежения к мировому опыту и знаниям. В итоге все попытки реформ завершились революцией и длительным периодом гражданской войны. Индия же пошла по более мягкому пути реформ.

Только с приходом к власти мудрого Дэн Сяопина положение вещей в Китае кардинально изменилось: китайцы ринулись на выучку к передовым странам, прежде всего - США. Как результат - Китай за последние два десятилетия превратился в мировую экономическую державу. Как и идийцы во второй половине прошлого столетия, китайцы в конце нынешнего столетия решили покончить со своей изоляцией и пойти к западным "варварам" для того чтобы учиться, выживать и побеждать.

ЛИТЕРАТУРА

1. Васильев Л.С. История Востока. В 2 т. – М., 1998. Т. 1. – 623 с.
2. Гусева Н.Р. Индуизм. История формирования и культовая практика. – М., 1977. – 429 с.
3. Ерасов Б.С. Цивилизации: Универсалии и самобытность. – М., 2002.
4. Касты в Индии. – М., 1965. – 374 с.
5. Конрад Н.И. Избранные труды. Синология. – М., 1977.
6. Рашковский Е.Б. Культурное наследие народов Востока и современный научно–технический прогресс // Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. – М., 1984. – C. 400 – 437.
7. Рыбаков Р.Б. Социально–регулятивные функции индуизма // Индуизм: традиции и современность. – М., 1985. – С. 30 – 52.

1 Васильев Л.С. История религий Востока. М., 1988. С. 391.

2 Васильев Л.С. История Востока. В 2 т. М., 1998. Т. 1. С. 228.

3 Рашковский Е.Б. Культурное наследие народов Востока и современный научно–технический прогресс // Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. М., 1984. C. 405.

4 Рыбаков Р.Б. Социально–регулятивные функции индуизма // Индуизм: традиции и современность. М., 1985. С. 38.

5 Гусева Н.Р. Индуизм. История формирования и культовая практика. – М., 1977. – С. 122.

6 1. Васильев Л.С. История Востока. В 2 т. – М., 1998. Т. 1. – С. 73.

7 Конрад Н.И. Избранные труды. Синология. – М., 1977. – С. 155.

Модернизация в Индии началась с того, что после достижения независимости в 1947 году она выбрала демократическую форму государственного и общественного устройства. Становление демократических институтов в стране происходило в атмосфере политизации чрезвычайно фрагментированного общества. В колониальный период основным инструментом их создания был Индийский национальный конгресс (Конгресс), хотя не следует преуменьшать роль и других политических партий и организаций. Именно в их противоречивых взаимоотношениях и борьбе создавалась та основа, на которой развивалась политическая демократия в Индии, формировались идеи модернизации страны.

Важным, а может быть, и решающим моментом в определении демократического выбора было наличие политической воли у тех, кто возглавил независимую Индию. И здесь следует назвать первого премьер-министра страны Джавахарлала Неру - демократа до мозга костей. Он полагал, что построение общества на принципах демократии даст лучшие результаты, чем любая иная форма правления, и связывал с этим надежды на прогресс страны.

Для постколониальной Индии важнейшая цель демократического развития состояла в том, чтобы создать необходимые условия для нормальной жизни огромных масс населения, значительная часть которого находилась за гранью нищеты. Большим достижением индийской демократии стало построение фундамента гражданского общества. Сейчас в стране действуют тысячи неправительственных, общественных и частных организаций, связанных с жизненными интересами разных слоев и групп населения. Все они - и каждая в отдельности - способствуют формированию общественно-политического климата в стране. Этот процесс еще не охватил все слои населения, особенно низшие, но уже достиг той стадии, когда само общество в состоянии генерировать идеи и оказывать заметное влияние на политику и экономику.

Начало

Рубежным событием, определившим дальнейшее развитие страны по пути демократической модернизации, стала конституция Индии (1950 год). Индия учреждалась как суверенная демократическая республика с целью обеспечить всем ее гражданам социальную, экономическую и политическую справедливость, свободу мысли, выражения мнений, убеждений, вероисповедания, культов. Конституция запрещает дискриминацию по мотивам религиозной, расовой, кастовой принадлежности, пола или места рождения, отменяет принцип неприкасаемости. Она гарантирует право собственности - ни один человек не может быть лишен имущества иначе, как по закону.

Введению в действие конституции предшествовало укрепление единства и территориальной целостности Индии. Правительству удалось преодолеть феодальную раздробленность страны почти на 600 княжеств, которые вошли в состав индийского государства, что способствовало росту политического авторитета Индии, стало важной предпосылкой развития демократических начал на территории бывших феодальных образований. Создание федеративного государства стало большим шагом на пути демократизации и модернизации государственного устройства.

В системе демократических институтов центральное место занимает деятельность парламента. За годы независимости Индии было проведено 15 выборов в нижнюю палату парламента, состоялись многочисленные выборы в законодательные собрания штатов. И в том и в другом случае в выборах принимало участие более 60% избирателей.

Одним из инструментов расширения демократии в Индии стали выборные органы местного самоуправления - городские корпорации (в крупных городах) и муниципалитеты, а в сельской местности - панчаяты. Последним принадлежит особая роль в приобщении жителей более 500 тысяч индийских деревень, в которых проживает более 70% населения страны, к демократическому управлению на местах. Однако на низовом уровне выборная демократия приживалась с большим трудом. Поэтому парламент в 1992 году принял поправки к конституции, которые обязали власти в штатах регулярно, через каждые пять лет, проводить выборы в деревенские панчаяты и муниципалитеты.

Особенность демократической системы в Индии нашла проявление в законодательном обеспечении представительства наиболее обездоленных низших слоев общества (зарегистрированных каст и племен) в парламенте и законодательных собраниях штатов путем введения для них соответствующих квот в этих органах. С 1992 года конституцией предусмотрено резервирование мест для этих слоев в деревенских панчаятах и муниципалитетах. Это способствовало приобщению низов к общественной и политической деятельности.

Демократия как таковая глубоко укоренилась в Индии, и никто не ставит под сомнение ее жизнеспособность и необходимость для дальнейшего развития общества.

Выбор пути развития

Начальный этап в развитии независимой Индии во многом был связан с деятельностью Конгресса в качестве правящей партии. После прихода правительства этой партии к власти возник вопрос, насколько оно сможет на практике осуществить социалистические идеи, которых ранее придерживались Неру и некоторые руководители партии.

В середине 1930-х Неру заявлял, что целью Конгресса является «бесклассовое общество с равными для всех экономической справедливостью и возможностями», а все, что мешает этому, «должно быть устранено, мягко, если это возможно, или силой, если это необходимо». Но под влиянием Махатмы Ганди и «издержек» советского социализма он практически отошел от идеи использования силы.

«Я очень далек от того, чтобы быть коммунистом, - писал Неру. - Мне не нравится догматизм и интерпретация работ Карла Маркса или любых других книг как священного писания, которое не может быть изменено. Мне не нравится регламентация и охота на еретиков, которые, похоже, являются особенностью современного коммунизма. Мне не нравится многое из того, что происходит в России, особенно чрезмерное использование силы в нормальных условиях».

Влиятельная группировка в Конгрессе во главе с министром внутренних дел Сардаром Валлабхаем Пателем решительно выступила против реализации социалистических идей. Неру был вынужден пойти на компромисс, что нашло выражение в принятой Конгрессом в 1948 году резолюции по промышленной политике, суть которой состояла в «социализации вакуума». Это означало, что государственные предприятия должны создаваться в тех сферах, где частные предприятия не могут адекватно удовлетворять нужды страны. Таким образом, была заложена основа смешанной экономики, в которой частному сектору отводилась заметная роль при стратегическом контроле со стороны государства.

В 1950–1960-е годы правительство настойчиво проводило политику привлечения на свою сторону широких слоев населения, выдвигая лозунги достижения социальной справедливости. Оно исходило из того, что без массовой поддержки, особенно деревни, ни одна партия не могла рассчитывать на успех. В середине 1950-х Конгресс провозгласил своей целью построение «общества социалистического образца», а в начале 1960-х - «демократического социализма». Для реализации этих лозунгов была разработана концепция смешанной экономики, которая, с одной стороны, содержала элементы социального равноправия, а с другой - по своей сути была экономикой капиталистической.

Важной частью всего процесса экономического развития Индии стало планирование. При этом был использован опыт Советского Союза. Конгресс заявил, что будет осуществлять планирование главных направлений жизни страны, что базовые предприятия должны находиться в руках государства и под его контролем. Одновременно широкое поле деятельности оставалось для частного предпринимательства, которое вместе с тем должно было учитывать цели, выдвигаемые государством. Все это получило свое выражение в первом пятилетнем плане (1951–1956).

Государственный капитализм - главный рычаг подъема экономики в 1950–1960-е годы.

Все основные программные документы правительства Индии 1950–1960-х годов подчеркивали важнейшую роль государства в строительстве национальной экономики. Пятилетние планы экономического развития страны (второй - 1956/1957–1960/1961 и третий - 1961/1962–1965/1966) были нацелены на ускоренную индустриализацию страны. Политика государственного капитализма и создание государственного сектора стали решающим фактором экономического развития Индии в этот период.

К середине 1960-х в государственном секторе были созданы основные предприятия тяжелой индустрии - черной и цветной металлургии, нефтехимии, тяжелого машиностроения, производства строительных материалов и электроэнергетики. Общий объем промышленного производства в 1948–1964 годах вырос в два с половиной раза.

И тем не менее к 1960 году доля государственного сектора в валовой промышленной продукции составляла всего 18%. Ограничивая деятельность частного капитала в отдельных отраслях экономики, государство одновременно обеспечивало заметное расширение частного предпринимательства, особенно крупного капитала. Так, с 1956-го по 1966 год 70 крупнейших корпораций получили более половины всей государственной помощи, выделенной частному сектору.

Индустриализация оказывала положительное влияние на ситуацию в сельском хозяйстве. Проведение аграрных реформ (хотя и ограниченных по масштабам и социально-экономической значимости) также способствовало капиталистическим преобразованиям в аграрной сфере. Значительно увеличилась площадь обрабатываемых земель, строились оросительные сооружения, дороги, животноводческие и семеноводческие фермы. К 1965 году валовая продукция сельского хозяйства выросла на 65%. Основной вектор аграрных реформ был направлен на удовлетворение интересов среднего и зажиточного крестьянства, против крупного помещичьего землевладения. В результате проведения политики самообеспечения, в том числе при помощи зарубежных стран, включая СССР, Индии в основном удалось избавиться от голода и массовых заболеваний.

Продолжение модернизации

В январе 1966 года во главе страны встала Индира Ганди - дочь Неру. В этот период активно проявили себя начавшиеся ранее центробежные процессы, усилилась децентрализация власти, быстрыми темпами происходило социально-экономическое и политическое расслоение общества. Окрепшие зажиточные слои в деревне и городе требовали для себя большего участия во власти, используя для этого местные ресурсы в штатах.

В этот же период были осуществлены первые мероприятия по реформированию индийской экономики, согласованные со Всемирным банком и другими международными финансовыми институтами. Они включали в себя девальвацию рупии, снятие многих ограничений на импорт, промышленное дерегулирование. Все это должно было сопровождаться помощью со стороны международных финансовых организаций и развитых стран. Это был определенный отход от прежней стратегии самообеспечения. Однако ожидаемый объем финансовых ресурсов не был получен. Более того, богатые страны резко снизили свой вклад в развитие Индии.

Эксперименты с реформами тогда не дали нужного результата. Поэтому политическое руководство Индии было вынуждено изменить курс с целью ослабить зависимость страны от иностранного капитала. Но девальвация рупии, рост цен на продовольствие и падение уровня жизни населения способствовали формированию в общественном сознании мнения, что правительство отходит от провозглашенных целей строительства общества социальной справедливости.

В стремлении укрепить свои позиции правительство под руководством Индиры Ганди в июле 1969 года приняло программу, которая предусматривала национализацию ряда крупных коммерческих банков и предприятий угольной промышленности, страхования, ликвидацию привилегий бывших правителей княжеств, введение ограничений на владение городской землей, реформу арендных отношений в деревне, мероприятия по ограничению власти монополий и концентрации экономической власти.

Оппозиция

В свою очередь, оппозиционная консервативная партия «Бхаратия джана сангх» (Индийский народный союз - БДС) заявила о решимости «индианизировать» шахты, другие предприятия, а также чайные, кофейные и джутовые плантации, находящиеся преимущественно в распоряжении иностранного капитала. Задача БДС состояла в перестройке страны на основе индийской культуры, политической, социальной и экономической демократии, которые гарантируют всем гражданам равенство возможностей и свободу. Некоторые идеологии на Западе, говорил лидер партии Атал Бихари Ваджпаи, были основаны на представлении о существовании внутреннего конфликта между личностью и обществом. Но на деле такого конфликта нет. Личность является представителем неделимого общества, которое проявляет себя через нее. Личность - это главный инструмент общества и мера его достижений. Разрушение индивида приведет к потрясению общества. Развитие личности и развитие социума не противоречат друг другу.

Капиталистическая система экономики, которая признает «экономического человека» в качестве ее центрального субъекта, не может быть адекватной, считал Ваджпаи. Корыстное стремление получить наибольшую прибыль является движущей силой этой системы, а конкуренция - ее регулятором. Это не соответствует индийской философии. Социализм, по его мнению, возник как реакция на проблемы, созданные капитализмом. Цели социализма похвальны, но его результаты не принесли блага человечеству. Причина в том, что анализ общества и личности в соответствии с учением Маркса в своей основе - материалистический, а поэтому и неверный. Концепция конфликта классов не способствует сотрудничеству между гражданами. Капитализм и социализм расходятся в своей оценке значения частной собственности. Но оба ведут к централизации и монополизации. В результате человек, личность, оказывается вне их внимания.

Индия нуждается в такой системе, продолжал Ваджпаи, при которой ничто не должно препятствовать инициативе личности, но в ее взаимоотношениях с обществом не должен причиняться ущерб человеческим ценностям. Такая цель может быть достигнута в децентрализованной экономике.

Западный мир достиг большого материального прогресса, но в духовной сфере, по мнению Ваджпаи, ему не удалось добиться многого. Индия, со своей стороны, отставала в материальном развитии, и поэтому ее духовность превратилась в пустой звук. «Слабый не может реализовать свою духовность» - гласит санскритская мудрость. Не может быть духовного спасения без материального благополучия. Поэтому Индия должна стремиться к тому, чтобы быть сильной и материально обеспеченной, чтобы на этой основе укрепить здоровье нации, внести свой вклад в мировой прогресс, вместо того чтобы быть бременем для мирового сообщества.

Против бедности

В начале 1970-х годов правительство Индиры Ганди приступило к осуществлению программы, важнейшей частью которой было дальнейшее проведение аграрных реформ - снижение «потолка» землевладения в деревне (до 10–18 акров) и распределение излишков земель среди безземельных крестьян и сельскохозяйственных рабочих. Действия правительства натолкнулись на сопротивление крупных землевладельцев. Борьба в деревне отразилась на политической схватке между партиями и в самом Конгрессе. Острая борьба в стране разгорелась также вокруг вопросов, связанных с национализацией свыше 100 иностранных и индийских страховых компаний, ряда промышленных предприятий.
В это время под контроль государства перешло около 100 текстильных фабрик. В качестве компромисса между государством и предпринимателями возникла идея создания «совместного» сектора в экономике. Речь шла об использовании финансовых возможностей государства для контроля за деятельностью монополий (через покупку их акций). Со своей стороны, крупные промышленники настаивали на реприватизации предприятий государственного сектора.

Получив в парламенте подавляющее большинство депутатских мандатов, правительство Индиры Ганди разработало программу ликвидации бедности как инструмента обеспечения социальной справедливости и экономического роста. Эта программа нашла свое выражение в пятом пятилетнем плане Индии (1974/1975–1978/1979), который, по мнению ряда экономистов, был новым словом в осуществлении индийских реформ. План предусматривал существенный рост сельскохозяйственного производства, повышение производительности малых и средних фермерских хозяйств, гарантированную занятость населения в сельской местности, развитие трудоемких малых производств в городах. Все это должно было сопровождаться улучшением образования, здравоохранения и продовольственного снабжения.

Но на деле осуществление этой программы столкнулось с огромными трудностями, в том числе в связи с засухой в 1972–1975 годах. Положение ухудшилось и из-за войны с Пакистаном (1971), которая привела к образованию Бангладеш, что сопровождалось наплывом миллионов беженцев в Индию. Затем последовал нефтяной кризис 1973–1974 годов. Все это оказало крайне негативное влияние на экономическую и политическую жизнь страны.

Чрезвычайное положение

Во второй половине 1970-х процессы консолидации правой консервативной оппозиции, опиравшейся на крупных землевладельцев и отдельные группы городской буржуазии, заметно усилились. Оппозиция выдвинула лозунг «тотальной революции», что означало демократизацию политической жизни, борьбу против монополии Конгресса на власть и авторитарных методов правления Индиры Ганди, против коррупции в различных эшелонах власти и в обществе. Оппозиция сплотила значительную часть зажиточного крестьянства, средние городские слои, в том числе немало интеллигенции и студенчества.

26 июня 1975 года Ганди ввела в стране чрезвычайное положение, которое было одобрено парламентом, где большинство мест принадлежало ее партии. Был арестован ряд руководителей оппозиционных партий, запрещена деятельность некоторых религиозно-общинных и левоэкстремистских организаций, ограничена свобода печати. Оппозиционные партии осудили репрессивные действия властей, в первую очередь аресты многих участников движения неповиновения.

1 июля 1975 года правительство Индиры Ганди провозгласило «Программу из 20 пунктов», которая во многом была продолжением предыдущей социально-экономической политики. Наиболее важными были снижение цен на продовольствие и другие жизненно важные товары, реализация на деле аграрной реформы - изъятие излишков земли сверх «потолка» землевладений, распределение полученной таким образом земли среди безземельных крестьян и сельскохозяйственных рабочих, освобождение сельской бедноты от кабальной задолженности, а фактически от крепостной зависимости. Одновременно программа предусматривала либерализацию в сфере частного предпринимательства, отказ от продолжения национализации.

Для укрепления своих позиций в народе правительство Индиры Ганди провело в 1976 году в парламенте 42-ю поправку к конституции, в соответствии с которой Индия объявлялась «суверенной социалистической секулярной демократической республикой». (Это положение конституции до сих пор остается в силе.)

И тем не менее на выборах 1977 года Конгресс во главе с Индирой Ганди впервые потерпел поражение и потерял власть. Главными причинами этого были отход от прежней социальной политики и использование насильственных, антидемократических, авторитарных методов управления. Чрезвычайное положение подорвало престиж правящей партии.

Индийский синтез

Новый этап в политическом развитии Индии ознаменовался поиском иных путей развития. Однако пришедшее к власти коалиционное правительство Джаната парти (Народной партии), состояло из идеологически плохо совместимых политических группировок и поэтому было обречено на поражение.

В это время в стране возникли новые трудности, связанные с засухой 1979 года и резким повышением цен на нефть на мировом рынке, что привело к росту расходов на импорт энергетических ресурсов. Для выхода из создавшегося положения вновь пришедшее к власти в 1980 году правительство Конгресса вступило в переговоры с Международным валютным фондом (МВФ) с целью получения крупного кредита. Были оговорены условия его предоставления: либерализация импорта, ослабление контроля над ценами, дерегулирование промышленного производства в отдельных отраслях, развитие экспорториентированной индустрии, сокращение расходов в государственном секторе экономики, снижение налогов и т. д. Эта программа начала реализовываться в ноябре 1981 года. Однако еще до истечения срока, в мае 1984-го, ее выполнение было приостановлено, так как она не дала требуемого результата, а лишь привела к увеличению внешних долгов. К тому времени страна использовала 3,9 млрд из 5 млрд долларов, предусмотренных программой МВФ.

По оценке Всемирного банка, используемая Индией модель экономического развития в период, предшествовавший либерализации начала 1990-х годов, была достаточно успешной. Это нашло выражение не только в ликвидации угрозы голода и снижении уровня бедности, но и в создании диверсифицированной индустриальной базы, относительно крупного и развитого финансового сектора. В предреформенной Индии удавалось сохранять инфляцию на низком уровне, не допускать невыплат по иностранным долгам. Несмотря на высокую степень государственного регулирования, частный сектор стал важной частью экономики. Эти успехи, несмотря на их относительность, были достигнуты в условиях очень сложного общества, разделенного по этническому, лингвистическому и религиозному признакам. И все это осуществлялось демократически избранными правительствами.

За десятилетие (1980–1990) темпы развития Индии заметно ускорились, ежегодный рост ВВП составил в среднем 5,8%. К началу 1990-х в Индии была создана весьма стабильная политическая и экономическая система. Не без труда, но достаточно успешно она амортизировала толчки и удары, порой очень жесткие и болезненные, в разных сферах общественной, политической и экономической жизни. Эта система опиралась на такие базовые ценности, как демократия, политический плюрализм, смешанная экономика, социальная справедливость. Идеологические ориентиры этой системы ценностей были весьма размытыми, а иногда внешне даже противоречивыми. Но, может быть, именно в этих нечетких идеалах и была сила Индии, которая синтезировала в них как свои традиции, так и определенные достижения современного развития человечества.

Наличие авторитарных режимов в большинстве афро-азиат­ских стран и довольно значительный исторический период кауди-лизма в латиноамериканских странах привели к своеобразной кон­ституционной инфляции в этих странах.

Конституция принята, однако конституционно-правовые институты не действуют в пол­ной мере, что превращает саму конституцию в нечто несуществу­ющее: формально верные с точки зрения права положения лишь вводят в заблуждение, поскольку их предписания остаются нере­ализованными на практике либо реализованными частично, а сле­довательно, в искаженном виде. Такому использованию конститу­ции способствует частая смена режима. В результате в одной и той же стране может быть по нескольку конституций на протяжении всего периода ее независимого существования. За последние пол­века один раз поменяли конституцию такие страны, как Индия, Ливан и Сенегал. Пять конституций сменилось за этот же период в Египте, 12 принято в Сирии и Таиланде. В Боливии к началу 60-х гг. насчитывалось 20 перемен конституций.

Определяющий характер всему политическому режиму задает государственная власть, которая в некоторых регионах, прежде всего в Тропической Африке, выполняет нетипичные и непривыч­ные для европейского опыта функции, например посреднические и координационные, необходимые на периферийном уровне мест­ного самоуправления; эти функции становятся дополняющими функциями к уже привычным политическим (политико-идеологи­ческим и политико-организующим) и административным. При этом диктатура авторитарного вождя или партии-монополиста сильно деформирует весь конституционный ансамбль институтов, принци­пов и норм: военная диктатура нередко упраздняет их или сдер­живает их применение. Специфической движущей силой перемен

Часть П. Современная история

Тема 31. Развивающиеся страны

в Латинской Америке со временем становится не правящая поли­тическая олигархия и не военный правитель, а отдельные инсти­туты и организации, в частности армия, церковь, экономические группировки, профсоюзы и другие формализованные или массо­вые организации. Залогом сбалансированного и устойчивого функ­ционирования властных структур здесь явились раздельное осу­ществление государственных функций ветвями власти, равенство всех граждан перед законом, выборность и периодическая смена высших должностных лиц государства.

С распадом социалистического лагеря государств заметную интегрирующую роль среди развивающихся стран Азии и Афри­ки выполняет ислам, который в настоящее время стал, по неко­торым подсчетам, доминирующим идеологическим фактором в жизни почти 50 стран. Исламские общины имеются в 120 странах. В их число входит и Россия, где ислам исповедуют около 20 млн граждан.

Наконец, в организации государственной власти многих стран рассматриваемых регионов сохраняет свое значение общинный (родо-общинный) аспект. В ранг общины возводится нередко вся страна либо ее отдельные политико-территориальные единицы. Например, Афганистан как высшая племенная общность, как тра­диционная общность получил наименование Пол Джирга. Мадагас­кар в этой же роли был назван "социалистической и демократи­ческой общиной". Танзания (Объединенная Республика Танганьи­ки и Занзибара) получила название "уджаама", что в переводе означает "большая самоуправляющаяся община", которая рассмат­ривается в качестве зародыша африканского социализма.

Особую группу успешно модернизирующихся в политическом и промышленном отношении стран составили так называемые ази­атские тигры - Тайвань, Республика Корея, Сингапур и Таи­ланд. Позднее к ним присоединились также Малайзия, Филиппины и Индонезия. Эти страны относятся историками к разряду стран "запоздалой модернизации". Наиболее характерными особенностя­ми процессов промышленной и политической модернизации явля­ются значительная степень автономии наиболее мощных и разви­тых экономических предприятий и группировок и относительно слабый государственный контроль за их внутренней деятельностью (за исключением рыночной активности, за которой государство сохраняет жесткий контроль). Наименее развита деятельность профсоюзов и все, что на Западе связано с участием рабочих в управлении предприятием. Таким образом, между политической элитой и предпринимательским капиталом здесь произошло новое разделение труда, сильно отличающееся от государственного вме­шательства в экономику периода "великой депрессии" и "нового курса" Рузвельта в США.

Можно сказать, что каждая из стран, вступившая на путь независимого развития, вносит свой вклад в опыт модернизации и это становится особенно заметным при знакомстве с политической и правовой историей отдельных государств. Политические режимы в этой группе стран обычно характеризуются как переходные от традиционного феодального и религиозно-сплоченного к либераль­ному или национально-социалистическому режимам (в последнем случае - в духе арабского социализма, африканского социализма в Сенегале и Танзании и т. д.). С точки зрения способа осущест­вления власти, эти режимы выступают как авторитарные (в из­вестной мере, как бонапартистские, военно-бюрократические с участием и при поддержке армии), а также как плюралистичес­кие и представительно-демократические (Индия, Ливан, Турция) режимы.

Рассматриваемая группа стран демонстрирует различные ва­рианты модернизации, причем эта несхожесть определяется целым рядом внутренних и внешних обстоятельств, в том числе необхо­димостью обеспечивать назревшие потребности. В основе устрем­ленности к переменам лежит желание уйти от катастрофического развития событий и выработать стратегию устойчивого существо­вания. Общим направлением плодотворных перемен становится разрыв с авторитарной формой правления в пользу создания от­крытой и представительной формы правления.

Но поиск путей модернизации приводил к разным результа­там, нередко весьма драматического характера. Так, несостояв­шийся (неудавшийся) вариант имел место в случае ускоренной, но слабо подготовленной модернизации еще шахского Ирана. Эта модернизация завершилась провалом и "откатом" назад. Примени­тельно к Южной Корее можно говорить об удачной модернизации, осуществленной в относительно сжатые сроки (крушение автори­тарного режима произошло в 1987 г.). Более затяжной характер носит модернизация Филиппин, которая начала проводиться пос­ле падения авторитарного режима президента Маркоса в 1986 г. (перемен к лучшему не произошло, особенно в области снижения остроты социальных проблем, что является благоприятной почвой для политического радикализма). Южная Корея в этом смысле сумела создать высокоэффективную современную экономику и провести большой объем социальных преобразований, изменив тем самым традиционную ситуацию преобладания государственной бюрократии.

Для режимов с представительным правлением и политическим (партийным и религиозным) плюрализмом характерна особая чут­кость к возможностям достижения мира и согласия на основе ком­промисса заинтересованных групп или общин и продуманной сис­темы равновесия властей. В Ливане, где проживает множество

Часть II. Современная история

Тема 31. Развивающиеся страны

самых разных религиозных общин, правда говорящих на одном, арабском, языке, особой проблемой становится сохранение неко­его конфессионального баланса, который на поверку все же ока-1 зывается весьма хрупкой защитой от межконфессиональной розни.1 Здесь проживают христиане (марониты, православные, армяно-\" католики, армяно-григориане) и мусульмане (сунниты, шииты и друзы).

Ливанская конституция, принятая вскоре после распада От­томанской империи в 1926 г., - одна из самых устойчивых в этом регионе мира. В статьях о правах и обязанностях ливанцев закреп­лены положения о равенстве всех ливанцев перед законом; о том, что свобода совести абсолютна и в отношении почитания Всевыш­него "государство уважает все религии и вероисповедания" (ст. 9); что не допускается нарушения права религиозных общин иметь свои школы при условии соблюдения ими общих положений, уста­новленных государством в отношении народного образования; что "все ливанцы имеют доступ ко всем публичным должностям в со­ответствии с их заслугами и способностями согласно условиям, предписанным законом" (ст. 12).

Республика Индия. Индия - одна из двух крупнейших (на­ряду с Китаем) азиатских государств, которые унаследовали очень древнюю культуру и пытаются приспособить ее к условиям совре­менной политической и промышленной модернизации. В Китае это происходит путем более резких смен политической тактики и стра­тегии (программа четырех модернизаций, которая пришла на смену левацкому утопизму Мао Цзэдуна, включила в себя и некоторые элементы одной из утопий Конфуция), однако оба государства всерьез занимает проблема борьбы с угрозой "демографического взрыва" и перспективой массового голода, а также политической стабильности в условиях многонационального общества и др. Отли­чие Китая состоит в том, что его связь с древней цивилизацией практически не прерывалась в силу каких-либо воздействий из­вне, тогда как Индии довелось пережить последствия ряда вне­шних вторжений и завоеваний - вторжения арийских народов в середине II тысячелетия до н.э., мусульманского господства в пе­риод правления Великих Моголов (XVI-XVIII вв.) и, наконец, почти двухвековой британской колонизации.

Национальное движение сопротивления берет свое начало в 1885 г., когда возникает Индийский национальный конгресс. Именно он в 1905-1908 гг. выдвигает лозунги Сварадж (свое про­изводство, т. е. полная свобода для развития национальной про­мышленности). Эти требования заставили Англию пойти на ряд по­литических уступок. В 1909 г. принимается Закон "Об индийских со­ветах", согласно которому увеличивается число членов Законода­тельных советов Индии и провинций до 60%. Однако этих людей

избирали 5-6 тыс. избирателей из 300-миллионного населения колонии. В 1915 г. движение за независимость возглавляет Махатма Ганди, которого затем сменяет Джавахарлал Неру. Независимость от Англии страна получает в 1947 г., после того как колония Бри­танская Индия была разделена - не без драматических послед­ствий - на Индию и Пакистан.

Позиция лидеров освободительной борьбы по отношению к метрополии была не только тактической, но также и критической (социально-политической), ставящей под сомнение многие (хотя далеко не все) достижения западной цивилизации. Эту позицию удачно выразил Дж. Неру в книге "Мое открытие Индии" (1946 г.). Незадолго до обретения Индией независимости он, в частности, писал: "Цивилизация современного Запада... кажется, не добилась значительных успехов, как и не решила важнейших жизненных проблем. Ей свойствен конфликт, и она периодически подвергает себя колоссальному самоуничтожению. По-видимому, в ней отсут­ствует что-то, что могло бы придать ей стабильность, некие ба­зовые принципы, чтобы придать смысл существованию" (С. 517, англ. изд.).

Первым законом конституционного назначения стал "Закон об управлении Индией" 1919 г. Он выдвинул в качестве главной цели приобщение индийцев к управлению и развитие самоуправления, но подлинного самоуправления не гарантировал. Следующий закон из этой серии - "Закон об управлении Индией" 1935 г. - был прозван "рабской конституцией", однако в нем провозглашалось установление в Индии федерации с провинциями и княжествами (последних было несколько сотен) в качестве ее субъектов. Про­винциям предоставлялась некоторая автономия, а в центре сложи­лось двоевластие, участниками которого стали губернатор колонии и совет министров. Уже в конце 30-х гг. большинство министров составили члены партии Индийский национальный конгресс. Ее конкурентом в данной области становится Мусульманская лига, которая выступает за раздел колонии на два государства - Индию и Пакистан. Эта конфронтация продолжалась до середины 40-х гг. В декабре 1946 г. английское правительство признало возможным создание двух государств, а в следующем уже был принят Закон о независимости Индии, в котором предусматривалось создание двух независимых государств. В 1949 г. Учредительное собрание объявило о слиянии княжеств с провинциями, тогда же была под­писана и Конституция Индии, отныне называющейся Индийским Союзом (Бхарат) и получившей статус независимой суверенной республики.

Конституция Индии - одна из самых объемных современных конституций. В первоначальной редакции 1949 г. она включала в себя 365 статей и 8 приложений; в 1982 г. уже состояла из

Часть II. Современная история

Тема 31. Развивающиеся страны

416 статей и 9 приложений. В 1950 г., когда вступила в силу основ­ная часть конституции, Индия как федеральная демократическая республика состояла из союза, штатов и территориальных единиц двух разновидностей - С и Д. За первое пятилетие в конститу­цию были внесены четыре поправки, а за последующие три деся­тилетия она изменялась 52 раза. В основном эти поправки были-связаны с децентрализацией власти, производимой в целях расши­рения политического участия (окрашенного и в демократические, и даже в социалистические тона) населения в управлении страной. В 1976 г. была принята 42-я поправка, которая включила в преам­булу определение Республики Индия как "социалистической", правда социализм трактовался весьма специфически - как поли­тика выборочной национализации, обретение государством свет­ского характера и как уточнение и дополнение списка основных прав списком основных обязанностей граждан, которые вытекают из этих прав.

Весьма своеобразным является истолкование конституцией источников права в Индии. Помимо собственно законов государства к источникам присовокуплены также "обычаи" и даже "обыкнове­ния", имеющие на территории страны "силу закона" (ст. 13 Кон­ституции 1950 г.). Есть своеобразие и в индийском парламентариз­ме. К 80-м гг. он стал меньше походить на "вестминстерский обра­зец", многие парламентские деятели строят свои социальные от­ношения в соответствии с традициями наставничества гуру (духов­ные учителя) и харизматического вождизма. Эта же тенденция ха­рактерна и для более "вестернизированных" стран, таких, как Турция.

Следует заметить, что на протяжении всего XX столетия (а в Латинской Америке и на протяжении предшествующего сто­летия) ряд стран и правительств провозглашали о своих намере­ниях преобразовать общество в духе социализма. Так, в ст. 27 по­литической конституции Мексиканских Соединенных Штатов от 5 февраля 1917 г. записано: "Первоначальная собственность на зем­ли и воды в пределах государственной территории принадлежит го­сударству, которое имело и имеет право передать их частным ли­цам, создавая тем самым частную собственность". Вполне в духе социалистических доктрин звучит конституционное положение о том, что никто не может быть принужден к выполнению работ без должного вознаграждения и без полного согласия, или о том, что "законы определят максимальную площадь земельной собственно­сти в штате, территории и федеральном округе - во владении лица и законно образованного общества" (гл. XVII).

Особое приложение к Индийской конституции под номером 7 содержало перечень властных полномочий федеральных законода­тельных учреждений: 97 пунктов относились к полномочиям союза,

66 - к компетенции штатов и 47 областей законодательного регу­лирования были отнесены к совместному ведению союзной и про­винциальных властей.

Индийский парламент состоит из двух палат - нижней (Лок Сабха), состоящей из 500 депутатов, избираемых на пять лет, и верхней (Раджна Сабха), избираемой на шесть лет с обновлением каждые два года. Верховный суд напоминает американские и ан­глийские судебные учреждения, однако он лишен права контро­лировать парламентские законы. Основные права и свободы во многом сходны с перечнем прав в Веймарской конституции.

Преамбула конституции содержит ряд принципов и тем, ха­рактерных для европейских конституций, а также Конституции США. В ней говорится: "Мы, народ Индии, торжественно решив учредить Индию как суверенную демократическую республику и обеспечить всем ее гражданам: справедливость, социальную, эко­номическую и политическую; свободу мысли, выражения мнений, убеждений, вероисповедания, культов; равенство положения и возможностей, а также содействовать распространению среди всех них братства, обеспечивающего достоинство личности и единство нации на нашем Учредительном собрании 26 ноября 1949 г. ... на­стоящим принимаем, устанавливаем и даем самим себе настоящую Конституцию". Заслуживает внимания то обстоятельство, что кон­ституционное положение об "обеспечении (уважения) достоинств личности" появилось в современном конституционном тексте в один год с действующей Конституцией ФРГ, где "уважение к достоин­ству личности" провозглашено задачей для всех учреждений госу­дарственной власти.

Среди основных прав обращает на себя внимание статья о равенстве перед законом, что понимается не только как равная защита со стороны закона, но и равное обеспечение этой защи­ты государством (ст. 14). Запрещается дискриминация по мотивам религиозной, расовой, а также кастовой принадлежности - име­ется в виду дискриминация в мечети, купальнях или в области коммерции (ст. 15).

Провозглашена отмена неприкасаемости (недавно в прессе было объявлено об избрании премьер-министра одного из штатов, которым стала женщина из касты неприкасаемых). Запрет дискри­минации "неприкасаемых каст" на практике имеет своеобразную компенсацию в виде позитивной дискриминации, которая связана с обозначением списочного состава каст и племен, за которыми официально резервируются места в государственном аппарате, в учебных заведениях и др. Провозглашены в качестве конституци­онных такие принципы, как "равная оплата за равный труд", "запрет детского труда на фабриках", "охрана интересов мень­шинств", и др.

Часть II. Современная история

По совокупности своих конституционно-правовых и политико-властных характеристик Индия может быть причислена к разря­ду стран развивающейся либеральной демократии. За полвека не­зависимого существования она продемонстрировала не только быстрые темпы развития, но и устойчивую приверженность прин­ципам представительного правления и политического плюрализма, а также сбалансированного федерализма - совместного прожи­вания почти миллиардного населения в границах одной страны, подразделенной на 25 штатов с учетом этнического состава насе­ления, их культурных и религиозных традиций. По своему куль­турному потенциалу она в состоянии сыграть важную роль в фор­мировании благосостояния и стабильности не только собственного, но и многих других народов мира.

Исламская Республика Иран. Иран представляет сегодня пример возрождения ислама в одном из районов мира, который издавна был местом встреч и взаимовлияний нескольких культур и цивилизаций. Иранскую "исламскую революцию" 1979 г. прирав­нивают в ее воздействии на мир к Великой французской револю­ции. Через два десятилетия после ее свершения можно с уверен­ностью констатировать тот факт, что эта революция действительно дала мощный стимул оживлению исламского фундаментализма, который, не являясь революционным, тем не менее заявил о себе как об одном из мощных идейных и социальных факторов совре­менного политического и конституционного развития. Иран грани­чит на востоке с Афганистаном и Пакистаном, на севере со стра­нами СНГ, а на северо-западе с Турцией и омывается Каспийским морем и Оманским заливом.

Исламская революция произошла в условиях кризиса, создан­ного другой, индустриальной революцией, осуществляемой по инициативе монархического правительства, которому удалось провести индустриализацию в основном за счет государственных капиталовложений и начать аграрную реформу, нацеленную на ограничение феодального землевладения и землевладения религи­озных мусульманских общин. Аграрная реформа оказалась неудач­ной, и страна была вынуждена импортировать продовольствие. Индустриализация не поспевала за приростом городского населе­ния и армии безработных. И все это происходило на фоне роста коррупции и роскошествования правящей верхушки.

Мусульманское духовенство стало выразителем массового недовольства и организатором антиправительственных выступле­ний. В феврале 1979 г. в страну возвратился из политической ссыл­ки аятолла Хомейни, который возглавил борьбу за свержение шахского правительства и создание национального исламского государства. Шах был свергнут и эмигрировал, а страна объявле­на исламской республикой. В подготовке Конституции помимо

Тема 31. Развивающиеся страны

иранцев приняли участие представители зарубежных исламских организаций. В Конституции делался акцент не столько на поли­тико-территориальной характеристике иранского государства, сколько на его идеологической направленности.

Существенным новшеством стало положение о том, что стра-I ной руководит авторитетный мусульманский богослов-законник Е (принип велаят-е-факих), который, как наместник Аллаха на зем­ле, выполняет миссию наставления исламской общины. Должность руководителя государства, во многих отношениях стоящая над всеми другими государственными постами и институтами, была представлена аятолле Хомейни (аятолла - букв, "уста Аллаха"). Эта весьма политизированная версия исламской власти была созда­на в ситуации, когда, по мнению исламских богословов и законо­ведов, ислам как "религия моджахедов, следующих правде и спра­ведливости", и как "учение борцов за свободу и независимость" пребывал в опасности. Исламская власть не является ни абсолю­тистской, ни демократической, она скорее конституционная (обще­устроительная), только исполняемая в духе Корана и согласно предписаниям и законам шариата. В этом последнем смысле ее следует считать современной версией теократического государства. Первым исполнителем и главным носителем исполнительной власти был пророк Мухаммед. После него велаятом (богословом-законником) мог быть только мудрый правитель, который должен обладать двумя достоинствами: знанием мусульманских законов и справедливостью. По разъяснению Хомейни, обладание велаятом не является привилегией, это "почетная обязанность осуществлять власть и управление государством и исполнять законы святого шариата".

Иранская конституция 1979 г. предусматривает функциониро­вание особого надзорного органа, именуемого Советом стражей. Этот орган избирается сроком на шесть лет для рассмотрения за­конов меджлиса (парламента) "на предмет их соответствия ислам­ским и конституционным принципам" (ст. 94). Состав Совета стра­жей включает шесть священнослужителей, "известных своим зна­нием исламской юриспруденции и знакомых с требованиями вре­мени", и шесть мусульманских юристов, представляющих различ­ные отрасли права. Из других разделов конституции обращает на себя внимание раздел, относящийся к регулированию экономичес­кой и социальной жизни. Конституция обещает всем гражданам социальное обеспечение, пенсии, выплаты в связи с безработицей, выплаты по болезни, медицинское обслуживание и свободное начальное и среднее образование. Она обещает также устранить бедность, безработицу, социальную дискриминацию, монополии и обеспечить беспроцентные займы, планирование экономики в интересах индивида, его возможность участвовать в повышении

Часть II. Современная история

благосостояния страны вместе с правительством и др. В этом отно-.шении экономическим делам и заботам в конституции уделено больше внимания, чем в какой-либо другой, в особенности запад­ной, конституции.

Республика Турция. Республиканская Турция возникла на развалинах Оттоманской империи в результате революции младо­турков под руководством офицера из Македонии Мустафы Кема-ля, принявшего затем титул Ататюрк (отец тюрков). Султанское правление было упразднено в 1922 г., в 1924 г. - установлено республиканское, светское и прозападное правление. Президентом республики стал Мустафа Кемаль, опиравшийся на поддержку республиканской партии народа. После Второй мировой войны Тур­ция пережила период демократизации, а после 1960 г. - период правления военных, длившийся вплоть до 1982 г. - года приня­тия новой Конституции, сменившей Конституцию 1924 г.

Турция является президентской республикой. Президент на­значает главу правительства из партии большинства в парламен­те. Президент избирается на семь лет, парламентарии - на пять лет. На последних двух выборах в местные органы власти и в пар­ламент определенного успеха добилась исламская партия, которая именует себя Партией процветания (она собрала 21% голосов, обойдя соперников - партию "Мать-Родина", получившую 20% голосов, и партию премьер-министра Тансу Чиллер "Справедли­вый путь", набравшую 19% голосов). Исламская партия восполь­зовалась традиционной раздробленностью правящей элиты, сделав основной упор на перемены в сторону учреждения "справедливо­го порядка" на основе ислама и оттоманских традиций с одновре­менными радикальными нападками на европейское сближение как сближение государств "христианского клуба".

Еще по теме Политическая модернизация в условиях независимости (Индия, Иран, Турция):

1. Кампучия - опыт ультрареволюционной коммунистической диктатуры
2. Политическая модернизация в условиях независимости (Индия, Иран, Турция)
3. Применение принципов МКП группой мусульманских государств, расположенных в Юго-Западной, Центральной и Анатолийской Азии.

В самом общем виде можно отметить, что в плане жесткости социальной структуры и ее сопротивляемости любым нововведениям Индия не представляла собой некого уникального феномена на фоне других восточных цивилизаций. Как отмечает известный отечественный востоковед Л.С. Васильев, «традиции и институты во всех неевропейских цивилизациях были целеустремленно направлены на то, чтобы не допустить таких новшеств, которые могли бы подорвать силу централизованной власти и свято хранимую устойчивость веками складывавшихся социальных отношений». Такая структурная особенность всех восточных цивилизаций не могла не сказаться, по мнению данного автора, на их историческом сознании: «На Востоке исторический процесс - как и вообще отношение к времени - не воспринимался в качестве линейного, а консервативная стабильность реально превратила его в цикличный». Е.Б. Рашковский о той же особенности восточного историзма пишет следующее: «Циклическое воззрение на мировой процесс (чередование миров - чередование народов и культур - чередование форм правления и династий в предустановленной и имманентной динамике) - неотъемлемый элемент господствующих исторических воззрений в традиционных культурах Востока». Единственным известным исключением из этого правила является еврейская традиция.

Определяя специфику индийской цивилизации, Л.С. Васильев отмечает, что в ней фактором, консервирующим общественные отношения, и, тем самым, оказывающим опосредованное воздействие на общественное сознание, было не столько государство, сколько система общин и каст. Это, в общем и целом верное наблюдение, требует в нашем случае некоторых пояснений и детализации.

Общеизвестным является тот факт, что особенностью социальной структуры индийского общества на протяжении практически всего периода его существования являлась жесткая варново-кастовая система. Однако следует особо подчеркнуть, что как жесткость, так и стабильность существования данного социального феномена, были обусловлены не какими-либо внешними факторами, как то, например, государство. Ибо сильного централизованного деспотического государства Индия не знала. Причина была скрыта во внутренних ментальных установках индийского сознания. Пронизанность всей жизни индуса сложным ритуалом и многоуровневый иерархизированный характер его восприятия обусловили стремление отдельных групп индийского общества к обособлению с целью обеспечить должное соблюдение всех правил ритуальной чистоты. Наиболее яркое отражение значения данной установки индийского сознания на процесс самоорганизации индийского общества нашло в той роли, которую в нем с древнейших времен играло жречество, иначе варна брахманов. Их авторитет и престиж практически всегда, за исключением, может быть, периода господства неортодоксальной системы буддизма, в традиционной Индии были беспрекословны. И, как пишет крупный отечественный индолог Р.Б. Рыбаков, основой этого было то, что «системообразующую роль в индуизме играет понятие ритуальной чистоты…, делающее неуязвимой для логических и эмоциональных доводов триаду каста - карма - дхарма». Таким образом, роль ритуала в оформлении конституирующих черт индийской культуры трудно переоценить. Едва ли мы сможем назвать еще одну такую цивилизацию на земле, все сферы жизни представителей которой, от момента зачатия и до смерти, были бы в такой же степени ритуализированы. До сих пор для многих индийцев страх перед нарушением ритуальных предписаний оказывается зачастую сильнее страха смерти. По мнению многих авторов, пишущих об Индии и пытающихся сформулировать перечень черт, лежащих в основе данной цивилизации, именно вся совокупность обрядов и ритуалов определяет ее целостность.

В логике же нашего рассуждения это обстоятельство выводит нас вновь на обозначенную выше проблему определения всех факторов, обусловивших «аисторичность» индийского сознания. Ритуал, как важнейший социальный феномен, регулировавший жизнь индийского общества на протяжении веков и даже тысячелетий, безусловно, является одним из них. Ведь он предполагал нерефлексивное воспроизведение неких первооснов, а, следовательно, всячески ограничивал любое продвижение вперед. Именно он в значительной степени обеспечивал ту самую «консервативную стабильность» в индийском обществе, от которой проистекало цикличное восприятие времени. Но, кроме того, ритуал еще и усиливал уже обсуждавшуюся выше «потустороннюю ориентацию» индийского сознания, снижая для него значение «мира повседневности». Как отмечал другой известный отечественный индолог В.С. Семенцов, «любая ритуальная культура жестко делит мир на две сферы - сакральную и профаническую. Сакральная есть сфера собственно ритуальных священнодействий. Готовясь войти в нее, человек обязан пройти определенную подготовку - очищение… Считается, что входя в сакральный круг, человек становится причастным неземному миру… Возвращаясь назад к профаническому существованию, человек снимает с себя запреты, которым он подвергался в сакральной сфере… Профанический мир, с одной стороны, безопаснее и "удобнее" мира сакрального… Вместе с тем мир профанический лишен той значительности и внутренней ценности, которые присущи миру сакральному. Поэтому человек стремится расширить сферу сакрального, обставляя обрядами все сколько-нибудь значительные события своей жизни». Поскольку ни в какой другой культуре мы не встречаем такой степени ритуализованности всех человеческих проявлений, то получается, что для индийцев соотношение между "сакральным" и "профаническим" сильно смещено в сторону первого. Иначе говоря, даже всю свою посюстороннюю деятельность индийцы стремились привязать к инобытию. А отсюда понятно их невнимание к повседневной истории, и как следствие, неразвитость исторической рефлексии.

Говоря об индийском обществе в целом, отметим, что на всем периоде его существования оно отличалось не только известной заданностью и жесткостью сложившихся в нем социальных связей, укорененных в ментальности индийцев, но также и поразительной пластичностью, толерантностью и свободой самовыражения для индивида, стремящегося к самореализации, прежде всего, в духовной сфере. По этому поводу один из представителей неоиндуизма Сатпрем пишет: «Если мы взглянем на духовный мир Индии изнутри, то обнаружим, что Индия - это страна исключительной духовной свободы, не имеющая себе равных». Проявление данной свободы мы можем обнаружить уже в текстах Ригведы, чьим своеобразным "интеллектуальным девизом" был тезис: «Истина - одна, мудрецы же говорят о ней по-разному». Опираясь на него, самое привилегированное и авторитетное индийское сословие брахманов могло развивать индийскую религиозно-философскую традицию, не ограничивая себя в плане духовной интуиции.